– Как я могла... Артур должен был сам все тебе рассказать.
– Теперь многое становится на свои места, – прошептал он, и его бархатный голос окутал ее словно покрывалом.
– О чем ты?
– Многое из прошлого. Почему мы с ним не поговорили раньше?
– Когда же вы могли поговорить? Ведь вы так редко общались друг с другом.
– Да, ты права, – вздохнул он с сожалением.
– Ты жил своей собственной жизнью, а он – своей, – проговорила она.
Рассел, к ее удивлению, не стал с ней спорить. Вместо этого он коснулся пряди ее волос, упавшей на лицо, чем привел Ребекку в замешательство, но прежде чем она смогла отодвинуться, он убрал руку, и она подумала – уж не приснилось ли ей это нежное прикосновение.
– О чем же вы говорили в такое позднее время? О наших с тобой отношениях?
Хорошо, что он не стал обсуждать заявление Артура. Позднее они, наверное, поговорят вдвоем, как братья, когда между близкими людьми нет тем, которые нельзя было бы затронуть. Но сейчас его, видимо, больше беспокоило другое. Она попыталась возразить с былым негодованием.
– Такого понятия как «наши отношения» не существует.
– Еще как существует. Не стоит отрицать очевидное.
Лучше бы он говорил своим обычным голосом, а не этим низким доверительным шепотом, который завораживал и опьянял ее. Он опять коснулся ее волос мимолетным, почти неуловимым жестом, и ее лоб еще долго хранил ощущение его пальцев в том месте, до которого они дотронулись.
– Ну, если вы говорили не о нас, так о чем же? О чем таком важном, что оно не могло подождать до завтра? – пытался выяснить он, не давая ей передышки.
Она быстро посмотрела на Рассела, но не смогла выдержать его пристального взгляда и отвела глаза.
– Мы говорили об искусстве.
– В такое время? – Он недоверчиво засмеялся. – Расскажи это кому-нибудь другому.
– Ты, Рассел Робертс, не являешься центром Вселенной, как это ни прискорбно для тебя, – вспылила она. – Темой разговора могут быть самые разнообразные предметы, к которым ты не имеешь никакого отношения.
Несмотря на ее язвительный тон, он продолжал улыбаться, и ей захотелось сказать ему что-нибудь гадкое, чтобы стереть эту улыбку с его лица. Она могла только догадываться, что он думал о ней – эмоционально неустойчивая женщина настолько обезумела от страсти к нему, что бросилась изливать его брату свою душу, не в силах дождаться утра. Впрочем, так оно и было.
– Интересно, а ты почему это не спишь в такой час, а врываешься в чужие спальни? – язвительно спросила она. – Это, случайно, не приступ ревности?
Внезапная краска, залившая его лицо, была ответом на ее вопрос. Ребекка сразу же замолчала, понимая, что ступила на опасную территорию. Но эта тишина, заполнившая комнату, была так же тревожна, как и пугающая близость Рассела.
– Честно говоря, ты совершенно права. – Он смотрел на нее так, как будто хотел выпить ее глазами. Так, как будто она теперь безраздельно принадлежит ему. Ребекка была не вполне уверена, что это ей нравилось. Чувство собственника имеет много общего со страстью, но не с любовью. – Я был просто вне себя от бешенства. Мне хотелось разорвать Артура на части.
Она поежилась от диких эмоций, прозвучавших в его голосе. Нет, она не даст себя уговорить. Она попыталась приказать себе прислушиваться в первую очередь к разуму, но тепло, разливавшееся по всему ее телу, явно свидетельствовало о том, что у него, этого своевольного тела, как всегда, было свое мнение на этот счет.
Ребекка нервно облизала губы, отвела глаза и опустила свой взор на ковер – самое безопасное место, не вызывающее никаких эмоций.
– Ревность – нездоровое чувство, – прошептала она.
– Но я ведь не последовал своим инстинктам, ты должна оценить хотя бы это.
И вот опять. Опять он гладит ее волосы. Она немного отодвинулась, но его пальцы последовали за ней, и ей не хватило духу снова отстраниться, ведь в глубине души ей нравилось, как он касается ее.
– Ты бы знала, какое облегчение я испытал, когда Артур сделал свое заявление. – Он засмеялся. – Первая мысль, которая пришла мне в голову, была «Слава Богу!». Потому что я больше всего на свете боялся потерять тебя.
Он опять перешел на чувственный шепот.
– Посмотри на меня, мне вовсе не нравится говорить с твоим профилем, каким бы очаровательным он ни был.
– Зачем ты играешь со мной? – сказала Ребекка, поднимая на него глаза.
Он тихо засмеялся, как будто она сказала что-то забавное.
– Нет, что ты. Но если ты хочешь, я могу попробовать.
Не ожидая ее ответа, он обернул прядь ее волос вокруг своего пальца и нежно потянул к себе, затем нагнулся и провел языком по ее губам.
– Вот теперь я играю. Тебе нравится?
А ей-то казалось, что он оставил свои попытки затащить ее в постель, что он уважает принятое ею решение и пользуется своим обаянием только в силу обстоятельств. Теперь она поняла, что он просто поджидал подходящего случая.
Его пальцы скользили по ее щеке, затем спустились к подбородку, исследовали ключицу и задержались у выреза ночной рубашки.
– Не нужно так бояться. – Голос его был низким бархатным и обезоруживающе нежным. – Перестань отгораживаться от меня.
– А почему бы тебе не задуматься о том, что у других людей тоже могут быть чувства? – жалобно спросила она.
– А разве я не об этом же говорю?
Ребекка почувствовала смущение. Ей вовсе не нравилось, как он смотрел на нее – как будто знал что-то такое, что было ей не доступно. Его рука теперь исследовала новую территорию – ее колено, лишь частично прикрытое футболкой, которая служила ей ночной рубашкой.
– Последние несколько недель я потакал твоим капризам, но сейчас пришло время поставить все на свои места.
– Ты потакал моим капризам? – воскликнула она, вне себя от гнева.
Однако ее колено, убаюканное его мягкими движениями, казалось, жило своей отдельной жизнью. Он опять погладил его, не отрывая от нее своего пристального взгляда. Ребекка взглянула на него в ответ без всякого выражения, стараясь не выдавать чувств, поднимающихся в ней.
– Я хотел, чтобы ты сама разобралась со своими проблемами.
– С моими проблемами?
– Не повторяй все, что я говорю, а то ты становишься похожа на попугая.
– Тогда ты выражайся яснее, – рассердилась она. – Я совершенно не понимаю, что ты имеешь в виду. Что это значит – «Я хотел, чтобы ты сама разобралась со своими проблемами»?
– Я знал, что ты не готова к серьезным отношениям. – Он сказал это медленно, а тем временем его рука поднялась немного выше ее колена, и она почувствовала, как у нее перехватило дыхание. – Я это понял сразу, как только увидел тебя, и чем больше я тебя узнавал, тем яснее мне это становилось. Какая-то часть тебя хотела быть со мной, а другая – ужасно хотела убежать. Когда ты рассказала мне о том, что случилось с твоим братом, я понял, в чем причина этого.
