Сон ее во время перелета был глубок и ничем не потревожен. Проснувшись, она чувствовала себя отдохнувшей и с удовольствием смотрела в окно, ибо в это время самолет перед приземлением облетал Сидней. Вид на гавань, на огромный подвесной мост, искрящиеся голубые воды отозвался печалью в ее сердце. Ведь это ее родина. Что она делает, покидая ее, ради других, неизвестных мест?
Непрошеные слезы подступили к глазам, и Эмили с трудом сглотнула их. Глупо плакать при виде города, знакомого с детства. Люди, с которыми приходится жить, значительнее, чем города. У нее есть Хэмфри. А он, будто угадав настроение жены, взял ее руку и тихонько пожал.
– Соскучилась по родным местам?
– Но ведь они так прекрасны, – будто оправдываясь, хрипловато выговорила она.
– Да, Эмми, я с тобой согласен. Сидней один из красивейших городов мира, – тепло сказал он. – И мы обязательно будем сюда приезжать.
– Прекрасно, Хэм. Я рада, что ты сказал «мы».
Он сплел ее пальцы со своими. Они переживали минуты полного согласия и счастья – счастья, которого он, Хэмфри Вэнс, никогда никому не позволит омрачить.
Он решил, что они не станут останавливаться ни в ее квартире, ни в его местных апартаментах, а заранее, еще из Седоны, заказал номер в отеле «Риджент» на все время их пребывания здесь. Эмили подозревала, что он просто боится наткнуться где-нибудь на Джейка. Но он утверждал, что так будет удобнее, никаких хлопот с бытовыми проблемами, в отеле все тебе приготовят, принесут, подадут и уберут. Мол, у нее и без того будет чем заняться, ведь ей предстоит переезд, надо распорядиться вещами и квартирой. И она согласилась с ним, признав его правоту.
Хорошо еще, подумала Эмили, что они с Джейком до поездки в Америку не успели съехаться и жили каждый в своей квартире. Это намного упрощает дело. Хотя, честно говоря, расставаться со своей квартиркой ей было по-настоящему жаль. В ней она прожила какую-то часть своей жизни, и это ее гнездышко хранило немало приятных воспоминаний. Сегодня – уже сегодня! – она отправится туда и подумает, что со всем этим хозяйством делать.
Хотя они вылетели из Лос-Анджелеса в ночь со среды на четверг, но в Сидней прибыли в пятницу утром, поскольку пересекли временной барьер. Услуги фирмы, берущей на себя хлопоты по упаковке багажа и переезду, были предварительно заказаны и оплачены местным филиалом концерна «Вэнс айс». Днем Хэмфри собирался посетить администрацию филиала своей компании и предложил Эмили отправиться с ним, чтобы попрощаться с сослуживцами.
Это предложение заставило ее призадуматься. Все бы хорошо, но ей не очень-то этого хотелось. Отчасти из-за возможности неприятных последствий их столкновения с Джейком в отеле Лас-Вегаса. Бог знает, что он мог наговорить здесь о ней… Жалко, конечно, что она не сможет проститься со своими коллегами, многие из которых относились к ней очень хорошо, но как подумаешь, в каком свете мог выставить ее здесь Джейк… Нет уж, лучше оставаться в тени, не ввергая себя в ситуации, которые могут ранить ее самолюбие. Ведь не станет же она объяснять друзьям и знакомым истинное положение дел, будто оправдываясь перед ними… Да и в чем ей оправдываться? В том, что она полюбила человека и вышла за него замуж?..
Самолет приземлился, и молодожены, быстро пройдя все формальности, сели в ожидавший их лимузин и направились в отель. Там у них было немного времени, чтобы освежиться и съесть легкий ланч, после чего они расстались. Хэмфри отправился в административный офис филиала своей фирмы, а Эмили, взяв такси, поехала в свою квартиру, находившуюся почти что в пригороде.
Как странно вновь попасть в дом, где прожито четыре года. Она обошла квартиру, с которой теперь придется навсегда расстаться. Здесь столько вещей, любовно собранных ею за время самостоятельной жизни, а взять с собой, кроме одежды, альбома с фотографиями и кое-каких вещиц, которые были особенно дороги ей, ничего не удастся. Последний день перед отлетом в Сидней они провели в Санта-Монике, в доме Хэмфри, и Эмили с трудом осознала, что это теперь и будет ее домом.
Хэмфри сказал, что она может перевезти сюда все, что захочет, трудностей с транспортировкой не будет. Но она решила, что это лишнее. Зачем тащить за собой свое прошлое? Да и разве начнешь новую жизнь, не отрешившись от старой? Все, что было с ней до поездки в Лас-Вегас, отрезано навсегда. Жаль, конечно, что говорить… Эмили помнила обстоятельства приобретения каждой вещи, помнила, как любовно обустраивала свое гнездышко, и вот теперь его не будет существовать в природе.
Ну ничего, она приноровится к иной жизни, ведь там она будет не одна, а в новообретенной семье, с любимым мужем.
Ожидая, пока прибудут упаковщики и перевозчики, Эмили позвонила матери и, сообщив о своем приезде, спросила, не хочет ли та взять что-нибудь из ее квартиры. Вопреки опасениям Эмили, мать не плакала, не укоряла ее, напротив, тепло поздравила с браком, после чего деловито предложила разместить все ее вещи в своем гараже. Мол, если кто из семьи и захочет что-то взять, он сможет прийти и отобрать все, что нужно.
– Вообще-то, – продолжала мать, – лучше попридержать все это для тебя. Мало ли как оно там сложится… Боюсь я, доченька, что в чужой стране ты будешь чувствовать себя неуютно.
– Мама, я же вышла замуж, – возразила Эмили.
– Да, детка, но ты такая пылкая! Я могу только молиться, чтобы твой брак оказался удачным. И все же мне хочется сохранить твои вещи, а вдруг что… Вдруг настанет момент, когда ты захочешь вернуться домой…
– Не думаю, мама, что это случится.
– Я понимаю тебя, дорогая. Просто лучше будет, если мы сохраним твои вещи…
Словом, мать не особенно верила в будущее дочери. Но спорить Эмили не хотелось. Пусть делает как хочет.
Но настроение было немного подпорчено. Возможно потому, что сама она далеко не во всем уверена. Кто в самом деле знает, как сложится ее жизнь в будущем? Единственное, что Эмили понимала сейчас, – матери будет спокойнее, если вещи дочери на всякий случай будут храниться в семье.
– Хорошо, мама. Во второй половине дня груз доставят к тебе. – Мать и сестры жили на западной окраине Сиднея, менее чем в часе езды от района, где жила Эмили. – Надеюсь, ты будешь дома?
– Да, деточка, я буду дома. Скажи-ка мне лучше, когда мне ждать вас с Хэмфри. Завтра утром?
– А когда тебе удобнее?
– Ну, скажем, к утреннему чаепитию. Часам к десяти, я думаю. А я сегодня напеку твоих любимых пирогов с разными начинками.
– Ох, мама, это здорово! Соскучилась по твоим пирогам. Так что к десяти, от силы к половине одиннадцатого жди нас.
– Эмми, детка, найди минутку позвонить сестрам. Они тоже будут рады встретиться с тобой.
– Постараюсь, мама. А вот, кажется, приехали грузчики. До завтра!
Эмили встретила грузчиков, прибывших с пустыми коробками, указала им, что надо паковать, а сама занялась упаковкой своей одежды и всяких мелочей, определенных ею для отправки в Америку. Рабочие выделили ей несколько коробок, которые она заполняла своими вещами. Дел оказалось столько, что сожалеть о разоряемом гнездышке было просто некогда. Два человека от погрузочной фирмы готовили к перевозке мебель, еще двое загружали коробки посудой и прочей мелочью. К ее удивлению, вещи, стронутые с места, заняли много места, и она даже начала волноваться, что за один день им не управиться.
