— Да вроде бы и впрямь незачем… — Он покачал головой. — Если, конечно…
— Что?
— Если, конечно, ты тоже любишь меня. — Симона заметила, как кривятся его губы, пытаясь скрыть улыбку.
— Я когда-нибудь говорила тебе, что ты невыносим? — улыбнулась она.
— И не один раз.
— И что ты чертовски самоуверен?
— Говорила. — Он подмигнул ей. — Скажи лучше что-нибудь, что я еще не слышал!
Их взгляды встретились. Симона вдруг почувствовала себя хрупкой и ранимой.
Она знала, что ему сказать.
— Я люблю тебя, Блю. — Она сделала паузу. — Но…
— Никаких «но». Все «но» потом. — Он поцеловал ее, и этот поцелуй заслонил собой все вопросы и ответы.
— Ты серьезно, Блю? — Симона пристально взглянула на него. — Ты действительно любишь меня? — Вопрос звучал глупо, по-детски, и Симона через секунду сама устыдилась, что задала его. Как она могла в этом усомниться?
— Ты это слышала, — улыбнулся он. — Я тебя люблю… пожалуй, с того самого момента, когда ты пригрозила выбросить меня из самолета. — Лицо его посерьезнело. — И я всегда буду любить тебя. Предупреждаю заранее: ты связалась с однолюбом.
Голова Симоны кружилась, губы были не в состоянии что-либо произнести.
— Блю… — Она хотела рассказать о своих страхах и тревогах, но слова замирали у нее внутри.
— Как я уже сказал, все «но» потом! — Он продолжал целовать ее. — Сейчас мы будем просто любить друг друга.
Он взял ее за плечи, медленно опуская на кровать, и Симона не могла больше думать ни о чем…
Блю проснулся от телефонного звонка, доносящегося из его комнаты. Поначалу он решил не подходить, не желая покидать теплую постель и мирно спавшую рядом Симону. Но телефон не умолкал, и Блю вдруг осенила мысль — это может быть тот звонок, которого он так долго ждал. Осторожно высвободившись из объятий Симоны, Блю встал с кровати. Симона что-то недовольно пробормотала во сне.
Поежившись от утренней прохлады, Блю направился в свою комнату и снял трубку беспроволочного телефона.
— М-м-м? — пробормотал он, придерживая трубку плечом и одновременно натягивая джинсы. Те оказались не только свежевыстиранными, но даже тщательно отутюженными — разумеется, стараниями заботливой Мэри.
— Блю? — послышался в трубке голос Билла.
Блю инстинктивно напрягся. Он не ошибся — это был действительно тот звонок, которого он ждал.
— Что ты так долго не подходил? — проворчал Билл. — Я уже хотел было повесить трубку!
— Я… э-э… был занят.
— Чем же, если не секрет?
— Секрет.
— Что ж, как знаешь. — По голосу Билла было ясно, что тот все понял. — Короче, старик, мне удалось разузнать об этом твоем Хэлламе. Но может быть, я не вовремя?
— Выкладывай. — Блю лег с трубкой на кровать.
— Подожди минутку.
Билл, очевидно, отошел от телефона, и Блю услышал в трубке шуршание каких-то бумаг. Этот звук, если только Блю не ошибался, свидетельствовал о том, что Билл наконец раздобыл то, что ему нужно. Билл вернулся к телефону.
— Короче, дело обстоит примерно так… — начал он.
Разговор с Биллом продлился целых полчаса. Закончив его, Блю блаженно растянулся на кровати, лениво разглядывая потолок. Он имел теперь ту информацию, которой так долго добивался, и эти сведения подтверждали его подозрения. Блю брезгливо поморщился. В мире слишком много Гасов Хэлламов — скользких типов, которые набивают карманы, не гнушаясь ничем…
Надеяться на то, что он всегда сможет избежать всех ловушек, в которых его будут пытаться заманить такие вот Хэлламы, было бы с его стороны слишком самоуверенно. Но Блю знал одно — этому Хэлламу уже не удастся обмануть женщину, которую он, Блю, любит всем сердцем.
И которая любит его…
Блю вскочил, намереваясь рассказать Симоне то, что узнал от Билла, немедленно. Оказавшись в соседней комнате, он не увидел ее, но зато услышал звук воды в душе. Блю кинул взгляд на часы. Почти семь. Скоро должна явиться Мэри со своим кофе…
Блю заметил, что дверь ванной не заперта. Он воспринял это как приглашение зайти и поспешил воспользоваться им.
— Мистер Блюделл, — раздался из-за шума воды притворно сердитый голос Симоны, — если вы возьмете в привычку врываться ко мне в ванную без предупреждения, то когда-нибудь это закончится тем, что Мэри хватит сердечный удар и мы рискуем остаться без ее чудесного кофе…
Блю рассмеялся. Через минуту он был в душе вместе с Симоной.
— Нам надо поговорить.
Блю уже успел полностью одеться. Он сидел на кровати Симоны и смотрел, как она натягивает блузку, любуясь быстрыми движениями ее тонких пальцев, застегивающих пуговицы.
— Блю? — Симона обернулась к нему.
— Кажется, мне удалось наконец разузнать все как следует о Хэлламе.
— Поэтому ты так долго разговаривал с кем-то по телефону? — спросила она, в одно мгновение превратившись в серьезную, деловую женщину.
Он кивнул и поднялся, чтобы налить себе и ей по новой чашечке кофе. Симона села в кресло у окна, и Блю присоединился к ней.
— Во-первых, — начал он, — Хэллам занимался различными махинациями с пенсионными фондами своих рабочих. Из-за этого, а также из-за плохого управления компанией фонды сильно истощены. Несколько лет назад он самовольно взял оттуда весьма солидную сумму и вложил ее в сомнительную аферу, которая лопнула как мыльный пузырь — а вместе с ней, разумеется, и возможность вернуть эти денежки обратно в фонд. — Блю вскочил и заходил по комнате. — А те цифры, что указаны в его бумагах, — полнейшая липа…
Симона задумчиво отпила кофе, пристально глядя на Блю.
— И все это до сих пор сходило ему с рук? — спросила она.
— Сколько веревочке ни виться… Делишками Хэллама уже заинтересовались соответствующие органы…
— И поэтому он предпочел сбыть свою компанию с рук, подальше от греха… Что ж, теперь все ясно!
— Все равно, я думаю, уйти от ответственности ему не удастся. Если насчет того, что вкладывал деньги в сомнительные предприятия, отвертеться еще можно, то с тем, что запускал лапу в пенсионные фонды, будет уже посложнее. А если и оправдается, пополнять фонды пришлось бы новому владельцу. Если бы ты купила фирму Хэллама, его рабочие стали бы твоими и ответственность за них легла на тебя. — Блю остановился посреди комнаты. — Но это еще не все. Может быть, тебя удивит…
— Я уже ничему не удивлюсь.
— Короче, три главных клиента Хэллама — а в сумме это примерно двадцать пять процентов всех его доходов — отказались возобновлять с ним контракты.
— А это-то тебе откуда известно?
