Карета подкатила к самому входу. Служка отворил перед Элизабет дверцу, находившуюся сбоку от огромных ворот собора.
Элизабет поднялась по каменным ступеням и оказалась в сумрачном гулком зале. Навстречу ей по центральному проходу уже спешил церковный староста.
— Добрый день, миледи.
— Добрый день, — кивнула Элизабет. — Я ищу отца Снида.
— Ага. Отца Снида. — Староста сложил руки на животе. — Он что же, ожидает миледи?
— Нет. — Запахнув роскошный плащ над изодранным грязным платьем, она окинула старосту властным взглядом. — Так здесь он или нет?
— Разумеется, здесь, миледи. — Церковный староста возвёл очи горе, будто призывая господа в свидетели своей правоты. — И что же мне сказать, если он захочет узнать, кто его спрашивает?
— Графиня Рейвенволд. — Она помолчала и, сделав над собой усилие, прибавила: — Я супруга виконта Крейтона. Мой… муж послал меня к отцу Сниду. Я должна увидеться с ним немедленно.
Церковный староста пожирал глазами её дорогой плащ.
— Будет исполнено, миледи.
Он свернул в боковой неф и исчез в гулком полумраке.
В ожидании отца Снида Элизабет разглядывала собор, с болью отмечая опустошения, произведённые в его убранстве протестантскими фанатиками. И тут за её спиной раздался громкий голос:
— Так виконт Крейтон наконец женился! Воистину, господь услышал мои молитвы!
Элизабет обернулась — и столкнулась с пристальным взглядом добродушного седовласого священника.
— Отец Снид?
— К вашим услугам, миледи.
— Вы напугали меня. — Элизабет прижала руку к груди, сдерживая бешеный стук сердца. — Я не слышала, как вы подошли.
— У меня мягкая обувь, — чуть виновато пояснил отец Снид, — и к тому же я привык ходить бесшумно. Кхм… позвольте мне взглянуть на вас, дитя моё…
Элизабет покорно сбросила капюшон на плечи.
— У вас прямой взгляд. Мне это нравится. И никаких признаков напускного смирения. Я, признаться, терпеть не могу напускного смирения.
Святой отец одобрительно покивал.
— Сильный подбородок и решительный рот. У вас твёрдый характер, дитя моё. Что же… коли вы вышли замуж за Крейтона, твёрдость вам пригодится. Иначе такого мужчину не удержишь.
Он просиял добродушной улыбкой.
— Ну да сердцу не прикажешь, верно?
— Сердце тут ни при чём, — сухо ответила Элизабет — и сразу же наткнулась на умный, испытующий взгляд.
— Хм. — Отец Снид поджал губы. — Церковный староста сказал, что у вас ко мне срочное дело. Могу я полюбопытствовать, что привело миледи ко мне в такую даль?
Элизабет нервно оглянулась на тонувшие во мраке ниши и альковы — там могла бы укрыться целая армия шпионов.
— Лучше мы побеседуем вне стен храма.
— Превосходная идея. — Старик взял её под руку и повёл по проходу.
Они вышли на широкую ухоженную лужайку перед собором. Жестом указав Элизабет на дорожку, священник сложил руки за спиной и чинно зашагал рядом с графиней.
— В какое же рискованное предприятие вас втянул виконт Крейтон?
Элизабет заколебалась, не зная, стоит ли слишком откровенничать с отцом Снид ом.
— Виконт и я поженились во Франции. Мы возвращались в мой замок в Корнуолле, когда важное дело задержало нас в Лондоне. Мы отправили наших слуг с багажом вперёд, рассчитывая встретить их здесь, но по дороге столкнулись с… хм… трудностями.
Священник понимающе закивал:
— Ужасные нынче времена. Пока смута не уляжется, честный человек рискует жизнью даже в собственном доме, не то что на дорогах. Что же случилось? Виконт Крейтон, по крайней мере, жив и здоров?
— Я не знаю. — Сожаление в голосе Элизабет было искренним. В городке и впрямь оказались «железнобокие»… и Крейтон, рискуя жизнью, увёл солдат подальше от неё. Теперь он, быть может, в тюрьме или того хуже — в пыточном застенке. А может быть, его и впрямь уже нет в живых? — Мы разделились, и я была вынуждена продолжить путь в одиночестве при самых неблагоприятных обстоятельствах.
Отец Снид посерьёзнел:
— Я буду молить небеса о его благополучном возвращении.
Элизабет продолжила рассказ:
— В Винчестере я купила карету и наняла кучера и лакея. Прибыв сюда, я попыталась найти место в гостинице, но единственный свободный номер есть только в одном неприглядном трактире. Боюсь, что останавливаться там одинокой женщине… небезопасно.
Она тяжело вздохнула:
— Кучер навёл справки в городе, но никто ничего не видел и не слышал ни о Крейтоне, ни о моих слугах и багаже.
Священник сочувственно кивал, но вместе с тем смотрел на Элизабет так испытующе, что ей, признаться, становилось не по себе.
Она терпеть не могла о чём-либо просить или расспрашивать незнакомых людей — тем более отца Снида, который, судя по всему, с давних пор водил дружбу с Крейтоном. Однако выхода у неё не было.
Вскинув голову, графиня торопливо заговорила:
— Когда виконт понял, что по пути нас могут подстерегать всевозможные опасности, Крейтон… то есть мой муж, велел, чтобы я в случае чего обратилась к вам. Он сказал, что вы поможете мне подыскать место для ночлега и снабдите провизией на дорогу. Я располагаю средствами… — Она отвела взгляд, поскольку ей было не слишком приятно обсуждать все эти вопросы с совершенно посторонним человеком. -…и не стала бы обременять вас своими заботами, но больше в этом городе мне обратиться не к кому.
Отец Снид понимающе кивнул:
— Не тревожьтесь, миледи. Мы с женой живём очень скромно, но вы оказали бы нам честь, если б согласились воспользоваться нашим гостеприимством.
— Благодарю, святой отец, — прошептала Элизабет, лишь сейчас осознав, как она выбилась из сил. — Только… беда ещё в том, что моё платье почти что пришло в негодность, а другого у меня нет.
— Понимаю, дитя моё. Пусть это вас не волнует. Моя жена весьма искусная швея. Миссис Снид непременно придумает, как вам помочь. А теперь пойдёмте к нам. Это совсем близко.
Элизабет с облегчением опёрлась на его руку.
— Даже и не знаю, как отблагодарить вас за доброту.
— Чепуха! Я поступил бы так же, если бы вы и не были супругой Крейтона. — Старик лукаво глянул на неё. — Но поскольку это так — примите мои наилучшие пожелания. Вы с виконтом составите очаровательную пару.
Элизабет поспешила сменить тему:
— Вы давно знаете Крейтона?
— Да, я был его учителем в Итоне.
Отец Снид глубоко задумался.
— Знаете, я очень горжусь моим учеником. Своим ангельским личиком и несносным нравом этот сорванец очаровал меня с первой минуты. За всеми его недостатками скрывались пылкое сердце и острый ум. У этого парня широкая душа.
