Ознакомительная версия. Доступно 9 страниц из 43
— Да, — сказала Мари. — Oui. Спасибо.
— Быстрый, — сказала Кейтлин.
— Merci, — добавила благодарная Мари.
Она ненавидела Бенуа Донеля, но всех французов ненавидеть было не за что. Женщина в косынке из «Макдоналдса» помогла ей сменить Кейтлин подгузник. Таксист был к ней добр.
Мари застегнула ремень на Кейтлин. Они уже проехали пару кварталов непристегнутыми, но какая разница? Кому станет жаловаться Кейтлин? Она уже перестала требовать детское сиденье. В конце концов, она перестанет спрашивать и о матери. Мари справится. Они были в такси. В пути. И Мари могла позаботиться о Кейтлин.
На вокзале она сделала именно то, что советовал таксист: приобрела два билета на ночной поезд. В окошке кассы был выставлен отксерокопированный листок с фотографиями двух чернокожих мужчин. Самые опасные преступники Франции. Фотографии Мари не было. Во Франции самым явным ее преступлением было незнание языка.
Мари взяла билеты и стала искать нужный путь. Цифры в Париже были такие же, и это оказалось не особенно трудно. Путь Мари обнаружила, и поезд тоже — серебристый и блестящий.
— Нам даже не понадобится отель, — сказала она Кейтлин.
Сердце ее радостно забилось, по лицу расплылась счастливая улыбка. Только что она готова была сдаться, но сдаваться было еще рано. Кейтлин, похоже, поезд не впечатлил.
— Где кошка? — спросила она.
— Кошка, — повторила Мари. — Людивин.
Она уже забыла о несчастном животном. Образ мертвой Людивин на мгновение возник перед ее внутренним взором, и довольная улыбка Мари померкла. Во всяком случае, подумала Мари, она не спрашивает о матери.
— Это была плохая кошка, — отмахнулась Мари.
Утром они проснулись в комнате отеля. Теперь садились в поезд. День почти подошел к концу. Мари почти удалось продержаться.
Испытания, однако, на этом не закончились. В поезде Мари пришлось пробираться по узкому проходу между рядами. Одной рукой она держала за плечо Кейтлин, другой — свой рюкзак и коляску. День еще продолжался. Они были в поезде, но еще нужно было найти места. Все ехали в Ниццу. Все места были заняты. Мари, наверное, не удивилась бы, увидев Бенуа Донеля и французскую актрису, листающих журналы. Они с Кейтлин прошли один вагон и перешли в следующий. Потом в следующий. Продвигаться становилось все сложнее, потому что поезд тронулся. Он все набирал и набирал скорость. Мари с трудом удерживала равновесие. Она хваталась за подголовники сидений, а иногда и за головы сердитых пассажиров-французов.
— Merde, — то и дело слышала Мари.
— Merde, — повторяла Кейтлин.
Поезд казался бесконечным. Только в самом последнем вагоне Мари удалось найти свободные места. Напротив сидел молодой человек в рваных джинсах и очках-«авиаторах» и читал «Улисса».
Кейтлин забралась на сиденье с ногами, прижала ладони к стеклу и стала смотреть в окно.
— Нет, детка. — Мари покачала головой. — Нужно сесть.
Кейтлин посмотрела на нее, но не села.
— Садись. Сядь сейчас же. Сядь, Фасолинка. — Где же та маленькая девочка, которая требовала детское сиденье для машины. — Так нельзя делать, это опасно.
Мари отметила, что молодой человек в рваных джинсах не читает «Улисса», а наблюдает за ней из-за темных очков. Она и без того чувствовала себя неловко и поэтому сделала вид, что не замечает его.
— Кейтлин, сядь. Сию же секунду.
Таким тоном Мари раньше не разговаривала.
Больше они не были друзьями, Мари и Кейтлин. Мари стала главной. Начальницей. Невольно она даже стала говорить, как Китти Луис, одна из охранниц в тюрьме. Жуткая женщина, которая находила особое удовольствие в том, чтобы тушить свет раньше.
Кейтлин села на место и исподлобья покосилась на Мари. На лице ее читалось явное недоумение. Мари пожала плечами. Если надо, она может быть и жесткой, и теперь они обе это знают. Она прикрыла Кейтлин фирменным голубым одеялом.
— Ты устала? — спросила Мари.
Она заплатила бы тысячу евро, чтобы Кейтлин уснула.
— Хочешь, я тебе почитаю? А потом ты поспишь, ладно?
Ванны не будет. И молока в бутылке тоже. Не сегодня. На сегодня все. Мари не знала, который теперь час, но совершенно точно пора было спать. Она была абсолютно измотана. Кроме пары часов в кинотеатре, которые пролетели слишком быстро, за этот день у нее не нашлось ни минуты для себя.
Мари в упор посмотрела на парня в очках. Он не прекратил пялиться на нее, что было уже неприлично. И кроме того, ей было не до него. Его джинсы были порваны на коленях — видимо, не просто случайность.
— Вам нравится эта книга? — спросила Мари.
В колледже «Улисс» едва не довел ее до нервного срыва. Мари проходила курс английской литературы, и роман показался ей слишком трудным и нечитаемым, став источником бесконечных мучений. Почему-то ни у кого в ее группе не возникло подобной проблемы. Все нормально писали эссе и отвечали на семинарах. В конце семестра Мари ногой запулила «Улисса» в университетский пруд, но лучше ей от этого не стало.
— Я прилагаю к этому все усилия, — ответил он. Голос у него был низкий и глубокий. — Это непросто, правда? Но у меня такое ощущение, что я должен ее прочитать.
Мари улыбнулась. Парень ей тут же понравился. Мари всегда чувствовала, что она не единственный человек на земле, кто не в состоянии воспринимать «Улисса». То, что книга чуть не свела Мари с ума, не означало, что она посредственность и заурядная личность. В тюрьме никто не читал Джеймса Джойса. А Руби Харт всегда ругала Мари за то, что она тратит свое время на романы.
Попутчик Мари снял очки. Глаза у него были зеленые; белки покраснели от усталости. Он был моложе, чем ожидала Мари, — лет двадцати с небольшим. И несомненно, американец.
— Эли, — сказал он и протянул руку.
— Мари.
— Эли Лонгсуорт. Кажется, он ожидал какой-то ответной реакции.
— Приятно познакомиться, — сказала Мари.
— Да? В самом деле?
— В самом деле, — ответила Мари, несколько раздраженная. — Приятно познакомиться.
— Лучший актер второго плана. «Оскар». Два месяца назад. Ты обо мне не слышала?
Нет, Мари никогда не слышала о нем. Еще одна кинозвезда. Но его дырявые джинсы действительно выглядели дорого. И сам он был бы вполне красавцем, если бы не выглядел таким нелепым. Темные очки, идеальная щетина. Хуан Хосе не был таким высокомерным. Привет, я Хуан Хосе, я граблю банки, и я любовь всей твоей жизни. Он вел себя скромнее. На самом деле Мари уже надоело думать о Хуане Хосе. Это все из-за Бенуа Донеля, из-за того, что он не сумел заменить Хуана Хосе; только поэтому Мари снова и снова мысленно возвращалась туда, куда не хотела возвращаться.
— Привет, Эли, — сказала Кейтлин. — Привет. Мы в поезде. Это наши билеты. Смотри! Наши билеты.
Ознакомительная версия. Доступно 9 страниц из 43
