Кристин кивнула.
— По вечерам народу еще больше, но ощущения столпотворения никогда не бывает. Потому что тут просторно, много столиков и хорошо поставлено обслуживание.
— А куда ведет вон тот выход? — спросил Макс, устремив взгляд сквозь широкий проем в глубь основного зала.
— Какой? А, там тоже дворик, но уставленный беседками, в каждой из которых может разместиться отдельная компания. Беседки сплошь увиты виноградом, благодаря чему достигается значительный эффект уединенности.
Протянув руку через стол, Макс нежно стиснул пальцы Кристин.
— Почему же мы не отправились туда? Разве нам там не было бы удобнее?
Его прикосновение заставило ее на миг замереть. Каждая минута общения с Максом была окрашена чувственностью, которая проявлялась на удивление многогранно. И всякий раз Кристин не была готова к очередному всплеску эмоций, застигавших ее врасплох. Вот и сейчас она несколько секунд сидела неподвижно, всецело отдавшись сладостным ощущениям, быстро распространяющимся по всему телу от того места, где находилась сжимающая ее руку ладонь Макса.
Наконец Кристин встрепенулась, будто стряхивая с себя чувственное наваждение, и заметила, блеснув глазами:
— Может и удобнее, только, оказавшись наедине, мы вряд смогли бы спокойно поесть.
В ответ Макс крепче стиснул ее пальцы. Он собирался что-то сказать, но тут вновь появилась официантка, на сей раз с нагруженным подносом. Вскоре перед Кристин и Максом оказались столовые приборы и тарелки, над которыми поднимался аппетитный пар.
— Только сейчас я понял, как проголодался! — с чувством произнес Макс, когда они с Кристин снова остались одни.
Она улыбнулась.
— Мужчинам требуется больше калорий.
— Потому что они их больше тратят? — подхватил Макс, лукаво прищурившись.
Тон его был веселым, однако в следующую минуту он в который уже раз испытал укол ревности. Фраза Кристин имела тот подтекст, что в постели мужчины расходуют гораздо больше сил, чем женщины. Как правило, подобное высказывание можно услышать от дамы, обладающей обширным опытом интимного общения. И, если эти слова произносит Кристин, следовательно...
— Это ведь общеизвестно, — сдержанно произнесла она, догадываясь, о чем подумал Макс. Ход его мыслей показался ей не очень приятным, и она поспешила что-то сказать, чтобы перебить ощущение досады, впервые возникшее за этот день, если не считать сетований по поводу сгоревшего чайника, но то было совсем другое дело. — Как бы то ни было, советую тебе приступить к еде, пока все не остыло, — заметила она как можно более непринужденно. — Кстати, если честно, я тоже изрядно проголодалась. Завтрак проспала, да и вообще...
— Я тоже еще не завтракал, — усмехнулся Макс.
Кристин искоса взглянула на него, берясь за нож и вилку.
— Тоже поздно проснулся?
— Проснулся-то я рано. Патти разбудила меня ни свет ни заря. — Макс сказал это и тут же подумал: зачем я упомянул о Патти, черт возьми?!
— Кто? — прищурилась Кристин.
— Патти, — с неохотой повторил он.
— А... кто это? — осторожно поинтересовалась Кристин. В ее голове промелькнула мысль о том, что после всего произошедшего — особенно после нынешнего утра — она поняла, что могла бы прожить с Максом всю жизнь. Пока они ехали сюда, у Кристин было время подумать, и она сообразила, почему раньше у нее возникал в отношении какого-нибудь очередного ухажера вопрос: а что тот может ей дать? Дело в том, что ни один из них не давал Кристин того, что она с лихвой получила от Макса, — возможность всецело почувствовать себя женщиной, не говоря уже о том особого рода насыщении, которое до сих пор существовало лишь в ее мечтах. С Максом она могла лишь думать, способна ли сама что-то дать взамен.
Вместе с тем Кристин остро осознавала, что ей практически ничего не известно о человеке, которого она без преувеличения могла бы назвать идеальным для себя любовником. А без этого перспективы дальнейших отношений оставались туманными.
— Патти? — вновь без всякой нужды переспросил Макс. — Это скрипачка. Первая скрипка моего оркестра.
Кристин похолодела. Первая скрипка — это та нервная грациозная женщина, светлые волосы которой так красиво взметались, когда она играла. Значит, ее зовут Патти. И она запросто будит Макса по утрам.
— Вот как? — произнесла Кристин голосом, в котором ощущалась, едва заметная дрожь. — Разве эта... мм... Патти не могла приготовить тебе завтрак?
Макс внимательно посмотрел на нее.
— Теоретически могла, но толку от этого было бы мало, потому что в тот момент Патти находилась у себя дома, а я — у себя. И мы общались по телефону. — Сам не зная зачем, он добавил: — Патти позвонила мне, чтобы... э-э... решить некоторые деловые вопросы. — Дьявол! Я как будто оправдываюсь! — в ту же минуту промелькнуло в его голове.
Он был недоволен собой, зато на Кристин его пояснение повлияло благотворно. Заметно повеселев, она вновь принялась за отбивную. Глядя на нее, Макс тоже успокоился и последовал ее примеру.
Некоторое время они молча ели. Ветерок шелестел в листве окружающей зелени, в соседней рощице щебетали птицы, из главного зала доносились обычные ресторанные шумы, звонкий женский смех и глуховатый мужской, да еще время от времени со стороны шоссе слышался звук катящего мимо автомобиля или грузовика. Сидящие в дальнем углу за столиком мужчина и женщина были заняты друг другом и на Кристин с Максом внимания не обращали.
— А здесь действительно неплохо, — с оттенком приятного удивления заметил он. Затем, скользнув взглядом по цветущим рододендронам, спросил: — Ну как, понравилось тебе вчера в оранжерее?
Кристин едва не поперхнулась. Стиснув в руках нож и вилку, она уставилась в свою тарелку, лихорадочно пытаясь сообразить, что подразумевается под этим вопросом. Через несколько мгновений, когда наплыв напряжения немного ослаб, Кристин пришла к выводу, что Максу вряд ли бы вздумалось таким легкомысленным тоном осведомляться о ее отношении к их ошеломляюще прекрасному и одновременно совершенно безумному соитию под магнолией. По всей видимости, в его вопросе не содержалось подспудного смысла.
Но все-таки она решила на всякий случай уточнить и осторожно произнесла:
— Ты имеешь в виду?..
— Наш разговор о расширении твоего бизнеса, — с ходу ответил Макс. — Теперь, когда ты своими глазами увидела оранжерею и... — Он вдруг умолк, на его лице промелькнуло странное выражение. — Постой, я только сейчас понял... Ты подумала, что... — Макс не договорил, но его глаза сделали это вместо него.
— Да, — кивнула Кристин. — Твой вопрос можно толковать двояко.
Он рассмеялся, запрокинув голову. Кристин же с улыбкой наблюдала за ним, тайком любуясь до тех пор, пока он не взглянул на нее.
— Впрочем, я действительно не прочь узнать, как ты оцениваешь... то, что между нами произошло.
