— Взгляни-ка на эти чудесные картины! — Андреа открыла старинной работы шкаф, стоявший на верхней площадке лестницы. — Зачем им здесь пылиться? Давай развесим их по стенам, пусть гости любуются.
Морин состроила недовольную гримасу.
— Некогда. Может, на следующей неделе. — Тут она в испуге округлила глаза: — Боже мой, тогда тебя здесь уже не будет! Ты уверена, что должна лететь в Нью-Йорк в пятницу? — Моу опустила вазу с цветами на стол и в растерянности посмотрела на подругу.
— Ты же знаешь: в понедельник я должна быть на работе. К тому же за выходные мне еще надо найти квартиру.
Морин бросила в сторону Андреа быстрый взгляд и, поправляя букет в вазе, осторожно спросила:
— А как насчет Мэдисона, какая ему отводится роль в Нью-Йорке?
— Вот уж, честное слово, не знаю.
Андреа и сама уже не раз задавала себе этот вопрос, и он неизменно ставил ее в тупик. Несмотря на то что Мэдисон, казалось, относился к ней со всей искренностью, на которую только был способен, он ни разу не намекнул ей, что их всепоглощающая страсть может перейти в какие-то более прочные отношения. Делал ли он это сознательно или, возможно, она сама старалась уйти от скользкой темы?
— Моу, Лидия Крамер на проводе, — крикнула Роуз с нижней площадки.
— Спасибо. Пусть подождет.
Морин пулей помчалась вниз по лестнице к себе в кабинет, но Андреа успела заметить, как блеснули глаза подруги. Она уже знала, что Лидия, работая по поручению Моу, присматривает за тем, что происходит в части продвижения дела по перепланировке.
Стук каблучков Морин постепенно затих, и Андреа осталась наедине с собственными мыслями. Может, не стоит так торопиться? В конце концов, ее вряд ли уволят, если она возьмет неделю за свой счет — ей не хотелось оставлять подругу одну сразу после операции, и к тому же она так привыкла к Кристоферу! Но главное было даже не в этом. В четверг ночью, когда она осталась у Мэдисона дома и оба отдыхали в приятной истоме после любовных баталий, он спросил, почему ей так хочется вернуться в Нью-Йорк.
— Потому что я там живу, — уклончиво ответила она тогда. В глубине души Андреа ждала продолжения разговора, надеялась, что Макки станет уговаривать ее остаться, заговорит об их совместном будущем.
Но ничего этого не случилось. Мэдисон молчал, и это молчание легло ей на сердце тяжким бременем. Она не могла винить его за нерешительность: две недели страстного романа — слишком короткий срок, чтобы обрести уверенность в своих чувствах. Возможно, живя вдали друг от друга, они смогут более объективно оценить ситуацию.
Вздохнув, она негромко произнесла:
— И почему любовь такая запутанная штука?
Только тут, оглянувшись, Андреа вдруг поняла, что Моу нет рядом. Она спустилась вниз.
— Что-то случилось? — начала она еще с порога, но, увидев лицо подруги, осеклась.
Морин сидела за столом, прижав ладони к вискам, бледная как смерть.
— Что с тобой? — испуганно воскликнула Андреа.
Моу повела головой из стороны в сторону.
— Ты не представляешь, что я сейчас узнала.
У Андреа подкосились ноги, и она медленно опустилась на кушетку.
— Ну же, не тяни!
— Только подумать, я ведь и в самом деле была готова его выслушать! Мерзкий слизняк! Влюбил в себя Кристофера, заморочил голову тебе! Да он и меня чуть было не обвел вокруг пальца!
Андреа сразу поняла, о ком идет речь, и ей оставалось только ждать, пока нож гильотины обрушится на ее несчастную шею.
— Все сработало. Все его подлые приемы! — сквозь зубы шипела Моу. — Он очень грамотно выкопал мне могилу.
— Моу, пожалуйста, не мучай меня. Просто скажи, что произошло.
— Запрос о принудительном отчуждении «Сандиал-Хаус» уже готов, и он подписан Мэдисоном Макки.
Мэдисон отодвинул увесистую стопку писем, которые необходимо было просмотреть, отодвинулся от стола и расправил плечи. На душе у него было по-настоящему празднично. Если не брать в расчет то время, что он провел в субботу с Андреа и Кристофером, все выходные были загружены работой: вместе с Дэвидом Бэнксом, архитектором Рассела, они трудились над тем, чтобы вписать «Сандиал-Хаус» в существующий проект развития квартала. Вначале Дэвид решительно стоял на том, что новое предложение Макки компрометирует саму идею, но потом его все же удалось уломать.
С довольной улыбкой Мэдисон провел ладонью по новеньким чертежам, а затем, взглянув на часы, тряхнул головой, готовясь к очередному единоборству. Теперь ему осталось лишь убедить Стентона принять новую концепцию.
— Вы хотите, чтобы я установила стенд в конференц-зале? — спросила Бланш, заглянув в дверь.
— Не надо конференц-зала, мы вполне поместимся здесь, у меня в кабинете. Стенд удобнее поставить напротив дивана.
— Следует ли мне пригласить кого-то, чтобы вести протокол?
— Спасибо, думаю, в этом не будет необходимости. Дайте мне знать, когда гости появятся, — бросил он ей вслед и тут же вспомнил, как нервничал, набирая номер Рассела. Реакция отца Виктории на звонок приятно удивила его.
— Я собираюсь пообедать с дочерью после того, как мы встретимся, — сказал тогда Рассел. — Почему бы тебе не составить нам компанию?
Хотя они с Викторией не делали секрета из того, что продолжали оставаться друзьями и после расторжения помолвки, Мэдисон все же немного растерялся. Впрочем, если Рассел настроен столь благожелательно, задача его значительно упрощается, да и перспектива сломать стену многолетней вражды между двумя семействами выглядела многообещающе.
— Он здесь, — негромко сообщила Бланш по селекторной связи.
Пора! Мэдисон поправил галстук и пошел к двери, готовясь к встрече со всегда подтянутым, не теряющим спортивной формы, несмотря на возраст, Расселом Стентоном.
Долю секунды оба с затаенным ожиданием смотрели друг на друга. Наконец Мэдисон первым протянул руку:
— Приятно снова видеть вас здесь.
— А ты умница, что взялся за это дело. Я верю, тебе удастся то, что не удалось другим.
— Я тоже на это надеюсь. — Мэдисон жестом пригласил Рассела сесть. — Отец уже идет. Не хотите пока выпить кофе?
— Почему бы и нет? — Рассел устроился поудобнее.
Выглянув из кабинета, чтобы попросить Бланш принести кофе, Мэдисон увидел, как из лифта выходит его отец.
— Все в порядке? — почему-то шепотом поинтересовался Макки-старший.
Мэдисон положил руку на плечо отца и, подбодрив его улыбкой, шутливо заметил:
— Пока еще никто не выпустил ни одной пули.
Вместе они вошли в кабинет.
Рассел тут же поднялся им навстречу, и друзья по-приятельски обнялись.
