Ознакомительная версия. Доступно 11 страниц из 51
Такие дни - лучшие в их дружбе, они допоздна сидят у керосиновой лампы и играют в дурака. Потом Дарья Федоровна провожает уносящую неведомые семена соседку, а та думает, что завтра, пожалуй, отдарит луковицами дельфиниума.
А назавтра Дарья Федоровна тыкает редкостные луковицы где попало, в капусту, и Регина Павловна ужасается, бурчит про себя на веранде и опять норовит незаметно ускользнуть за навозом.
История о но-шпе, накрахмаленном колпаке и театральных билетах
Она была фармацевтом, продавала в ручном отделе лекарства, никогда не кричала на покупателей и даже при самой большой очереди очень вежливо ему предложила: "Если хотите, молодой человек, можете взять аллохол вместо но-шпы". А он был совсем не молодой человек, а уже сорокалетний, а по аптекам ходил часто, потому что печень у него была нездоровая, а готовить ему домашнюю пищу было некому.
И чем-то она ему понравилась - то ли ловкими белыми руками, то ли халатом с иголочки, то ли приветливой улыбкой, но нежданно для себя негаданно он ей в ответ тоже улыбнулся, аллохол взял, а, придя домой, протер валяющийся на шкафу осколок зеркала, потрогал бледные залысины, покачал головой, осколок назад забросил, прогулял собаку Жучку и уселся думать над компьютерной программой.
А фармацевт Полина Кирилловна его тоже приметила - уж очень взгляд у него был печальный, печальней, чем у пони в зоопарке, и, обсуждая перед закрытием с уборщицей Маргаритой многосерийный фильм, она припоминала, как он душевно сказал: "Убедительно вас благодарю!" и смутился. А когда Маргарита сняла резиновые перчатки, раскатала джинсы и убежала к мужу и дочке, Полина Кирилловна заперла помещение и пошла в свою однокомнатную квартиру, купила по дороге пирожное-"картошку" и, включив телевизор, принялась пить с пирожным чай. Когда серия кончилась, в который раз подумала Полина Кирилловна, как нехорошо жить одной и какая она все-таки несчастливая. Но на следующий день и виду не подала, что у нее такие мысли, и опять стояла за прилавком в воздушном накрахмаленном колпаке, а, увидев снова делового с виду, но с робким взглядом покупателя, радостно улыбнулась и сказала: "Нет у нас еще но-шпы - завтра, пожалуйста, заходите!"
И он повадился туда заходить, и даже бриться стал не через день, а каждый, но однажды вдруг увидел, что около нее налег на прилавок шикарный мужчина в велюровом пальто и с цветами, и что-то ей нашептывал чуть не в самое ухо. Он подумал: "Ну, мало ли кто?", но на завтра этот же тип опять оказался у прилавка, и он уже повернулся, чтоб уходить, но она высунулась из-за велюровой спины и вдогонку крикнула: "Погодите же, молодой человек, вот но-шпу только что привезли!" Он машинально купил один пузырек, а тип его прямо глазами изъел и, то на него, то на нее глядя, мерзко усмехался. И он тогда ушел, затосковал и больше в аптеку эту решил не ходить.
А у него был сослуживец, Аркадий Павлович, человек не очень-то работящий, зато очень деловой. Аркадий Павлович тоже работал программистом, но имел еще и подпольный бизнес по торговле икрой, и работа и бизнес для него часто пересекались, и еще он очень любил ходить с женой в театр и мог достать любые билеты, а когда получалась накладка - и в театр надо было идти, и работать, Аркадий Павлович только его и просил: "Подежуришь за меня, Петруша, а?" И никогда отказа не имел, и, сидя среди интеллигентной театральной публики, говорил своей жене Маргарите: "Надо бы Егоркина как-то отблагодарить, не будет же он просто так за меня столько вечеров вкалывать!"
А Маргарита это была та сама уборщица - она вообще-то тоже была программистом, но в двух аптеках за два часа имела те же деньги. А в вечера, когда надо было идти в театр, просила Полину Кирилловну посидеть с дочкой Дашенькой, и та всегда охотно соглашалась, потому что очень любила детей, и Маргарита, вспоминая про нее, прибавляла: "И Полину надо поощрить, как ты полагаешь?"
- Только как его отблагодаришь? - размышлял Аркадий Павлович, - икру он не ест со своей печенью, в театр ходить - не любитель, и вообще у него весьма скромные запросы...
- Только как ее поощришь? - рассуждала Маргарита. - В тряпках она, как я - в электронике, и косметикой совсем не интересуется, а в театр ей и пойти даже не с кем.
Так у Аркадия Павловича с Маргаритой руки ни до чего не доходили, но однажды вечером Маргарита прочитала в газете, что много сейчас одиноких мужчин и женщин, и что неплохо бы их как-нибудь и где-нибудь знакомить.
- Слушай, - сказала она Аркадию Павловичу, - а ведь и Полина одна живет. Может, познакомим ее с Егоркиным, чтоб одним махом двух зайцев ухлопать?
- А кто ж с Дашкой сидеть будет, если они вдруг женятся? - сразу предположил Аркадий Павлович.
- Фу, какой ты все-таки архипрактичный человек! - возмутилась Маргарита. - Неужели тебе такое доброе дело сделать не хочется?
А Егоркин в то время опять брился только через день; аптеку ту завидев, сразу вспоминал, как двадцать лет назад написал одной красивой девушке письмо, а та его с хохотом вслух прочитала, и, помня, как народ тогда институте потешался, обходил аптеку за три версты. И такая его тоска начала разбирать, что хоть вешайся; шкаф захламленный, и драный диван, и даже милые сердцу компьютерные программы так его раздражали, что домой он стал заходить на минутку, и к Жучкиной радости таскался вечера напролет по холодным улицам и думал: "Надо что-то предпринимать!"
И как раз в этот критический период ему Аркадий Павлович говорит: "Кончай киснуть, Егоркин, давай с девушкой познакомлю! Ну, не первой, конечно, молодости и красоты, зато с квартирой и новым телевизором!" Ну, Егоркин, понятно, сначала руками в шоке замахал: "Что, говорит, я обалдел, что ли?" Но, пошатавшись два вечера с дворнягой своей по улицам, решил, что невозможно дальше так существовать, что под лежачий камень вода не потечет, что не ему с его внешностью и возрастом мечтать о красивой женщине из аптеки, а если новая знакомая будет плохо к собакам относиться, то всегда можно будет извиниться и уйти. "Должен же, в самом деле, мужчина решаться на какие-то поступки!" - подогревал себя Егоркин и Аркадию Павловичу решительно сказал: "Ладно, знакомь, только, вот это... неловко все же, а?" "Вот и молодчина!" - похлопал его по спине Аркадий Павлович.
А Маргарита в этот же день говорит Полине Кирилловне: "Полина, у меня для вас жених - ну, само собой, не Аполлон, росту маленького, лысоват, зато ужасно умный, с большими перспективами!"
А Полина к тому времени уже рассталась с надеждой, что симпатичный и грустный мужчина, особенно как-то на нее глядящий, ходит не только за но-шпой. Как купил он флакончик, так и сгинул, а то, что виной всему красавец в велюре, Полине и в голову не шло, потому что красавца она в тот же день еще прогнала, чтоб не вымогал себе букетами по рецептам для больных только отпускаемую успокоительную настойку. Вот и думала про себя Полина, что у нее уже сдвиг на этой почве. Вспомнила она сразу, как пятнадцать лет назад казалось, что сосед с верхнего этажа тоже с каким-то особым значением с ней здоровается. А тот взял, да и женился, а Полине он до того нравился, что других она от себя отвадила, все по нему сокрушалась, вот и досокрушалась до тридцати пяти, а теперь опять невесть что выдумала про обычного, жаждущего но-шпы печеночника.
Ознакомительная версия. Доступно 11 страниц из 51
