Книга Победитель остается один - Пауло Коэльо

Он просыпается в испарине. Взглянув на часы в изголовье,понимает, что проспал только сорок минут. Он измучен и напуган. Он, всегдасчитавший, что не способен причинить кому бы то ни было страдание или вред,сегодня утром отправил на тот свет двоих ни в чем не повинных людей. Да, емууже приходилось уничтожать заключенную в человеке вселенную, но для этоговсегда были основания.

Ему приснилось, что девушка, торговавшая на набережной,пришла к нему и вместо того, чтобы осудить, — благословляет. Он плачет унее на груди, просит простить, а она, не обращая внимания на его слова, гладитпо голове, утешает. Оливия — великодушие и прощение… И теперь он спрашиваетсебя, заслуживает ли его любовь к Еве этой жертвы?

И предпочитает думать, что да. Если девушка попалась ему,если дело выгорело легче, нежели он предполагал, стало быть, для всегопроизошедшего есть какая-то причина.

Усыпить бдительность «друзей» Джавица оказалось нетрудно. Онзнал этот тип людей: они натренированы и обучены реагировать стремительно иточно, а помимо того — фиксировать любое подозрительное движение, интуитивноугадывать опасность. Они, без сомнения, поняли, что он вооружен, и долгодержали его под наблюдением. Потом решили, что он не представляет опасности, ирасслабились. Не исключено даже, что приняли его за своего брата-охранника,высланного вперед проверить обстановку, убедиться, что хозяину ничто неугрожает.

Хозяина у него не было. А угрозу представлял он сам. Войдя впавильон и определив свою следующую жертву, он уже не мог отыграть назад —иначе перестал бы уважать себя. Он заметил, что дорожка, ведущая к этомупавильону под парусиновым навесом, охраняется, но ведь ничего не стоит пройтичерез пляж. И побыв десять минут, он вышел, надеясь, что «друзья» Джавицазаметят это. Развернулся, сошел по спуску, предназначенному только дляпостояльцев отеля «Martinez» — пришлось показать магнитную карту, заменяющуюключ от номера, — и вновь двинулся туда, где происходило «действо». Идтипо песку в башмаках было трудно, и Игорь вдруг заметил, как он устал — и отперелета, и от боязливого ощущения, что задумал нечто невозможное, и отнапряжения, так и не покинувшего его после того, как он уничтожил мирозданиебедной девушки, торговавшей кустарными сувенирами, а вместе с ней — многие имногие будущие поколения. Однако отступать было поздно.

Прежде чем снова появиться под навесом, он достал из карманабережно сохраненную трубочку, торчавшую из стакана с соком. Открыл маленькийстеклянный пузырек, который показывал Оливии, только, вопреки его словам,содержал он не бензин, а совершеннейшую ерунду — иголку и кусочек пробки. В немон проделал отверстие по диаметру соломинки.

Потом вновь появился на празднестве, в павильоне, ужепереполненном гостями, которые, обмениваясь приветственными возгласами,поцелуями и объятиями, бродили там с коктейлями всех цветов радуги — это и рукизанимает, и помогает скрасить ожидание той минуты, когда начнется угощение иможно будет наконец поесть — весьма умеренно, впрочем, потому что следуетсоблюдать диету (особенно после пластических операций), а кроме того —предстоит еще ужин, где, если даже совершенно не хочется, придется есть, иботак предписывают правила хорошего тона.

Большую часть приглашенных составляли люди среднеговозраста. И означало это, что сюда созвали профессионалов. Возраст их игралИгорю на руку, поскольку все они уже были вынуждены пользоваться очками. Здесьникто их, разумеется, не надевал, пугаясь того, как ужасно звучат эти слова —«старческая дальнозоркость». Здесь все обязаны одеваться и выглядеть как подобаетлюдям в расцвете лет, чей дух «вечно молод», а бодрость — завидна. Ипритворяться, что чего-то не заметили оттого лишь, что не обратили внимания,тогда как на самом деле — попросту не разглядели.

И только двое гостей видят все и вся — «друзья» Джавица. Нона этот раз наблюдают за ними.

Игорь поместил иголку в трубочку и сделал вид, что сновапотягивает через нее сок.

Стайка хорошеньких девушек у стола притворялась, что оченьвнимательно слушает экстравагантные истории уроженца Ямайки, хотя на самом делекаждая из них раздумывала, как бы половчее отбить его у соперниц и затащить впостель — ибо молва приписывает обитателям этого острова необыкновеннуюсексуальность.

Игорь приближается, вынимает трубочку и через нее выдуваетиголку в сторону своей жертвы. И увидев, как Джавиц Уайлд схватился запораженное место, отходит, чтобы вернуться в отель, подняться в свой номер ипопытаться заснуть.

Яд кураре, которым индейцы Южной Америки смазывали передохотой наконечники своих копий и дротиков, и сейчас применяется в европейскихклиниках, чтобы, для облегчения работы хирурга, отключить — под контролемаппаратуры, разумеется, — те или иные группы мышц. От дозы, котораясодержалась на кончике иглы, выпущенной из трубочки, птица замертво падает снеба через две минуты, поросенок агонизирует четверть часа, а крупноемлекопитающее — такое, как человек, — гибнет через двадцать минут.

Яд парализует окончания двигательных нервов всейпоперечно-полосатой мускулатуры, а следовательно и той, что участвует вдыхании, и это приводит к удушью. Самое любопытное — или, если угодно, самоескверное — что жертва, оставаясь в полном сознании, не может ни позвать напомощь, ни остановить медленный процесс своего умирания.

Если индейцам в сельве случится поранить палец оботравленное копье или стрелу, они знают, что пострадавшему надо сделатьискусственное дыхание «рот в рот» и дать противоядие, изготовленное из целебныхтрав: его постоянно носят с собой, ибо такие случаи нередки. А в городе, скольбы энергичные меры по реанимации ни принимали парамедики, абсолютно никакогоэффекта они не добьются, ибо считают, что имеют дело с сердечным приступом.