Лицо Кэтрин прояснилось.
– Что же, это первое объяснение, которое не противоречит вашему характеру.
– Откуда вам известно, какой у меня характер? – изумился Маркус. – В прошлом мы едва знали друг друга, тем более долгое время я вообще отсутствовал.
– Кое-что не меняется никогда.
– Что вы имеете в виду?
– Я говорю об Уилли Лимкине.
Маркус вспомнил непоседливого желтоволосого паренька, который попался на воровстве соседских цыплят. В наказание он должен был выдержать двадцать ударов розгами и возместить владельцу птиц все убытки. Уилли готов был мужественно принять настигшее его возмездие. Однако все знали, что парень несколько глуповат, и вряд ли он сможет заработать хотя бы несколько пенсов.
– Вы предложили ему работу… – тихо напомнила ему Кэтрин.
– Ради бога, парень всего лишь выстирал мою рубашку, – прервал ее Маркус, по-прежнему глядя в сторону. – Сущая безделица.
– Вы нашли для него полезное дело и дали возможность оплатить ущерб. Вплоть до дня своей смерти Уилли гордился тем, что смог вернуть долг самостоятельно, а не из чьей-то милости.
– И какие же из этого можно сделать выводы?
– Когда речь заходит о ваших друзьях, вы придерживаетесь определенного кодекса чести. Поэтому мне кажется, необходимость помочь попавшему в беду другу может быть чуть ли не единственной правдоподобной причиной вашего возвращения.
– Я очень рад, что вы так считаете, – мрачно откликнулся Маркус, испытавая в глубине души некое удовлетворение. «Хоть какое-то одобрение с ее стороны».
– И все же я не понимаю, почему ваша миссия привела вас в Андерсен-холл. – Внезапно лицо Кэтрин исказилось от испуга. – Детям что-нибудь угрожает?
– Нет.
Черты ее лица смягчились. Она и правда была хорошенькой – сияющие глаза, вздернутый носик, чувственные розовые губы… Интересно, каковы они на вкус…
Если бы она перестала спорить и трясти поднятым пальчиком или назидательно помахивать ложкой, утверждая свою правоту… Представив эту веселую картину, Маркус немного отвлекся от своих похотливых мыслей.
– А для чего понадобилось вводить вас в Совет попечителей? – спросила Кэтрин.
– Чтобы войти в доверие.
– К кому?
– А вот этого вам знать не нужно.
– А вашему отцу известно, кто это?
– В этом деле он всецело полагается на меня.
– Что ж, это вполне объяснимо – он недостаточно хитер, чтобы действовать самостоятельно.
Маркус не знал, возмущаться ему или чувствовать себя польщенным. Хорошо, по крайней мере, что Кэтрин ему поверила. Теперь она знала его тайну, и это воодушевляло.
Закусив нижнюю губу, Кэтрин продолжала рассуждать:
– В Совет входят Хардгрейв, Белтон, Фоксвеси, Ренфру, Григгс…
Отец очень точно обрисовал характер Кэт: она будет искать истину, пока не найдет ее. «Не самое подходящее для девушек качество», – отметил про себя Маркус.
– Не встревайте в мои дела, Кэт, – предупредил он. – Это очень опасно. Впрочем, вы уже могли в этом убедиться.
– Большинство попечителей регулярно вносит определенную сумму, – продолжала она, не обращая внимания на его слова. – Она почти никогда не меняется, поскольку неизменен состав попечителей. – Кэтрин поджала губы. – Правда, есть два исключения. Недавно мистер Григгс пожертвовал приюту довольно крупную сумму, в три раза превышающую его ежегодный взнос. С другой стороны, лорд Ренфру сократил свои пожертвования более чем вдвое.
Маркус уже знал обо всем этом из счетных книг Кэтрин, которые девушка вела с присущей ей аккуратностью.
– Готова поспорить, что это Ренфру, – заявила Кэтрин. – Григгс – воплощенное «Слава королю!». А Ренфру вечно мечется между разными лагерями. Возможно, кто-нибудь подлил масла в огонь его начинаний?
Маркус не мог не поразиться тому, как быстро она ухватила суть дела. Однако…
– Кэт, поймите, мы не дети, играющие в войну. И молодой женщине здесь не место.
Кэт скрестила руки.
– Я спасла вам жизнь.
– Я не нуждался в вашей помощи, – грубовато ответил Маркус. – И до вашего появления прекрасно справлялся в одиночку.
Кэт передернула плечами:
– Пять мужчин против одного. Да, конечно, вы отлично бы справились и без меня…
– Благодарю вас за лестную оценку.
– Насколько мне помнится, один из них даже целился в вашу спину из пистолета, и это именно я обезвредила подонка.
Маркусу было очень приятно, что она на этот раз обозвала подонком не его, а кого-то другого. И все же…
– Кроме того, – добавила Кэтрин, – если одного из членов Совета уличат в предательстве, сочтут угрозой Британии… для Андерсен-холла настанут тяжелые времена.
Они помолчали.
– Быть может, вам удастся уличить и обезвредить предателя где-нибудь на стороне? Так, чтобы никто не узнал о его грязных деяниях? – с надеждой спросила Кэтрин.
– Мои командиры настроены очень серьезно. И прежде чем что-либо предпринять, мне необходимо будет заручиться весомыми, неопровержимыми доказательствами. – Маркус нахмурился. – До этого момента я должен проявить предельную осторожность.
– Неважно, сумеете ли вы действовать скрытно или нет, если обнаружится предательство, пятно ляжет на весь Андерсен-холл. – Лицо Кэтрин исказила тревога.
– Андерсен-холл – почтенное учреждение. Приют уцелеет в любом случае.
– Не ждите, что я стану кривить душой и допушу, чтобы страдали любимые мною люди. – Голос Кэтрин возмущенно зазвенел. – Этого больше не повторится.
– Не повторится?
Избегая его взгляда, Кэтрин сердито пробубнила:
– Если я буду в состоянии помочь Андерсен-холлу, то не останусь в стороне.
Маркус решил не обращать внимания на этот взрыв эмоций. Важнее всего было достичь взаимопонимания, а она пока абсолютно не желала идти ему навстречу.
– Подумайте, Кэт. Когда мой отец узнал о вашем ранении, у него едва не случился сердечный приступ. – Маркус не стал вдаваться в подробности и описывать ужасное состояние Урии Данна. – Он попросил меня дать слово, что я позабочусь о вас. Однако если вы вобьете себе в голову, что должны участвовать в военной операции, я не смогу сдержать свое обещание.
– Но я могу помочь…
– Каким образом? – мягко поинтересовался он.
– Спросите директора Данна – я отлично разгадываю любые головоломки.
– Но это не игра, Кэт…
– Ну что же… Я наверняка раздобуду много интересных сведений, если смогу присутствовать на заседаниях Совета. Вы же знаете, я вполне сносная актриса.
