Таинственное исчезновение «Слепого папаши» произошло при следующих обстоятельствах.
После того, как шлюпка с тремя моряками скрылась в вечерних сумерках, направившись к острову, на корабле потянулись однообразные, лишенные всяких событий часы безвременья, иными словами – тоска зеленая, весьма типичная для судов, стоящих на приколе. Хьюго Шухер занялся штопкой свитера, а Рыжий Васич наконец-то смог разобрать коробку ходового механизма: от самого Таити механику не давал покоя какой-то подозрительный шум, которого не должно там быть. Полосатый Гарри сам с собой играл в кости, сидя на самом краю вентиляционного люка.
Пиратка Пепи стояла на том же месте и в той же позе, как при прощании с тремя моряками, один из которых был ей гораздо дороже двоих других. Устремив, будто Пенелопа, ожидающая Одиссея, неподвижный взгляд в сгущающуюся тьму, Пепи ждала их возвращения. Дурное предчувствие сжимало ей сердце, спазмами сдавливало горло. Каждой клеточкой своего существа Пепи чуяла опасность и одновременно надеялась вновь услышать уверенный, звучный голос Медного Графа, поминутно перемежающийся смешком.
Облокотясь о фальшборт, Пиратка Пепи ждала, ждала… И все понапрасну.
Лишь изредка доносился всплеск волны да летающая рыба, резвясь, выпрыгивала из воды и с шумом вновь плюхалась в родную стихию. Меж тем над океаном сгустился туман. Трудно сказать, сколько времени простояла так молодая женщина. Должно быть, прошло немало часов. От густого марева, пропитанного тропическими испарениями, у Пепи разболелась голова, и она направилась к себе в каюту, как вдруг…
…Как вдруг застыла от изумления на самом пороге. Неужели и впрямь мифическая Зеленая Рожа посылает ей видения?…
Но нет, это было не видение. За столом сидел какой-то бородатый старик, наружность которого не вызывала ни малейшего доверия, и невозмутимо потягивал хозяйский ром.
– Доводилось ли вам слышать обо мне, милейшая? – вместо приветствия огорошил ее вопросом нежданный гость.
Пепи в тот же миг сообразила, кто перед нею.
– Грязнуля Фред! – воскликнула она.
– Капитан Фред, – ворчливо поправил ее старик. – Настал момент действовать без промедления, а потому ставлю вас в известность, мисс Кансберри, что с данной минуты вы должны подчиняться исключительно моим приказам…
Выдавая себя за резидента английской разведки, Капитан, конечно, загнул. Только проникнув в каюту Пепи и произведя обыск, он выяснил, кем же Пиратка является на самом деле. Ну, а сблефовал он, чтобы избежать долгих объяснений и уговоров, ведь эти командирши в юбке о себе бог весть что понимают. Не зря испокон веков считалось, что бабы на корабле – дурной знак. А тут не просто баба – капитанша!
– Откуда вам известно мое имя?
– Говорю же, что я над вами старший по службе в дружественной разведке. Меня послал сюда адмирал Андерсон. Надеюсь, это имя вам что-нибудь говорит? Оставим церемонии, время не терпит.
– Но как вы здесь очутились?
– «Охотник» с потушенными огнями и без лишнего шума приблизился к вашей посудине… Что же мне теперь, рассказывать во всех подробностях, как я подплыл на шлюпке и, стараясь не звякнуть, не брякнуть, взобрался по якорной цепи на палубу? Я не привык без толку языком трепать. Еще бутылочки рома у вас случайно не найдется?
– Рома нет… Но вот виски, пожалуйста. Начну с того, что трое наших матросов высадились на берег, – взволнованно приступила Пепи к докладу «старшему по службе».
– Мне это известно. О тех троих можете не беспокоиться. Коли уж я здесь, то с горсткой китайцев мы управимся запросто. А вот на вас я возлагаю чрезвычайно важную миссию. Немедленно поворачивайте обратно и на всех парах дуйте к Маркизским островам. Там возьмите запас пресной воды, сколько поместится в трюме и на палубе. Если вам удастся нанять танкер, берите его на буксир, и – воды, воды, как можно больше и как можно скорее, иначе даже я ничем не смогу помочь попавшим в беду людям. Моих запасов хватит суток на пять, но мы готовы поделиться с бедствующими.
– А что будет с теми, кто высадился на берег? С Медным Графом, Джимми, с остальными?…
Грязнуля Фред извлек из заднего кармана штанов старинный брегет величиной с луковицу.
– Давайте сверим часы, миледи! Я не привык тратить время на пустопорожнюю болтовню. Если через десять минут вы не поднимете якорь, я возложу на вас всю ответственность за последствия. На моих часах сейчас 23.50. Всего доброго!
С этими словами Капитан Фред повернулся и вышел из каюты, небрежно ткнув пальцем в козырек фуражки, что при большом желании можно было принять за приветствие. Уходя, он, однако, не забыл прихватить с собой непочатую бутылку виски, которую Пепи вынула из хозяйственного шкафчика.
Опомнившись, Пиратка Пепи выскочила на палубу, но Капитана и след простыл. Он исчез так же, как и появился: бесшумно и внезапно, подобно призраку…
Ровно в 24 часа Капитан Фред замер на капитанском мостике «Охотника», задумчиво теребя бородку. Мало кому удалось бы разглядеть в ночной тьме сероватый контур, но от зорких глаз Капитана ничто не могло ускользнуть. Неподвижный контур дрогнул, стронулся с места и плавно заскользил по поверхности океана: «Слепой папаша» снялся с якоря и растворился в ночи… Сухая рука с ястребиными когтями перестала теребить козлиную бородку и метнулась к переговорной трубе.
– Поднять все пары!.. Эй, там, на вахте, – право руля!.. Так держать! Полный вперед!
Глава двадцатая
Дракон Хань, сидя на ковре в своей палатке, раздраженно прихлебывал зеленый чай. Вот уже не одну неделю он попусту торчал здесь, неся большие потери, чем при осаде какого-нибудь многонаселенного острова. И теперь с полным основанием можно было предположить, что десяткам его людей придется расстаться с жизнью, прежде чем задание будет выполнено. Черт бы побрал этих белолицых мерзавцев с крейсера, подоспевших так некстати! Не будь здесь этой шайки бродяг, он давным-давно расправился бы с остальными и теперь отдыхал бы дома. Все эти свои соображения Хань и высказал вслух своему гостю – тощему, долговязому европейцу:
– Придется тебе порядком раскошелиться, ведь ты не предупредил меня, что этот треклятый «Роджер» тоже замешан в деле.
– Я и сам не знал о таком раскладе, – досадливо пожал плечами европеец. – Ума не приложу, за каким чертом понадобилось посвящать этих субъектов в стратегические тайны. – Разговор шел на английском языке, причем как китаец, так и таинственный европеец говорили на нем из рук вон плохо. Китаец – потому, что был китайцем, а европеец – потому, что скорее всего был немцем, но никак не англичанином или французом.
– Погибли лучшие мои люди…
– В возмещение убытков получишь вдвое больше обещанного, но только после завершения операции.
В палатку влетел взволнованный Хун Фен – главный подручный предводителя пиратов.
– О великий Хань! С корабля приплыл на шлюпке и высадился на берег этот… отвратительный старый колдун… Бледнолицые называют его Нечистым Отцом Драконов.
