Ознакомительная версия. Доступно 9 страниц из 43
– Догадываюсь, что вам тут пришлось услышать. Но пусть вас это не удивляет. Увы, маменька совершенно выжила из ума. Доктора прочат ей больницу Николая-угодника, дом для душевнобольных. Что поделаешь! Годы и горе сделали свое дело!
– Как смеешь ты порочить меня! – вскричала Нина Игнатьевна, пытаясь встать с кресла, когда Аделия вернулась в комнату. – Какая гнусная клевета! Да если бы Антон знал…
– Антон знает! – Аделия улыбнулась своей тихой и светлой улыбкой. – И я знаю, что он любит меня и любил всегда. Вам не дано этого понять и почувствовать, вас не любили. Только когда сильно любят, не теряют чувства даже на небесах. Прощайте!
Она вышла, не оглядываясь. Старуха сидела в кресле с искаженным лицом и не могла вымолвить ни слова.
Теперь, когда в душе Аделии наступил покой, оставалось решить, как поступить с деньгами. Посоветоваться совершенно не с кем. Лека, как назло, куда-то запропастилась. Аделия долго мучилась, прежде чем приняла решение. Она выписала чек и направилась в пансион. То, что она обнаружила в пансионе, повергло ее в ужас. Андрей пропал, сестра находится в полубезумном состоянии. Она пыталась говорить с Аполонией о пожертвовании, но та, вероятно, даже и не слышала ее речей. Потом приключилась страшная история с Лизой и неведомым карликом, после чего перепуганная насмерть Аделия увезла девочку домой.
По прошествии некоторого времени на пороге дома госпожи Липсиц появился Константин Митрофанович Сердюков.
– Сударыня! Я пришел по важному делу. Впредь я буду появляться в пансионе вашей сестры как лицо официальное. Я веду расследование о пропаже Андрея Викторовича Хорошевского.
– Бедная моя Аполония! – только и вымолвила Аделия. – Значит, ничего не изменилось. А я-то подумала, что вы ко мне с добрыми новостями!
– Увы! Дело настолько запутанное и сложное, что, честно говоря, даже не знаю, как к нему и подступиться! Поэтому я беру во внимание буквально все, что связано с вашими семействами. Не обессудьте, Аделия Станиславовна, и простите ради бога, что тревожу ваши раны. Расскажите мне еще раз, как все произошло в банке.
– Да, разумеется, – она понурилась.
Вспомнить подробности, заново все пережить далось ей с трудом. Тем более что Сердюков постоянно переспрашивал. Кто что говорил, как запуталось платье, сколько прошло времени? Какое это теперь имеет значение? Но полицейский был опытный собеседник. Цепко, слово за словом он вытаскивал из собеседницы все больше и больше подробностей, на ее взгляд, ничего не значащих. Незаметно, сама того не ожидая, Аделия поведала о злой свекрови, ее придирках и нелепых обвинениях. И вот уже следователь выспрашивает собеседницу о том, какой голос она слышала в спиритическом салоне. Действительно ли это был голос покойного господина Липсица? А деньги? Деньги пожертвованы пансиону? Такая немыслимая сумма? Что же Аполония, что она сказала о благодеянии? Ничего?
Ничего определенного пока не получалось. Совершенный сумбур.
– Аделия Станиславовна, вернемся, с вашего позволения, в то далекое время, когда пансион только покупался Хорошевскими. Быть может, вы припомните какие-нибудь подробности касательно совершения сделки, покупки здания для пансиона.
– Конечно, – оживилась собеседница, – я прекрасно все помню. К тому же Антон вникал во все подробности и мне пересказывал. Он очень боялся, что Аполония и ее муж, лишенные практической смекалки, окажутся обманутыми. Мы все вместе ездили выбирать место и дом. Всем очень понравилось, так романтично: река, водопад, лес. Только Лека, помнится, говорила, что плохое место.
– Чем же плохое?
– Дом старый, ремонта много требует, расходы большие. Лес глухой, страшно. От столицы далеко. Но ее тогда не послушали, может быть, и зря.
– А что за покупатели вдруг объявились, когда сделка уже почти была заключена?
– Странные какие-то люди, как рассказывал Антон Иванович. Собственно, он довольствовался только словами Хорошевского. К Андрею Викторовичу явился некий господин, который заявил, что этот дом, дескать, часть семейного наследства и не может уйти в чужие руки. Раньше у него не было денег купить дом у прежнего хозяина, теперь они появились, и он готов заплатить сколь угодно, лишь бы дом достался ему. Но Андрей заупрямился, и господин ушел ни с чем.
– И больше вы ничего об этих наследниках не слышали?
Аделия пожала плечами. На этом они и расстались. Сердюков отправлялся в пансионат и обещал Аделии, что непременно известит ее, если появятся новости. Хорошие или плохие. Но перед отъездом он решил посетить спиритический салон госпожи П.
Глава 26
Осип Осипович Мелих уже десять минут как стучал в дверь директорской квартиры. В ответ – ни звука. Мелих уже начал беспокоиться. Наконец, когда учитель уже собрался звать на подмогу дворника Федора, послышались тяжелые шаги, и дверь отворилась. Мелих вздрогнул. Он поначалу решил, что перед ним незнакомая женщина.
– Аполония Станиславовна! – вскрикнул он в ужасе. – Вы ли это?
Хорошевская, с длинными косматыми волосами, запавшими глазами, в наспех запахнутом капоте, совершенно не напоминала прежнюю, ухоженную, статную даму с идеальной высокой прической, ласковой улыбкой на устах.
– Что еще приключилось? – в страхе прошептал Мелих, боязливо перешагивая порог квартиры.
– Теперь карлик явился мне и требует невозможного за жизнь Андрея Викторовича, – последовал глухой ответ.
– Не сочтите за любопытство…
– Меня, меня всю или по частям. Облегчение участи узника в зависимости от моей уступчивости.
– Боже милосердный! Какая пакость! Но что же делать? – Учитель затряс головой и присел на стул. – А я, грешным делом, забежал проститься, собрался уезжать. Что же теперь, как же быть?
Мелих пребывал в растерянности. Чувство долга не позволяло ему покинуть одинокую женщину, оставить ее одну в пустом пансионе перед лицом неведомого врага и в ожидании неминуемого насилия. Но и оставаться здесь у него не было никакого желания. Еще свежо в памяти унижение, которое он пережил в гимнастическом зале, попав под подозрение полицейского.
– Поезжайте, – безучастно ответила Аполония. – Мне вы вряд ли сможете помочь. Поезжайте!
Мелих медлил. Мимо него бесшумной походкой прошел директорский кот и всеобщий любимец Жалей. Мелиху всегда было смешно видеть, как животное хромает на одну ногу, словно старый человек, мучимый подагрой или ревматизмом. Жалей принялся мурлыкать и тереться об ноги хозяйки, напоминая, что его еще не кормили. К изумлению кота, его госпожа на сей раз не бросилась по первому зову выполнять его прихоти, а легонько оттолкнула ногой. Возмущенное животное вонзило когти сначала в ковер, потом в занавесь, а затем с сердитым урчанием кот полез в высокий шкаф с одеждой, чтобы там завершить свою месть.
Мелих только покачал головой. Экое баловство! Не его дело, но будь его воля, это животное стояло бы по стойке «смирно», выполняло команды и подавало голос, как собака, когда прикажут. Между тем кот продолжал скрести в шкафу и мяукать.
Ознакомительная версия. Доступно 9 страниц из 43
