Вся подлость ситуации была в том, что съемная квартира высасывала деньги, которые Вадим мог бы отложить на собственную. На этом крючке Гусейн держал всех мальчиков, хотя они этого и не чувствовали, как до некоторых пор Вадим. Все ходили под сроком и под Гусейном, радуясь прожитому дню.
Сворачивая в переулок (Парамонов дал ему адрес), Вадим подумал, что дорогу эту знает, ездил. Под ложечкой противно засосало. Дурацкое совпадение: Ивашников снимал офис всего-то в трех домах от фирмы «Капитолий», век бы ее не знать. Вадим прибавил скорость и проскочил мимо знакомого особняка под зеленой крышей, борясь с непонятным желанием перекреститься.
Пять лет назад он по заказу все того же Гусейна сбил человека, вышедшего из этого особняка.
Гусейн сроду не втягивал его в криминальные дела. В гараже Вадим отвечал за так называемый упаковочный, официальный бизнес. Угоняли машины и перебивали номера другие, а он только вел бухгалтерию и трахал баб из налоговой инспекции.
Когда Гусейн потребовал сбить того человека, Вадим понял, что хозяин хочет его замазать, как и остальных мальчиков. И пошел на это с трезвым расчетом. В полутьме, на пустынной улице, в чужой машине… Да кто бы его нашел?! А если бы и нашли, то шесть именитых спортсменов, шесть орденоносцев, любимцев правительства, готовы были показать в суде, что Вадим весь вечер пробыл с ними…
Как и требовалось, он только задел человека крылом, чтобы тот остался жив, но угодил в больницу. Может, это было предупреждение, а может, человека следовало устранить ненадолго, пока его конкуренты проворачивали какую-то сделку.
Тогда-то Вадим и понял, что за люди обитают в особняке под зеленой крышей. Фирма «Капитолий», оптовые поставки детского питания… Несерьезно? Вот и Вадим так думал: нефть или, скажем, оружие — это серьезно, а морковное пюре в баночках — обхохочешься. Только черта с два! Серьезный бизнес — тот, который приносит серьезные деньги хоть на карамельках «Чупа-Чупс». А где серьезные деньги, там серьезная служба безопасности.
Его нашли быстро, и нашла не милиция. Чужая машина с вмятиной на крыле к тому времени была продана на Украину, но на крыле собственной машины Вадима появилась почти такая же. Экспертиза показала, что следы краски на одежде потерпевшего соответствуют краске с машины. И, наконец, объявилась уйма свидетелей: конгресс педагогов начальной школы чуть ли не в полном составе. Училки в один голос утверждали, что именно в то время и в том месте расходились с заключительного банкета и якобы видели не только как Вадим сбил человека, но и как он вышел из машины, посмотрел и удрал. Подстава была организована блестяще! Все до одной улики поддельные, и все до одной указывали на истину. Сбил? Изволь ответить.
На суде Вадим мертвой хваткой держался за свою версию: темно было, никого не заметил, ничего не помню. Ему, известному борцу, спортивной славе России, наняли отличного адвоката. За него вступилось полдюжины газет. Его не должны были посадить! За час до суда адвокат обещал, что добьется если не оправдательного приговора, то условного срока. А на суде вдруг замямлил беспомощно и жалко. Из шести свидетелей защиты трое срочно уехали, остальные трое под гневными взорами училок провякали, что быть с ними Вадим, конечно, был, но, может, и отлучался куда…
Вадим оказался за решеткой. Родное спортобщество отсудило квартиру, которую само же и дало несколько лет назад. А Гусейн, клявшийся, что не оставит Вадима на зоне, удрал в свою любимую Турцию и не показывался целый год. Люди из «Капитолия» и ему сумели наступить на хвост.
Конечно, соседство Ивашникова с крутыми специалистами по детскому питанию было случайным. Но Вадиму расхотелось вламываться к нему без разведки. Береженого Бог бережет.
Сбавив скорость, он проехал мимо особняка, где Ивашников снимал офис. Вокруг входной двери как горчичники были налеплены вывески с названиями фирм. Восемь штук. Это Вадима успокоило. Не такой уж он богатый, Ивашников.
Остановившись шагах в двадцати от особняка, он раскрыл «трубу» и набрал номер, по которому час назад застал Лидию. К телефону долго не подходили, а потом очень строгий и очень молодой голос сказал:
— Фирма «Ивашников».
«Фирму» Вадим пропустил мимо ушей и решил, что это и есть Ивашников собственной персоной. Юность Лидкиного миллионера его потрясла. Он отстранил «трубу» от уха и уставился на нее, как будто ожидал увидеть физиономию Ивашникова на каком-то экране.
«Труба» невнятно алёкнула.
— Ну что, сопляк бздиловатый?! — спохватился Вадим. И сразу же пожалел, что начал разговор в таком тоне. Надо было бить на жалость, дескать, любовь мою отбираешь. Потом-то, конечно, в морду. Когда выманит Ивашникова из особняка, который наверняка охраняется… Но подхваченные на зоне блатные интонации сами собой забулькали у Вадима в горле, и оставалось только держать марку.
— Ты ошибся, землячок. Не на того напал. Думал, все тебе с рук сойдет? Да мне только глазом моргнуть, и тебя педрилой заделают. Никакая охрана не поможет!
«Землячок» засопел в трубку.
— В общем, так, — заключил Вадим, — пришлешь мне Лидку и десять тонн баксов за обиду. Тогда тебя не опустят. Может быть.
— А куда прислать-то? — без испуга спросил голос.
Вадим опять растерялся. Что-то не так было с этим Лидкиным любовником.
— Тебе плевать на нее, что ли?
— Угу.
— И денег дашь?
— Дам, только забери ее. А кто это звонит?
— Член в пальто. Тебе-то какое дело, раз отдаешь? — насторожился Вадим.
— А как я тебе деньги передам? — удивился голос. — И вообще, где у меня гарантии, что ты тот самый человек? Фотокарточку, что ли, пришли.
— Ага, и еще телефон и адрес для ментуры, — хмыкнул Вадим. Наивность Ивашникова переходила все границы. Ну разве можно быть миллионером и таким мудаком?
— Как знаешь, — хладнокровно сказал голос. — Но без гарантий ты ничего не получишь. Подумай сам, где будем меняться, чтобы и вас, и нас это устроило. В какой-нибудь песчаный карьер я не поеду, сразу говорю. Звони.
И в трубке пошли короткие гудки.
Нет, точно Ивашников был какой-то придурок. Чем, спрашивается, меняться? Ладно, Вадим получает Лидку и десять тысяч баксов (на это, честно говоря, он и не надеялся), а взамен — что, дает свою фотокарточку?
Вадим огляделся. За дурацким разговором он совсем не смотрел на улицу, а Лидка, оказывается, уже подходила к особняку с другой стороны! Рядом с ней чапало какое-то чучело в оранжевом парике и длинном черном плаще. Впрочем, коленки у чучела были что надо. При каждом шаге они соблазнительно мелькали в распахе плаща.
— Хрен тебе, а не фотокарточку, — сказал Вадим, поворачивая ключ в замке зажигания. Машина взревела и махом домчалась до не ожидавшей ничего подобного Лидки. Вадим распахнул дверь. — Садись.
— А что дальше? — чужим голосом спросила Лидка.
