Ознакомительная версия. Доступно 8 страниц из 38
Трофим тоже увидел меня. Он поднялся на ноги и оглянулся — уходить было поздно. И он в отчаянии побежал мне навстречу, еще надеясь застать меня врасплох. Я спокойно ждала его, а когда расстояние между нами сократилось метров до двадцати, подняла пистолет и сделала предупреждающий выстрел.
Трофим взмахнул руками и остановился как вкопанный. Он застыл, неотрывно глядя на меня и сжимая в руке стальной кейс. Нетрудно было догадаться, какие чувства бушуют в его груди, потому что я испытывала те же самые чувства.
Мы выехали на середину моста. Трофим с надеждой взглянул на приближающийся берег — у него еще оставался шанс уйти. Но мне не хотелось, чтобы у него оставался этот шанс. Я прицелилась и выстрелила. Пуля чиркнула по ручке чемоданчика и обожгла Трофиму запястье. Он вскрикнул и инстинктивно разжал руку. Кейс вырвался из его пальцев, скрежетнул по крыше вагона и, весело подпрыгнув, полетел вниз, растворяясь во тьме. Мы не услышали даже плеска.
Трофим очумело посмотрел на свою ладонь, потом в пропасть, которая темнела под мостом, и разразился проклятьями. Он почти обезумел от очередной неудачи и окончательно потерял осторожность. Набычив голову, он бросился на меня, ведомый единственным желанием — растоптать, смести меня с лица земли. Я опять вскинула пистолет — у него действительно был на редкость мягкий спуск — и играючи выпустила всю обойму поверх Трофимовой головы.
Свист пуль отрезвил его. Он запнулся и невольно шатнулся в сторону. Его правая нога соскользнула с крыши. Трофим взмахнул руками, пытаясь удержать равновесие, но вагон, будто в насмешку, качнуло, и он сорвался.
Он еще пытался зацепиться за что-то руками — я услышала шлепок ладоней по металлу, — но тщетно. С коротким криком он пролетел мимо вагонных окон и ударился о стальные ребра моста. Крик оборвался, а тело Трофима, перевернувшись в воздухе, понеслось вниз — все быстрее и быстрее, — пока не врезалось в ледяную воду.
Я размахнулась и швырнула пистолет вдогонку его хозяину. Все было кончено. Можно было возвращаться.
Попасть в вагон оказалось сложнее, чем выбраться из него. Впрочем, эту задачу удалось решить за полчаса — с помощью воспрянувшего духом Капустина, который, вообразив, что я возвращаюсь с чемоданчиком, с энтузиазмом скаута свил из казенных простыней вполне приличную веревку и швырнул мне конец. Перекинув веревку через вентиляционную отдушину, я съехала по ней до самого окна. Остальное было просто.
Мы закрыли окно и зажгли свет. У нашей юной соседки от обилия событий голова пошла кругом, и с ней началась истерика. Она рыдала, уткнувшись в подушку, и просила отпустить ее домой. Мне с трудом удалось ее успокоить с помощью воды, корвалола и таблетки седуксена. Через полчаса она забылась тревожным сном, и тогда пришел черед Капустина.
Он уже давно мучительно морщил лоб и посматривал на меня со все возрастающим беспокойством. Я делала вид, что не замечаю этих взглядов.
— Но позвольте, — наконец тихо проговорил он. — А где же мой кейс?!
Я сняла плащ и принялась его внимательно рассматривать. Он был настолько грязен, что нечего было и думать вернуть ему прежний вид. Не лучше выглядели и джинсы.
— И переодеться не во что, — вздохнула я, а потом рассеянно заметила: — Ваш кейс? Думаю, он сейчас где — то на дне Волги. Впрочем, если он достаточно герметичен, вы можете попробовать его достать… — и я невинно посмотрела на Анатолия Витальича.
А смотреть на него было страшновато. Он смертельно побледнел, разинул рот и уставился на меня такими глазами, будто видел что-то необыкновенно мерзкое и отталкивающее. Мне стало обидно. Конечно, выглядела я неважно, но не до такой же степени!
— Что вы смотрите на меня, как Ленин на буржуазию? — грубовато спросила я. — Ваш приятель Трофим был так неловок, что выронил его, когда мы проезжали через мост. Я тут ни при чем.
Капустина прорвало. Он начал вопить и топать ногами. Он обещал мне адские муки и драконовские санкции. Он грозил и сыпал ругательствами. Наконец он иссяк, замолчал и устало опустился на нижнюю полку — разом постаревший и раздавленный.
— Вы не представляете, что вы натворили, — тихо пожаловался он после минуты молчания. — Мне теперь осталось только в петлю.
Я посмотрела на него со злорадством. Мое чувство мести было полностью удовлетворено. Хорошо же аукнулись этому чванливому брюзге его бесконечные придирки! Конечно, урок все равно не пойдет ему впрок, но уж запомнит-то он его надолго.
И хотя мой триумф был полным, я не удержалась, чтобы не поставить последнюю точку.
— Прежде чем вешаться, — деловито заметила я, — расплатитесь с проводником за изуродованные простыни. А то они очень щепетильны, когда дело касается постельного белья…
— Плевать я хотел на постельное белье, — безжизненно выдохнул он и вдруг стал тревожно ощупывать свою грудь. — Мне плохо! — простонал он, глядя на меня полными ужаса глазами. — Дайте мне что-нибудь! Скорее… Каких-нибудь капель…
Я решила сжалиться над ним.
— Можно и капель, — кивнула я и откинула сиденье нижней полки, где стоял мой чемодан. — Но, как говорится в рекламе, — «есть способ лучше»!
Я выставила чемодан на стол и расстегнула его. Блуждающий взор Капустина наткнулся на чемодан и вдруг застыл. Анатолий Витальич изменился в лице и медленно встал. Механическим движением, точно лунатик, он запустил руки в чемодан и извлек оттуда металлическую коробку. Все еще не в силах поверить, дрожащими пальцами он открыл ее…
Я опять отвернулась. Моя позиция в этом вопросе не изменилась, так что я и до сих пор не знаю, что он увидел в этой коробке.
Однако увиденное произвело на него самое благоприятное впечатление. Он был счастлив. Казалось, он едва сдерживается, чтобы не пуститься в пляс по купе.
— Как?! — радостно закричал он. — Как это тут оказалось?
Я пожала плечами.
— Поскольку охота шла в основном за вашим кейсом — я подумала, что здесь груз будет в большей сохранности. Я переложила его, когда мы сели в поезд.
— Но как вы узнали шифр? — изумился Капустин.
— Когда вы его набирали, я как раз стояла у вас за спиной, — объяснила я.
— Ах я, дубина! — вскричал Капустин.
— Наконец-то вы начинаете мыслить рационально, — любезно заметила я.
Он даже не обиделся.
— Я спасен! — блаженно пробормотал он и тут же задал мне вопрос: — Но скажите, за каким чертом вы преследовали Трофима, если знали, что в кейсе ничего нет?
— Мне просто надоело, что до сих пор преследовали меня, и я решила поменяться ролями.
— И где же Трофим теперь? — осторожно спросил Капустин.
— Он никак не может расстаться с вашим чемоданчиком, — небрежно ответила я.
Капустин только покрутил головой.
Раздался робкий стук в дверь. Капустин поспешно спрятал в чемодан коробку и убрал его с глаз долой. Я открыла дверь — на пороге, нерешительно переминаясь с ноги на ногу, стоял Ашот.
Ознакомительная версия. Доступно 8 страниц из 38
