— А теперь ты меня о чем-нибудь спроси, — сказала Даниэль.
— Ну, — доктор Олсен подумал, — а ты почему пришла ко мне в больницу?
— Нога болела, — сказала Даниэль.
Они рассмеялись.
Доктор Олсен опять слегка наклонился к ней. Даниэль потянулась к нему, и тут он уже отпустил себя. Он припал к ее губам, мягко и нежно, властно и сильно.
Даниэль осторожно и нежно-нежно со стоном обняла ладонями его голову. Она вдыхала его запах, и ей нравился его запах, с легкой смесью горного воздуха, сосен в каплях ночного тумана и теплой лесной травы.
Легкий ветер трепал их волосы. Они были одни-единственные во всем мире на этой вершине. И им не было никакого дела до всех остальных людей.
Доктор Олсен лег рядом с Даниэль под одеяло, она не могла вымолвить ни слова. Да и зачем было разговаривать? Есть ведь и другая сторона жизни, помимо всех этих разговоров.
Он осторожно стал расстегивать ее блузку. Даниэль наблюдала за его руками в темноте.
Он наклонился и осторожно поцеловал ее в шею. Даниэль хотелось плакать от неизведанных чувств, от того, что в ее жизни появился этот человек, и от того, что за ними сейчас наблюдали ночные звезды.
— К черту эти пуговицы, — сказал он и снял с Даниэль блузку через голову.
— Ну вот, я же теперь замерзну, — дрожащими губами сказала Даниэль.
— Погоди, я тебе сейчас дам свой шарф.
Они опять рассмеялись. Но он уже властно взял Даниэль в свои руки и прижался к ней своим телом.
Утром народ ходил посмотреть на молодую девушку и мужчину средних лет, которые заснули на расстеленном одеяле прямо на поляне, а не в палатках. И народу это было немного удивительно.
Девушка была заботливо укрыта еще одним одеялом, а мужчина крепко держал в своей руке ее руку.
Даниэль проснулась первая. Она хотела потихоньку высвободить руку из ладони доктора Олсена, но побоялась разбудить его. И поэтому когда чуть позже доктор Олсен тоже проснулся, он все еще держал в своей руке ее теплую ладонь.
Он отпустил ее руку и сказал:
— Привет.
Даниэль улыбнулась.
— Привет. Кажется, мы вчера заснули в конце нашей беседы?
Доктор Олсен тоже улыбнулся.
— Это было только началом большого разговора, — сказал он.
Даниэль внимательно посмотрела на доктора Олсена.
— Все. Может. Быть.
А потом он наклонился, приподнял пальцем ее подбородок и поцеловал Даниэль в губы. Это было так просто и естественно, как будто они вот уже много лет целовались по утрам. Даниэль внимательно смотрела ему в глаза. Доктор Олсен улыбнулся и подмигнул ей.
Огромное золотое солнце затопило собой мир вокруг. Горы были окутаны невесомым туманом, и этот туман от тепла солнечных лучей потихоньку поднимался в небо.
— А сейчас нам надо осторожно одеть тебя, — сказал доктор Олсен, — желательно это сделать под одеялом, а то слишком много зрителей.
Даниэль рассмеялась и стала одеваться под одеялом. Доктор Олсен тем временем приготовил ей чай.
Даниэль было весело и спокойно.
— Тебе хорошо? — спросил доктор Олсен.
— Мне впервые за много лет так спокойно и хорошо, — сказала Даниэль.
— Ну конечно, я же врач, — сказал доктор Олсен, — со мной всем спокойно.
— Ах, как же я забыла, что ты врач, — улыбнулась Даниэль.
— Так что, если что, обращайся.
— Возьмешь в постоянные пациенты?
— Не знаю как в пациенты — в друзья возьму. — Доктор Олсен был серьезен.
— Только в друзья? — спросила Даниэль.
— Все. Может. Быть, — улыбнулся он.
А солнце уже затопило всю поляну, и с цветов и травы испарялись капельки росы.
На обратном пути доктор Олсен загрузил вещи в автобус и сел рядом с Даниэль.
— Мы все посмотрели, что собирались посмотреть? — спросил доктор Олсен.
— О да. Мы посмотрели даже больше, чем нужно.
Он остановил на Даниэль долгий и пронзительный взгляд.
— Полностью согласен, — сказал он.
В автобусе она положила голову ему на плечо. Доктор Олсен слегка обнял ее за плечи.
— Все хорошо? — спросил он.
Даниэль кивнула.
Большую часть обратной дороги ехали молча. Чувство легкой, невесомой грусти наполняло весь автобус, а огромные деревья, прощаясь, заглядывали в окна.
В городе жизнь обрастет совсем другим смыслом. И этот смысл опять будет казаться людям единственно верным и сокровенным.
Иногда он брал ее лицо в ладонь, поворачивал к себе и мягко целовал в губы. Даниэль закрывала глаза и пускала все на самотек.
— У тебя удивительный запах, — тихо сказал он.
— Какой? — спросила Даниэль.
— Сейчас подумаю. — Он прижался лицом к ее волосам. — Запах с легкой смесью горного воздуха, сосен в каплях ночного тумана и теплой лесной травы.
— Но это же твой запах, — сказала Даниэль.
— Правда? — улыбнулся он.
Когда автобус приехал в город, доктор Олсен взял руку Даниэль в свою руку. Он посмотрел по сторонам, а потом — в глаза Даниэль.
— Я завтра уезжаю, — сказал он, — рано-рано утром.
И замолчал. Она смотрела ему в глаза, он был очень серьезен.
— И увожу с собой свою бабушку, — сказал доктор Олсен. — И зову тебя с собой.
Даниэль хотела что-то сказать, но он приложил палец к ее губам.
— Молчи, сейчас ничего не отвечай. У тебя есть целая ночь, чтобы принять решение.
А потом он наклонился и жарко поцеловал ее в губы.
Доктор Олсен отпустил руку Даниэль. Он слегка кивнул ей, а потом взвалил на плечи свой большой рюкзак, развернулся и ушел.
Даниэль еще долго смотрела ему вслед. И совершенно ничего не понимала.
Но у нее впереди была целая ночь.
— Только не ошибись, — сказала самой себе Даниэль.
И, только не волнуйтесь, но на следующий день после полудня по городу уже ходила трагическая Люси Надсен и упавшим голосом рассказывала всем о том, что рано утром из города навсегда уехал доктор Олсен. И увез Гельхиадиху.
И зачем-то прихватил с собой нашу Даниэль.
И Марк Роснан опять остался один.
Но мир каждый день все так же просыпался за его окном. И солнце вставало из-за темных гор и покрывало все золотистым светом. И величественные деревья все так же раскуривали по утрам свои большие трубки.
И однажды Марк Роснан написал очередной роман.
