Ознакомительная версия. Доступно 11 страниц из 53
Но возмущайся, не возмущайся, а что-либо изменить Эйнар не мог. Теперь все встало на свои места. Грузины наверняка драпают. Прав был Полковник – их генералы оказались безмозглыми болтунами. Но что теперь делать ему? Собственно, вариантов нет. Пора думать об отходе. Если русские подошли к городу, скоро начнется его зачистка. Но солнце еще высоко, незамеченным не проскользнешь. Тем более, с его арсеналом! Не оставлять же оружие – оно еще не раз пригодится да и стоит немалых денег. Нет, уходить сейчас смерти подобно. Нужно затаиться и дожидаться темноты. Плохо, что девка и старуха валяются так неудобно – специалист легко определит, откуда по ним стреляли. Но выбора нет – придется ждать. Черт, скорее бы закончился этот день…
30. Сергей Комов
Комов присел, инстинктивно вскинул вверх руки, прикрывая ими голову. Было понятно – они не защитят, когда с потолка начнут сыпаться камни, но… Старушка закричала, старик прикрыл ей рот ладонью и стал что-то шептать, успокаивая. Воздух наполнился пылью, она клубами врывалась в оконце…
Когда грохот наконец утих, Сергей начал приходить в себя. Трудно передать ужас, который он испытал. Комов много раз присутствовал на спасательных операциях, видел раздавленные трупы, извлеченные из-под обрушенных домов. Спасатели работали как археологи, не применяя тяжелой техники, потому что она могла повредить тем, кто еще оставался под завалами. Бывали случаи, что живых находили спустя неделю после катастрофы, но чаще обнаруживали погибших.
Стены перестали трястись. Женька внимательно осмотрел потолок, почесал в затылке.
– Бывает хуже, – ни к кому конкретно не обращаясь, заключил он.
Сергей понял, что имел в виду оператор. Шахтеры, которых завалило в забое, оказывались в гораздо более скверной ситуации, чем они. Во всем надо искать положительные стороны.
Беляш закашлялся, потом стал отплевывать какие-то противные шершавые комки, которые забили ему горло.
Что-то шлепнуло Сергея по макушке. Комов вздрогнул, потрогал волосы: они были мокрыми. Поднес руку к лицу, понюхал – вода. Наверное, из бочки, которая упала вместе с домом. Влага из нее теперь выливалась и просачивалась через щели в полу.
– Где кружка? – спросил Сергей.
– Какая? – не понял старик.
– Из которой чай пили. Вода с потолка капает, – горло першило, в него забилось слишком много пыли, говорить было трудно. – Хочу ее собрать. У нас воды немного.
Вода сочилась в нескольких местах. Они подставили под тонкие ручейки не только кружки, но и кастрюли. В общей сложности набралось с полведра.
Обитатели подвала все еще были в шоковом состоянии. Они совсем забыли о том, что опасность не миновала и грузины никуда не ушли. В любой момент они могут вновь начать зачистку квартала. Громко разговаривать не стоило. Их могли услышать, а если это произойдет – спасать не будут, скорее уж пропихнут в полузаваленное оконце что-нибудь взрывающееся…
В подвал просачивалось немного света. Недостатка в кислороде, в отличие от экипажа подводной лодки, которая легла на дно и без чужой помощи не в силах всплыть, они испытывать не будут. И еда есть. Много еды. Если экономить, то ее хватит на неделю.
Комов увидел, как моргнул свет в щели, оставшейся от оконца. Его что-то заслонило. Раз, два… Это были человеческие ноги, обутые в высокие ботинки со шнуровкой. Они не остановились, прошли дальше.
Сергей поднялся по ступенькам, уперся спиной в дверцу, ведущую в подвал, надавил на нее… Дверь не поддалась, похоже ее подпирала груда кирпичей, которую не сдвинуть с места никакому силачу. На всякий случай – вдруг повезет – Комов надавил на дверцу посильнее, так что спина и ноги заныли, задрожали от напряжения. Результат был прежним. Дверь не сдвинулась, лишь в щели между досками посыпалась пыль.
– Надо как-то выбираться отсюда, – сказал Сергей. – Вот только как? Боюсь, что выход завален намертво.
– Стоит ли делать это сейчас? – высказал трезвую мысль оператор. – Вылезем, а что нас наверху ждет?
– Пока выход отыщем, уйма времени пройдет, – возразил Сергей. – Наши вот-вот подойти должны. Они же в Джаве.
– Вот тогда и выберемся, – спокойно заявил Беляш. – Ты думаешь, сюда спасатели из МЧС не примчатся? Да все министерство во главе с товарищем Шойгу прилетит. Поймем, что боевые действия закончились, тогда и начнем признаки жизни подавать. Спасут!
– Мне нравится твой оптимизм, – сказал Сергей.
– Мне он самому нравится, – ухмыльнулся Женька.
В такой ситуации Комов никогда еще не оказывался и лишь теоретически представлял, что можно сделать. Логически рассуждая, положение их схоже с ситуацией, в которую попадают узники, заточенные в темнице. Надо рыть подкоп или долбить лаз в стене. Сергей вспомнил какой-то старый фильм, в котором во время осады городища несколько его обитателей спрятались в подполе. Дом над ними загорелся и рухнул, но киногерои восприняли это очень спокойно. А чего им было психовать? Подпол-то был не из железобетона, а земляной. Сидельцы прорыли ход наружу за пару дней. Потрудились, конечно, не без этого, но стахановских рекордов им ставить не пришлось.
Сидеть без дела не хотелось. Сергей потрогал стенки подвала. Они были шероховатыми и холодными. Чем же их проколупать? Ногтями не получится, сотрешь пальцы до мяса, а на стенке только царапины и останутся. Можно ложкой и вилкой. Так ведь на это годы уйдут, а лавры первопроходца давно достались незабвенному графу Монте-Кристо. Господи, какая чушь лезет в голову?!
Хозяева подвала беспокойства не проявляли. Может, возраст научил относиться ко всему философски, а может в прошлую войну с грузинами в подобную переделку попадали. Старик, с улыбкой посмотрев на Сергея, сказал, что у него есть лом и лопата. Они стояли в углу подвала, даже не упали, когда дом рухнул. Рядом высилось охотничье дробовое ружье. Древняя вещь, музейная, можно сказать. Хотя и не карамультук, конечно.
До внешнего мира было так далеко, точно в их подвал угодила комета, вырвала его из земли и отправила в межпланетное путешествие…
Максимум на что могли рассчитывать пленники – это поглядывать на улицу через остатки оконца. Вообще-то, щель эту следовало прикрыть на время, а то, не ровен час, увидит ее кто, заглянет, и тогда не жди ничего хорошего. Но Сергей не мог собственными руками перекрыть это окно во внешний мир.
Неожиданно в подвале вспыхнула молния. Она была такой яркой, что Комов на какое-то время перестал что-либо различать.
– Ой! Прошу прощения, – раздался виноватый голос оператора.
– С ума сошел? – зашипел на него Сергей. – А если грузины увидят?
Он уже догадался, что Беляш решил проверить сохранность своей аппаратуры и случайно включил камерный свет.
– Да не думал я, что фонарь работает, – стал оправдываться Женька. – Кстати, камера совсем не пострадала. А это есть очень даже хорошо!
Оператор отвечал за технику головой. Случись что с камерой, стоимость ее ремонта могли вычесть из его зарплаты, а поскольку вышеозначенный ремонт обходился не дешевле, чем починка представительских лимузинов, то Беляшу, чтобы покрыть все расходы, пришлось бы продаться в рабство. Но штрафные санкции на операторов накладывали очень редко, только когда кто-то из них проявлял чудеса халатности, и надо было его (чтобы другим неповадно было) подвергнуть профилактической порке. Даже у самого прогнившего бюрократа не повернулся бы язык упрекать Женьку за то, что он не уберег камеру, после того как по дому, где они прятались, проехал грузинский танк. Но каждый оператор к своей камере привыкал, знал все ее капризы, относился к ней, как к любимой женщине, никому другому в руки не давал, а когда она ломалась, то переживал, точно у него заболел близкий родственник. То, что Беляш в таких жутких условиях свою разлюбезную технику сохранил, тянет как минимум на премию в размере месячного оклада, на повышение этого самого оклада или даже на благодарность руководства с занесением в личное дело…
Ознакомительная версия. Доступно 11 страниц из 53
