— Твоя подруга оказала нам неоценимую услугу, — заметил он. — Не думаю, что надо ее в чем-то упрекать.
Трейси улыбнулась.
— Возможно, ты прав, — тихо произнесла она. — Но все-таки, — упрямо добавила она, — ей не следовало лезть в наши отношения.
Джон усмехнулся.
— Ты задумайся на секунду, что было бы, если бы она этого не сделала.
Трейси на мгновение задумалась.
— Ничего…
— Вот именно, — согласился он. — Но разве нам обоим нужно это «ничего»?
Трейси подняла голову, перевернулась на живот, посмотрела на него.
— А что тебе нужно, Джон Бродерик? — прямо спросила она.
— Я люблю тебя, Трейси Кроули. И мне просто хочется, чтобы ты всегда была рядом, — ответил он, — чтобы ты прошла со мной до конца всю мою жизнь, чтобы родила мне детей, чтобы любила меня. Вполне вероятно, я слишком многого хочу, — вздохнув, закончил он.
Облачко набежало на лицо Трейси. Он хочет детей… А она? Сможет ли она дать ему все это?
Джон заметил перемены в ее настроении.
— Что-то не так? — насторожившись, поинтересовался он.
Трейси вздохнула.
— Я должна тебе кое-что сказать. Очень давно я перенесла серьезную операцию. И… — Она замолчала, не зная, как продолжить.
— И? — Он неотрывно смотрел на нее, ожидая ее слов.
— И, возможно, у меня никогда не будет детей, — решившись, закончила она. — Ты понимаешь, что это значит? — Она вгляделась в его лицо. — Понимаешь?
Джон нежно обнял ее, привлекая к себе, целуя в губы.
— Милая моя, — прошептал он. — Я люблю тебя. И то, что будет дальше… Пусть будет, как будет. Мне кажется, что мы с тобой со всем справимся.
Трейси отстранилась от него, пристально смотря в его наполненные нежностью глаза.
— Ты действительно так думаешь? — срывающимся от волнения голосом спросила она.
— Конечно, — просто ответил он.
И Трейси поверила. Она нежно улыбнулась ему.
— Спасибо тебе за то, что ты есть, — тихо произнесла она. — Я люблю тебя, Джон Бродерик.
И этим было сказано все.
Он притянул ее к себе, нежно поцеловал, переворачивая на спину и наваливаясь сверху, но аккуратно, чтобы не придавить ее своим весом.
А Трейси вдруг поняла, что если они когда-нибудь и выберутся из номера, то будет это совсем не скоро. И эта мысль несказанно порадовала ее.
— Да, Стефани, я знаю, что ты хочешь пышную свадьбу. — Трейси улыбнулась, глядя на нее. — Но пойми, это наше с Джоном решение и оно не обсуждается.
Стефани недовольно поджала губы.
Однако Трейси знала, что та больше играет, чем действительно обижена.
За последний год многое изменилось в их жизни. Но эти изменения были лишь в лучшую сторону. И сейчас, в преддверии свадьбы Джона и Трейси, все чувствовали необычайный подъем.
Стефани прошла длительный курс реабилитации и терапии, по истечении которого доктор Харрис Уинглоу выписал ее, сказав, что лечение превзошло все его ожидания.
Конечно, Стефани теперь следовало соблюдать определенную диету и есть понемногу. Но она, похоже, быстро с этим смирилась.
Она немного похудела, стала еще стройнее и… вышла на работу!
Да, Стефани не могла сидеть дома без дела. Ей требовались накал страстей, суматоха, чтобы принимать жизнь и радоваться ей.
Отношения между Трейси и Стефани сложились замечательно. Они могли болтать о чем угодно и зачастую подолгу секретничали друг с другом, что время от времени раздражало Джона, который немного ревновал Трейси к Стефани.
В свете предстоящих событий Герберту и Летиции пришлось встретиться со Стефани. Нельзя сказать, чтобы между ними все было гладко, но все же участники этой драмы начали оттаивать по отношению друг к другу, что несказанно порадовало Трейси, которая поначалу чувствовала себя среди них, как меж двух огней.
Вот уже несколько месяцев, как Трейси перебралась в Лос-Анджелес. Она все-таки ушла с работы, перейдя в рекламный отдел телеканала «Би-Би-Би» (Бродерик, Бродерик и Бродерик). Джессика осталась в Сан-Диего. Но это расстояние не мешало подругам поддерживать связь.
В конце концов, существовали телефоны и Интернет. Да и при желании можно было сесть в машину и встретиться.
Переехав в Лос-Анджелес, Трейси сняла квартиру. Джон предлагал ей пожить у него, но она отказалась. Почему-то ей хотелось начать их совместную жизнь лишь после свадьбы.
Они виделись каждый день, а недавно выбрали небольшой, но уютный домик, где собирались поселиться после бракосочетания.
Стефани, конечно, была не прочь, чтобы они жили по соседству с ней. Но Джону и Трейси хотелось тишины и уединения, поэтому они отстояли свой выбор. Правда, клятвенно заверили Стефани, что будут часто ее навещать.
Когда был решен вопрос с датой свадьбы, любительница светской жизни, Стефани, предложила устроить пышное действо с фотографами и многочисленными знаменитостями. Но в этом вопросе Джон и Трейси опять сошлись во мнении и проявили твердость. Никаких лишних гостей. Только самые близкие друзья и родственники. Никаких фотографов. Никого, кто хоть чем-то мог нарушить и испортить их тихий праздник.
И Стефани пришлось смириться с этим. Хотя она до сих пор иногда пыталась переломить ситуацию. Однако Трейси твердо держалась ранее принятого решения.
Улыбнувшись, Трейси взяла Стефани под руку.
— Пойдем лучше, я покажу тебе, какой выбрала букет для себя, — предложила она.
Как была, в подвенечном платье, которое примеряла, она провела Стефани в следующий зал, где были представлены образцы. Трейси показала на один из них, собранный из нежно-розовых и белых цветов.
— Как тебе? — поинтересовалась она. Лицо Стефани разгладилось. Она улыбнулась.
— Цветы замечательные, — сказала она, — как и ты в этом платье.
— Считаешь, оно хорошее?
Трейси как бы с некоторым сомнением оглядела себя. Но она играла. Она прекрасно знала, что платье потрясающее и сидело на ней идеально.
Не слишком пышная юбка из белого атласа, расшитого по низу нежными серебристыми цветами. Обтягивающий корсет с открытыми плечами. Наряд смотрелся изумительно.
— Джон влюбится в тебя еще раз, — пообещала Стефани, глядя на сияющую Трейси.
— Думаешь? — Она кинула лукавый взгляд в ее сторону. — Что ж, я буду нисколько не против. А то в последнее время он слишком занят работой.
— Ты же понимаешь, что он хочет освободить себе несколько недель, которые вы проведете вместе.
— Конечно, понимаю. Но иногда мне так грустно, оттого что мы стали редко видеться.
