Высокая тень двигалась к ней через снежную пелену, он нес что-то, крепко прижимая свою ношу груди, как мать держит спящего ребенка. Стелла трудом сдерживала волнение.
— Мистер Хок! — закричала она.
— Стелла! Я нашел его! Спал в пещере. Он полузамерзший, но живой.
Лицо Артура Хока появилось в поле зрения, сияющее в снежной пелене светом и счастьем. Кудрявая голова Тодда маленьким желтым холмиком прижималась к его широкой груди.
— Слава богу!
— Да, слава богу!
Облегчение было так велико, что Стелла не могла его вынести. Крутящаяся пелена вокруг них, казалось, проникла в ее мозг, и она закачалась, не в силах двинуться с места.
— Стелла, Стелла! С вами все в порядке?
— Не знаю, наверное.
— Можете вы добраться до повозки? Мне надо нести мальчика.
— Да, уверена, что смогу.
Инстинкт, подстегиваемый страхом и страстным желанием вернуться туда, где можно обрести душевное равновесие и согреться у горящего камина, довел Стеллу до саней. Кони, нервно грызшие удила, успокоились, когда люди подошли ближе. Артур Карлтон Хок ласково успокаивал животных, пока укладывал маленькое безвольное тело Тодда между собой и Стеллой.
— Нам надо как можно скорее доставить его домой. Мальчиком предстоит заняться всерьез.
— С ним все в порядке?
Он просто ответил:
— С моим сыном будет все в порядке. Это не моя заслуга.
Стелла покачала головой, а мистер Хок снова вывел сани на гладкую дорогу. Она взяла в свои руки холодные пальцы Тодда, чтобы защитить их от мороза.
— Не говорите так, — запротестовала она, но слова замерли на ее губах.
Они ехали в молчании. Тодд пошевелился раза два, но остальное время спокойно лежал между ними.
Стелла почувствовала, что засыпает. Это было смешно, но длительное напряжение стало давать себя знать. Ее внезапно охватила апатия, и силы в конце концов покинули ее.
Она боролась с нахлынувшей дремотой, но не сумела ей противостоять. Слабеющий снегопад, спавшее напряжение и легкий ритм саней усыпили ее. Стелла почувствовала, как отяжелели ее веки.
Сон свалил ее задолго до того, как они добрались до Хок-Хаус.
Глава 17
ПРАВДА
Они внесли мальчика в дом, поспешно подняли в спальню и положили под одеяла. Он слабо зашевелился в объятиях своего отца и даже открыл глаза, но затем тут же снова заснул. Гейтс возносил хвалу Господу, его слова эхом разносились в холле, пока он не отправился вызвать врача, который жил всего на расстоянии мили. Миссис Дейлия кружилась на заднем плане с едва заметной улыбкой на губах. Стелла теперь окончательно проснулась; у нее появилось второе дыхание. Зрелище Тодда, живого и невредимого, лежавшего в своей просторной кровати, больше всего способствовало восстановлению ее сил.
Вид мальчика, однако, внушал опасение. Нежная кожа его юного лица пылала ярким румянцем. Он уже проснулся, и его глаза блестели и сверкали от сжигавшей его лихорадки. Мороз пробрал его до костей, и он дрожал под грудой теплых одевал. Миссис Дейлия выбежала, чтобы приготовить горячий шоколад, который изгнал бы холод из его худенького тела.
Артур Хок стоял в Изножье кровати своего сына, одной сильной рукой обхватив резной столбик, а другую засунув в жилет. В глазах его сверились тепло и ласка, но губы по-прежнему были сурово сжаты.
Стелла сидела около кровати, сжимая руки Тодда. Пальцы мальчика все еще не отошли от холода.
— Ну, мой юный друг, — обратился к нему мистер Хок, — очень глупо было вести себя так, верно?
Тодд опустил глаза.
— Да, сэр, — прошептал он.
— Не хочешь ли обсудить все это со мной сейчас? Почему ты так сделал?
— Нет, сэр.
— Я так много думал. — Мистер Хок качнул головой в сторону Стеллы. — Вы понимаете, что я имею в виду, мисс Оуэнз? Пожалуйста, поговорите с ним. — Нежность с трудом пробивала дорогу к сердцу хозяина Хок-Хаус.
Тодд смотрел на своего отца с любопытством, как бы удивляясь, что его воспитательница, мисс Оуэнз, пользуется таким авторитетом. Слабое выражение пробуждающегося понимания появилось в его глазах и вместе с ним — страх.
Его голос глухо доносился из глубины подушки:
— Вы рассказали ему, мисс Оуэнз?
— Нет, Тодд.
— Честно? Вы не рассказали?
— Клянусь тебе в этом.
Мистер Хок заметил, как его сын и Стелла обменялись взглядами.
— Не будет ли кто-нибудь из вас так добр, чтобы просветить меня? О чем вы, черт возьми, говорите?
Стелла сжала руки Тодда, не спуская глаз с его лица:
— Расскажи своему отцу, Тодд. Он имеет право обо всем знать.
Тодд медленно сглотнул, внутри его происходила борьба. На раскрасневшемся лице появилось выражение отчаяния. Он переводил взгляд о Стеллы на отца.
— Отец, я…
— Да, Тодд?
— Я убил Оливера! — Слезы, переполнявшие лаза Тодда, потекли по его щекам.
Стелла поспешно перевела взгляд на мистера ока. Как ни странно, слова мальчика не произвели на него ожидаемого эффекта. Никакой тревоги не отразилось на его лице; в его темных глазах не было заметно ни ошеломленного недоверия, ни боли. Вместо этого в них мелькнуло терпеливое понимание.
— Да, Тодд. Ты убил Оливера и сейчас уверен в этом. Но скажи мне, сын, как ты убил своего брата?
Тодд с трудом переводил дыхание, его глаза искали поддержки во взгляде Стеллы. Она сжала его руку, но хранила молчание.
— В тот день он пошел плавать. С тем хитрым изобретением. Я пошел за ним. Когда он раздевался, повернувшись ко мне спиной, я повернул рукоятки на его изобретении, так что оно не могло работать! Потом он залез в него и прыгнул в воду. Он ушел под воду. Он находился под водой долгое время. Он так и не появился на поверхности…
Боль отразилась на лице Артура Карлтона Хока.
— Я верю тебе, Тодд. Это случилось так, как ты говоришь. И Оливер умер. Но скажи мне. Ты помнишь расследование, правда? Помнишь доктора Перкинза? Он — тот человек, которому известно, отчего умирают люди. И он сказал, что Оливер умер, потому что в его легких была вода. Ты помнишь это?
Тодд кивнул:
— Я убил Оливера, отец!
— Нет, не ты. Ты хотел этого, да. Но ты не убивал. Понимаешь, изобретение Оливера было всего лишь ящиком для его тела, который оставлял неприкрытыми его голову и плечи. Что бы ты ни делал с рукоятками, это не имело никакого отношения к смерти Оливера. Доктор сказал, что Оливер явно получил внезапный сильный удар, который парализовал его, так что он не смог выбраться на берег. Ты должен понять, что не несешь ответственности за смерть своего брата.
