Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 60
– Теперь о подозреваемых, – продолжил Ковригин, раскрывая листок бумаги с таблицей. – Вот, собственно, поквартирный список жильцов. Самые подозрительные, разумеется, – это ранее судимые и ведущие асоциальный образ жизни. Таковых в подъезде пятеро: разведенная мать двоих детей Пронягина Марина Николаевна, 1973 года рождения, нигде не работающая. Лет пять назад собирались привлечь ее за содержание притона, но детей пожалели, а она попритихла. Сожительствует с уроженцем Махачкалы Ахмедом Еглаевым, 1978 года рождения. Еглаев имеет официальную регистрацию, работает водителем маршрутного такси. Чем обращает внимание: в квартире проживают якобы «приехавшие в гости родственники» Еглаева. Похоже, что хозяйка организовала нечто вроде гостиницы для гастарбайтеров, но от соседей жалоб нет: многие помнят, как еще несколько лет назад гости Пронягиной такие пьяные разборки устраивали, что соседи лишний раз боялись из квартиры выйти! А эти мусульмане, не пьют, так что соседи рады-радешеньки.
– Понятно с Пронягиной, давай дальше.
– Дальше… Петров Юлий Иванович, сосед Пургиных из квартиры справа. Имел в советское время судимость по 89-й: работал на табачной фабрике, вынес коробку с папиросами «Беломорканал». Реальный срок получил за неоднократные жалобы соседей на хулиганство. Махровый алкаш, до белой горячки допивался. Но сейчас вроде попритих: здоровье уже не то. Еще два парня-алкаша с третьего и четвертого этажей… и на втором еще наркоман. Но у них нет мотива: деньги Пургиной не тронуты. Насчет ожерелья не все ясно. Пургин сказал, что это было любимое украшение его жены. А что же тогда прятали в бархатной коробке на бывшей даче Пургиных? И еще: если украшение ценное и находилось в момент нападения на Пургиной, а затем было похищено нападавшим, – в таком случае все эти личности понесли бы похищенное к местному барыге. А тот человек хитрый, тертый: он снятые с трупа вещи никогда не возьмет. А Пургина того гляди трупом станет… Ну, не на бутылку же возле магазина они золотое украшение обменяли! Хоть они и алкаши, но о приблизительной ценности старых золотых украшений представление имеют.
– Ну а наркоман? – спросил Тавров. – Ведь ему во время ломки не до реальной ценности, лишь бы уколоться и забыться.
– Это верно! – согласился Ковригин. – Только он давно на игле, доходяга такой, еле ходит… Он на свой второй этаж еле вползает, а уж на пятый… Дом старый, потолки высокие: считай, что восьмой-девятый этаж панельного. А лифта нет.
– То есть ты всех этих подозреваемых сразу отводишь? – слегка удивился Тавров. – И кто же тогда наиболее подозрительный, если не «асоциальные элементы»?
– Есть такой, – многозначительно произнес Ковригин, раскрывая вторую, совсем тонкую папку. – Сосед Пургиных из квартиры справа. Мехти Гусейнович Мамедов, 1964 года рождения, уроженец города Баку. С 1989 года постоянно проживает в Москве. Квартира до 1998 года принадлежала его отцу, Гусейну Джафар-оглы Мамедову, 1926 года рождения, скончавшемуся от рака в январе 2001 года. Тогда же Мехти Гусейнович и переехал в квартиру отца.
– То есть он не ухаживал за больным отцом? – удивился Тавров.
– Нет, тут ведь дело такое… Гусейн Мамедов был убежденным коммунистом, фронтовиком – короче, старой закалки человек. Когда Мехти связался с приезжими азербайджанцами из организованной преступной группы, промышлявшей рэкетом и торговлей наркотиками, Гусейн Мамедов разругался с сыном, оставил ему однокомнатную квартиру в хрущевке на Профсоюзной, а сам переехал в квартиру к дочери. Дочь с мужем и детьми в 1996 году уехала на ПМЖ в Германию, а квартиру оставила отцу.
– А что же она не продала квартиру и не взяла отца с собой? – поинтересовался Тавров.
– Да старику обидно показалось: он сражался когда-то против немцев, воин-победитель, и вдруг ехать помирать в Германию! – объяснил Ковригин. – Так и остался один в трехкомнатной квартире. А когда в 1997 году у него рак обнаружили, то сын ему сиделку нанял, врачей оплачивал… Хоть и обиделся на него отец, а отца он не забывал!
– А что же вы Мехти Мамедова не привлекли, если он рэкетом и торговлей наркотиками занимался? – спросил Тавров.
– Так фактов не было, – печально сообщил Ковригин. – Вначале вообще мы думали, что он так просто, мелкая сошка. У него ведь даже приводов не было! Это сейчас есть данные, что именно через него деньги азербайджанской мафии идут. Так теперь его еще труднее взять! У него, кстати, на тот вечер, когда на Пургину напали, алиби есть: играл в нарды с приятелями в одном кафе.
– А когда двойное убийство было совершено? На этот день у него есть алиби? – поинтересовался Тавров.
– А вы как думаете?! – саркастически осведомился Ковригин. – Да, в тот день он был дома с любовницей, та все подтвердила. На самом деле это шлюха из одного притона, который Мамедов крышует. Но она правдивых показаний никогда не даст: случись что с Мамедовым, и ей крышка – в лучшем случае будет на «субботниках» работать. Скользкий гад этот Мехти Мамедов! Не зацепишь его. Но если трезво на факты смотреть, то из всех обитателей подъезда реально только Мамедов мог устроить нападение на Пургину и уж тем более двойное убийство.
– И что, Ваня? Ты уверен, что Мамедов связан с Морозовым? Более того, он организатор преступлений? И ты предлагаешь мне прощупать Мамедова? – нахмурился Тавров.
– А что, Валерий Иванович, ведь это дело! – возбужденно заявил Ковригин. – Мы за ним наблюдаем сейчас, пока ничего подозрительного. Но если вы к нему придете в качестве ведущего расследование частного детектива и расшевелите вопросами, то он наверняка занервничает. А занервничав, начнет суетиться и совершать ошибки! Нам главное – выйти на воровские нити, которые к нему тянутся, и чтобы он их обрубить не успел.
– Мысль понятна, вот только нужна зацепка, которая его точно зацепит, – отозвался Тавров.
– Ну, зацепка не зацепка, а есть одна странная вещь… один момент, который можно попробовать использовать, – предложил Ковригин. – Года два назад, когда мы поняли, что Мехти Мамедов совсем не та мелкая сошка, которой хочет казаться, мы решили с ним поработать. Воспользовались тем, что он оказался рядом с кафе, где возникла драка с применением холодного и огнестрельного оружия: двое раненых и один труп. Привезли его с остальными в отделение, сняли отпечатки пальцев и все такое… Так вот: когда его спросили о его последнем месте жительства в Баку, то он уверенно назвал адрес. А у нас тогда начальником убойного отдела служил майор Казарян. Он сам из Баку родом, его в армию в 1987 призвали, а после армии он уже на родину не вернулся, пошел в милицию… Впрочем, дело не в этом. Казарян задал ему несколько вопросов про Баку: где жил, учился, видел ли друзей… А потом, когда Мамедова отпустили, между делом так бросил нам: дескать, хорошо бы заняться этим Мамедовым, поскольку он явно не тот, за кого себя выдает.
– Ага… И что? – оживился Тавров.
– Да ничего, – пожал плечами Ковригин. – Казаряну убийство надо было расследовать, а Мамедов явно к нему не был причастен. А Казарян вскоре на повышение ушел. Так вот я думаю: может, вам узнать, почему Казарян решил, что Мамедов не тот человек, за которого себя выдает? И использовать это, чтобы зацепить Мамедова! А?
Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 60
