Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 60
– В чем-то да. Во многом даже. Но вот до удобной обуви я не дошла. То есть я понимаю, что у нее есть свои плюсы. Но у меня нет удобных ботинок. Пока что.
– Слушай, Джози, а если бы у тебя был выбор между наикрутейшей вечеринкой в пятницу вечером и, скажем…
– Стряпней на пару с соседкой, которой за восемьдесят?
– Да.
– Я выберу готовку с миссис Истердей. Мы отлично ладим. С ней есть о чем поговорить.
– Истердей?
– Имя что надо, а? Но на вечеринки я тоже хожу. Просто мне там не так уютно, как с миссис Истердей.
– Почему? Что в тусовках тебе не нравится?
– Поначалу все нормально, но быстро надоедает. Весь этот шум, крики, пьяные, все эти люди, которые на тебя натыкаются… Все надоедает! И мне просто приходится уходить.
– Ох! – Кажется, он обрадован и взволнован этой мыслью. – Слушай, а если на рубашке попадется узелок или бирка…
– Я не могу ее носить.
– Чрезмерная возбудимость органов чувств.
– Именно.
Этот термин был придуман польским психологом, который одним из первых всерьез занялся изучением одаренных детей. Он обнаружил, что люди с очень высоким IQ излишне чувствительны к некоторым импульсам – свету, звукам, запахам, текстурам. Чувствительны до такой степени, что это порой мешает им нормально жить.
– Ты – единственный человек из моих знакомых, который знает, что это такое, – говорит Итан. Стью вообще-то тоже знает, но я об этом молчу. – Мы, кажется, очень с тобой похожи, Джози. Если ты когда-нибудь захочешь поговорить обо всем этом с понимающим человеком, моя дверь всегда открыта.
– Правда? Спасибо.
– В любое время. Я серьезно. Я знаю, как редко встречаются люди, которые понимают, кто ты такой и через что тебе приходится проходить. Такие люди попадаются не часто, и это большая удача.
Люди, которые говорят на одном с тобой языке, хочу добавить я, но вместо этого говорю: «Да, это правда».
Он довольно кивает – или мне только кажется, что довольно.
К нам присоединяется Стью, и он спрашивает Итана:
– Ну и как вам Кэп после первой недели?
– Ничего, нравится, – он смотрит прямо мне в глаза, и у меня от его слов краснеют уши. – Люди очень милые, общительные и с отличным музыкальным вкусом.
– Угощайтесь, – говорит Стью, протягивая нам кекс.
– Вот, – комментирует Итан. – Я как раз об этом. Куда ни пойдешь, люди везде предлагают тебе свои кексы.
– Да, мы такие, – отвечает Стью, откусывая гигантский кусок.
– Похоже, ты нас с Джози опередил.
– Зкшк.
– Закуска, – перевожу я.
По пути внутрь Итан спрашивает:
– Вы обычно остаетесь в кафе или берете еду с собой?
– Обычно сидим тут, – отвечаю я.
– А я сегодня просто возьму с собой кофе.
Здесь, в Фейр-Граундс, официанты такие расторопные, что на его заказ у них уходит всего тридцать две секунды, чтоб их.
– Но, может, в следующий раз и посижу. Ты ужасно аппетитно ешь этот кекс.
– Вжмт ппжбвчь.
– Возьмите попробовать, – поясняю я.
– В другой раз. Ну, еще увидимся, – говорит Итан, желает нам хорошего дня и машет на прощание у дверей.
Я поворачиваюсь к Стью и спрашиваю:
– А Джен Ауэрбах знает, что ты не носишь носки со швами?
– Допускаю, что нет.
– А ты не думаешь, что ей следует знать?
– Нет. Мне важнее выяснить, может ли она ходить в непарных носках со швами.
– Я знаю, что она тебе нравится.
– На самом деле я бы хотел это узнать про всех, но как-то редко разговор заходит.
– Ну, ничего, я сама выясню у нее. Все ради тебя!
– Да, я так с самого начала и спланировал, чтоб ты ее расспросила.
– Она тебе нравится.
– Так же, как тебе нравится препод? – говорит он с коварной ухмылкой.
– Что?! – протестую я.
– Я видел, как ты шагала рядом с ним. Тебе явно было уютно.
– Мы говорили про Styx. Как мне еще было выглядеть?
– Ладно, ладно, – он все так же ухмыляется и пожимает плечами.
– Ешь свой кекс, – командую я, и на языке «Джози» это значит «заткнись», что, в свою очередь, переводится с «Боже мой» как «Ты прав, и мне нечего ответить».
Позже в тот же день, пока мы возвращаемся в школу и шагаем почти в ногу, я погружаюсь в раздумья о тексте «Лорелей»:
Я думаю о Джозефине:
Кругом голова.
Порхает – бабочки нежней,
Шаги слышны едва.
Я позвонил ей, «Приезжай» услышал я в ответ.
Лишь в восемь встретимся мы с ней, но сил дождаться нет.
Порхает бабочки нежней,
Скажу сегодня ей:
«Джозефина, давай жить вместе…»
Стью не спрашивает, о чем я думаю. Мы никогда не спрашиваем о таком друг друга. И не потому что нам неинтересно. Просто мы оба знаем, что перебивать другого невежливо.
Глава 20
Утро пятницы. Не успела я поставить рюкзак на пол, как ко мне подходит Итан и спрашивает с той восхитительной интонацией, которая бывает только тогда, когда близкие друзья говорят о чем-то личном:
– Сегодня у тебя урок кулинарии с миссис Истердей?
– Сегодня я торчу у него дома, – указываю на Стью.
– Повеселитесь там, – говорит Итан и идет к парте в первом ряду, а Стью спрашивает:
– Что, правда?
– Ага. Нам с Софи надо кое-что проанализировать.
– Что именно? Только не говори, что Джоша.
– Ладно. Мы обсудим обычай обезьян вычесывать блох. Является ли пускинг врожденным или появляется в результате социального давления, – я строю гримасу. – Ну, конечно, мы будем обсуждать Джоша.
– Пускинг?
– Ага. Ловля блох среди…
– Я знаю, что значит это слово.
– Твоя осведомленность о гигиене приматов – это как раз то, что мне в тебе нравится больше всего.
– Я думал, ты намекаешь на мою бороду, – он тянется ко мне подбородком. – Хочешь погладить?
– Сколько еще ты намерен с ней ходить?
– Собирался сбрить завтра, но теперь придется оставить, а то еще подумаешь, что я побрился ради тебя.
Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 60
