Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 80
Ну, я потом отписал, что не мог вовремя прореагировать — болел. Отнеслись с пониманием. Кстати, пока болел, война в Заливе блицкригом закончилась, скважины потушили: дожди прекратились, дело к весне пошло, в жилу погода мне влилась с выздоровленьем, так что к концу февраля я как бы оказался на третьем небе от беспричинного счастья… А бутылку ту с тех пор как талисман стал беречь, пить ее и не думал даже.
Между прочим, отмечу здесь факультативно: пока я тогда отлеживался, пришла мне одна интересная штука в голову. Сумасшедшая, конечно, но не менее сумасшедшая, чем самый ее предмет размышления — история. А история и в самом деле — штука вполне тайная, поскольку она не выражает время, как обычно думается, а уничтожает. Вздумалось мне тогда размыслить, что ж это такое происходит в мире — откуда все эти передряги: на Родине моей, хотя и промежуточной, да и вообще — всюду в мире. Откуда вот, например, эта война? Ну ведь известно, что чем фантастичней выдумка, чем она менее имеет под собой известных оснований, тем она ближе к истине. И вот что я по поводу новейшей истории вкратце надумал. Вывел я, что причиной всему такая инфернальная штука: нефть. Ею в аду топят. Хотя настоящий ад — это холод. Но чтоб лед получить — надо сначала растопить пустоту. Например, чтоб космическую холодрыгу образовать, Богу надо было Большой Взрыв устроить — без огня полымя — выходит, что никак не образуется, так сказать; чтоб температуру понизить, надо непременно энтропию раскочегарить, это — по закону…
Тут как раз Надя-гадалка пришла ко мне в гости — соседа больного проведать, бульончик там, пирожки принесла, спасибо. А я — бульон выхлебал да весь бред этот под пирожки с компотом и выложил.
А она-то рада. Сидела — заслушалась, хотя и не скумекала, поди, ничегошеньки. Очень она мировыми новостями интересовалась. Раньше все расспрашивала у меня про «перестройку» и глупости всякие, вроде — правда ли, что Горби — агент.
А мне-то из собеседников хоть кого подавай — лишь бы не глухого. Вот я и спохватился. А как разошелся — понесла пристяжная, да коренника завалила, дура…
Вот и говорю я Наде: нефть — вещь инфернальная потому, что уж слишком мощно — теневым и прямым образом — она влияет на человечество. Потому как она — «философский камень», типа асфальт, озокерит, воск горный: сама мусор, да из себя, мусора, путем перегонки, алхимической, между прочим, золото образует. Зороастрийцы-огнепоклонники вышли из нефтяных колодцев. Англичане персов против России завсегда науськивали из-за керосина: за то и объявили джихад Грибоеду. Гитлер слил всю партию под Сталинградом — в битве за бакинскую нефть. Говорят, Волга тогда пылала страшно: пролилась кровушка земная из хранилищ, с человечьей смешалась, сама в жилы горюче вошла — и оранжевые мастодонты, рванув из палеозоя, замаршировали по небу над рекой…
А начал я свои измышления от причины жизнетрясений на Родине. Известно ведь, от чего стряслись: <…>.
Здесь Надя ахнула, перекрестилась и компот мне поскорей еще подлила. А я хлебнул, фигу разжевал — и дальше, только меня и видели, то есть слышали:
— <…>. Они же, чуя удавку, двинули на попятную, но без боя решили не сдаваться, затаившись. И бой этот произошел: в Заливе. Это не С-Ад-Дам двинул войска на лакомый вражеский Кувейт, где золото — чуть только палку ткнешь — в морду хлещет. Это они ва-банк двинули единственный свой резерв. И проиграли. Бесповоротно.
Тут Надя не выдержала да как ляпнет в сердцах:
— Ой, — говорит, — а я-то, грешная, в лампадку заместо елея керосин наливала, вот ведь дура-то, прости Господи… Чтой-то теперь будет с того, милый, а? Как думаешь?..
Такая вот странная мыслишка мне вперилась в голову при отлежке.
Да-а, со временем такой — не сказать благостной, однако совершенно необходимой мне потусторонней жизни — глаз у меня замылился. Потерял я бдительность, инстинкт самосохранения притупился. Привычка вообще — гиблое дело: смерть как бы. И только к смерти, как к любви, нельзя привыкнуть.
Хорошо, однажды случай приключился. Без особых последствий — кроме нервотрепки, но он вывел меня по ветру настороженности: ухо я после стал держать востро. Подспудно, конечно, бенц я этот все же предвидел — поэтому испугался, но не смертельно. Потому как твердо знал, что в таком деле не оставляют в живых не только свидетелей, но и исполнителей…
В позапрошлом июне пришлось мне переставить бутылку с секретера на подоконник. И вот почему.
Всю зиму факсы не приходили. Я не стал волноваться, а даже обрадовался: суеты стало явно меньше — а у меня как раз пошла работа: задачка одна, поставленная мне шефом еще до аспирантуры, вдруг разрослась решением чуть не в монографию. Надо сказать, тогда в проблеме по исследованию центрального заряда алгебры Вирасоро в суперконформных теориях поля наметился явный прорыв.
Так что я засел дома — с утра колол в миску фунт синеватого кускового сахара и глушил чай вприкуску, как по маслу, набело оформляя по-английски параграфы: чтоб отослать в Physics Letters на рецензию.
Стал больше гулять по вечерам — для отдыха: купил себе спиннинг, оснастил его как самодур простейший, только еще бубенчик поклевный приладил — и на закатах ходил на волнорезы: почитать, стишок нацарапать, одну-другую кефальку подсечь — ежели, конечно, на мидию клюнет. В общем, лафа сплошная, закадычная даже.
Но однажды возвращаюсь я, стало быть, с вечерней зорьки, захожу в свою конуру, ставлю удочку в угол. Только — ша! Кто-то был у меня, был — на секретере, сволочь, шарил: бутылка моя подвинута (четкий полумесяц чистого от пыли пятнышка), и у телефона трубка шнуром наоборот перевернута…
Э-э, думаю, так не годится. Шасть рукою под крышку — деньги на месте. И в тюфяке — тоже оказывается: на месте, хотя и шарили — матрас не то чтобы смят — лежит как-то наискось…
Походил я, подумал, трубку поправил… Главное, думаю, бутылку переставить, а то сопрут еще — алкашам на поживу…
И переставил — на подоконник, за жалюзи в уголок задвинул, — так чтоб с улицы ее только под острым углом разглядеть было возможно.
И успокоился. Только зря — как в августе оказалось.
Тогда, в августе, этот бенц, официальный-то, и вышел. Но тут виноват оказался я сам — счастливчик однако чрезвычайный, что обернулось все так прилично.
А вышло все через мою растрату.
Растратчиком я оказался. Как? А вот так — решил дело одно кровь из носу провернуть — на деньги чужие. Несмотря ни на что — хоть режьте меня, полосуйте, а приспичило мне сварганить дело то срочно.
Докладывал я, что под конец, на третьем году своего резидентства, стал я понемногу рыбачить на волнорезах. После рыбалки обычно шел в кофейню на набережной — кофе напиться.
А там дед один симпатичный завсегдатаем приключился. Все время один восседал печально — пока с ним я не познакомился. Красивый был дед, я его сразу приметил. Аккуратненькие усики, нос грандиозный, очки круглые, пиджак мятый, затертый местами до блеска, но видно, что — дорогущей ткани. Глаза у него были необыкновенного выражения… И вот особенное: кашне он пестрое носил все время, в самое лето даже.
Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 80
