Ознакомительная версия. Доступно 10 страниц из 49
Дождь не унимался. Над центром Таманска висели низкие тучи. До центральной площади волна, возможно, не добралась, но там, где она прокатилась, все было смыто, разрушено. Орда Мамая в сочетании с американской бомбардировкой не нанесла бы такого ущерба, как это половодье. Мрачно поблескивали купола церкви Архангела Гавриила на улице Советской. Под куполами плескалась вода, не уследил боженька… Горбатов вздрогнул: на перекошенном столбе электропередачи недалеко от церкви кто-то висел. Столб кренился, человек на нем не предпринимал никаких действий (что тут сделаешь?), просто смотрел, как на него надвигается вода. Он не выпустил свою «соломинку» даже в тот момент, когда столб свалился в воду. Он не всплыл, в отличие от столба… Горбатов скрипнул зубами: десять раз бедолага воскреснет и умрет, пока он до него доберется…
Мрачная картина царила везде. На южной окраине, в районе окончания улицы Новороссийской, кругами вился вертолет. «Негусто их что-то», — неприязненно подумал Горбатов. Самое рациональное в данной ситуации — сбрасывать выжившим спасательные круги. А уж потом, с подходом основных сил, резиновые лодки, спасательные плоты, направить в город массированную эскадру из катеров и моторных лодок, выбросить армию компетентных спасателей…
Но с вертолета ничего не сбрасывали, он просто барражировал над городом. Горбатов всматривался в сумрачную обстановку. Повсюду разруха и смерть. По улицам плыли трупы — люди, животные. В квартале к югу грузовик повис на дорожном ограждении. Кабина переломилась, кузов болтался, подхваченный течением. Провисли крыши зданий, в районе городского рынка громоздились груды бетонных и кирпичных обломков. Павильоны рынка разбросало в разные стороны. Напор воды был настолько силен, что выворачивал даже асфальт, гнал по улицам обломки. Вода продолжала прибывать с юго-запада уже не так страстно, сложными завихрениями, несла вывороченные пни и стволы деревьев, перевернутые автомобили, горы уничтоженного имущества граждан. Возвышались крыши непригодных для жизни домов — не все снесла волна. В кирпичное строение слева по курсу внесло искореженный «КамАЗ» — возможно, тот самый. Стальное чудовище застряло в проломе, вода обтекала его, образуя буруны и накаты. Смотреть было больно, слезились глаза. От постоянного напряжения раскалывалась голова. Под башней заводоуправления проплыл искореженный плакат: «Оптика. Очки. Проверка зрения бесплатно!» За плакатом проплыло тело мертвой дворняжки с оскаленной пастью. Горбатов мрачно проводил их глазами. Он спохватился: телефон! Нужно сообщить Насте, что все в порядке, еще один этап этой ночи он благополучно пережил. Телефонировать дежурному, узнать про обстановку в городе. Тревожила судьба «стихийного» спасательного лагеря на пересечении Луначарского и Свердлова. Он вытащил телефон из пакета… и уныло уставился на треснувший корпус. Телефон не включался. Он давил на все кнопки, стучал устройством по колену — бесполезно, телефон был сломан. Отговорила роща золотая. Тот самый удар грудиной о бетонную плиту под водой — ребра целые, а устройство связи, увы. Жалко… Он швырнул телефон в воду, толку от него. Меланхолично смотрел, как кусочек металла, отрывисто булькнув, уходит на глубину. Связи больше нет, Настя сойдет с ума…
Возвращались силы. Он снова всматривался в печальную картину. Течение половодья, похоже, замедлялось. Вода уже не мчалась со страстью горной речки. Гигантская серая масса медленно, но неотвратимо дрейфовала на северо-восток. Тревога царапнула — не доберется ли этот ужас до родного дома на Прохладной? Вроде не должен, северные окраины стоят на возвышенности… В квартале к западу что-то происходило. Глаза уже слезились от напряжения. Кучка крыш на углу Новороссийской и Озерной — там были добротные частные дома. На крыше копошились люди. Он всматривался, но не мог понять, что они затеяли. Зашевелилось что-то справа — там висела над водой завалившаяся конструкция из баков и бетонных опор. На ней, похоже, примостился человек. Он пытался спуститься ниже, опирался о стальную перемычку между опорами. В пространстве между крышей и одинокой фигурой что-то возникло — смутное, округлое. До Горбатова дошло: люди стравливают при помощи веревки надувную лодку. Доносились отдаленные крики. Суденышко шло по течению, уже приближалось к сварной конструкции. Мужчина перенес на перемычку вторую ногу. Он извивался, сгибал колени, а лодочка билась об опоры у него под ногами. По-видимому, он боялся в нее прыгать, хотел спуститься осторожно. Люди на крыше уже решили, что дело сделано, ослабили хватку. Мужчина сползал с перемычки — и вдруг она подломилась под весом тела! Лопнул сварной шов. Мелькнули растопыренные конечности, он свалился на круглый борт, не удержался, загремел в воду, взметнув брызги. Лодочку отбросило, забилась змейкой веревка, которую не удержали люди на крыше. Ругались мужчины, голосила женщина. Лодочка покачивалась в стороне, а мужчина, допустивший фатальную оплошность, не выныривал! Возможно, плавать не умел или ударился головой обо что-то. Лодочка уже плыла по улице Озерной, терлась о гребень рифленого забора. Про нее забыли: люди прыгали с крыши, плыли туда, где пропал мужчина, ныряли. Им удалось его найти! Крики стали громче, пловцы что-то выудили из воды, совместными усилиями транспортировали к дому. Горбатов облегченно перевел дыхание — спасли человека… И тут он обратил внимание на лодку, оставшуюся без присмотра. Трудно разобраться в круговерти подводных течений. Лодка жила свободной жизнью. На дне ее лежали весла. Какое-то время она терлась о забор, потом ее понесло обратно. И вдруг закружилась, словно передумала, стала медленно смещаться к перекрестку улиц Луначарского и Озерной. Горбатов с интересом наблюдал за ее маневрами. Мужчину уже втащили в дом, про лодку забыли. Суденышко вынесло на стремнину. Прошло минуты две, и она уже кружилась на перекрестке. Вдруг ее резко откинуло в сторону, она застыла неподалеку от утонувшей заводской ограды. Сцепилась с макушкой бетонной плиты, сообразил Горбатов.
Приказа «сверху» не поступало, но вдруг он резко оттолкнулся от крыши и, сгибая ноги в коленях, рухнул в воду. Отдых пошел на пользу. Он вынырнул и широкими размашками поплыл к бетонным плитам, так любезно спасшим его от разрушительной волны. Мелькнула мысль — не пропороть бы пузо об ограду, но обошлось, ограда капитально ушла под воду. Он выползал на мокрые плиты, стаскивал в воду лодку. Она качалась на воде, Горбатов перекатился через борт, ударившись о весло. Все в порядке: нормальная лодка, хорошо накачана, способна выдержать пятерых, в наличии короткие, но крепкие весла. Лодку несло, а он еще ворочался на дне. Снова приходилось бороться с течением. Он сел на колени, схватился за весла. Лодка кружилась, ее несло на Озерную, но теперь в другую сторону, к улице Советской. А там рукой подать до Аргадума, вдоль которого тянется по левому берегу упомянутая городская артерия… «Ты хочешь людей спасать или себя?» — мелькнула стыдливая мысль. К забору на Озерной прижало перевернутую машину. Он активно работал левым веслом, избегая столкновения. Лодочка пронеслась в полуметре от развороченной конструкции. Ее поволокло через дорогу, и пришлось упорно трудиться правым веслом, чтобы не врезаться в исковерканную крышу металлического гаража. Резиновое суденышко осваивало затопленный проезд. Вспучилась вода слева за бортом, всплыли ноги, а затем и тело! Женщина в нижнем белье лежала на воде лицом вниз, качалась, словно на качелях. Возможно, раньше она была одета, но стихия сорвала с нее одежду. Горбатова чуть не вывернуло. Он потянулся через борт, чтобы перевернуть тело — возможно, еще живая! Лодка накренилась, он откатился к другому борту. Тогда он вытащил весло из уключины, подсунул под плечо и резко перевернул. Мелькнули остекленевшие глаза, искривленный рот, которым несчастная до последнего момента молила о помощи…
Ознакомительная версия. Доступно 10 страниц из 49
