Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 73
– Да… но я сознательно выбрал тебя, а не его. Твой отец – замечательный, умный и начитанный человек, прекрасный собеседник, но когда стало ясно, что пора выбирать, я выбрал тебя.
Он любовался мной. И мне становилось все спокойнее под этими ласковыми, бесконечно родными взглядами. А потом он набросился на мою грудь. Помню кораллы и плащ Каракаллы, и сквозь подрагивание век – готическое окно напротив. И еще я видела голову Альхена у себя под подбородком. А потом он стал расстегивать мои шорты (осталась только ширинка).
– Э, нет, приятель, стой… А вот дальше пока тебе не надо, – заплетающимся языком воззвали остатки моего трезвого разума. Все остальное мое существо орало, что этот вурдалак больше всего на свете хочет овладеть мной, и я не вынесу, не переживу собственный отказ.
– Не надо? Не надо… Все хорошо, все отлично, малыш, – продышал он, подвигаясь ко мне еще ближе, хотя мгновение назад я думала, что ближе уже не бывает. – Я не буду…
И он лишь слегка, чуть-чуть, приспустил мои шорты.
– Тебе, наверно, немного страшно?
– Да, – тут же ответила я.
– Конечно… ведь сейчас ты хочешь, чтобы твои мечты реализовались именно так, как тебе это снилось. Ведь правда снилось?
Он немного приподнял торчащие из-под шортов купальные трусики и с нежной улыбкой, как мальчишка, глядел на нечто, так хорошо ему знакомое.
Я нервно покосилась на часы. Хорошо это или плохо, но было уже без семнадцати.
– У меня всего лишь две минуты осталось, – прошептала я, видя за собой слабую тень возможной победы.
– Не спеши. Замри. Расслабься. Никуда не нужно спешить.
– Ладно… – Я расслабилась; если меня все-таки собираются насиловать, то это еще не значит, что то же самое нужно делать с моими психикой и нервами.
– Видишь, как здорово вышло, – прошептала я, – теперь я могу с тобой встречаться хоть каждый день.
Альхен ответил какой-то китайской поговоркой про горшок, с которым если что-то часто делать, то он разобьется. В мои трусы, тем временем, никто залазить не спешил. Это обстоятельство одновременно успокоило и почему-то разозлило меня.
– А ты можешь ответить на один мой вопрос? – спросила строгая Адора.
– Да, конечно…
– Я тебе нравлюсь или нет? Речь идет не только о внешности… а и обо всем остальном. Ну, так как? Да или нет? И без комментариев, пожалуйста.
Он молчал. Несмотря на сумасшедшие усилия, я все равно не могла отгадать того, что происходило за маской его умиротворенного задумчивого лица. Как жестоко! Как это на него похоже!
Он молчал.
– Вот что, – сказала я. – Для примера, для легкости, так сказать, скажу, что ты мне жутко не нравишься. Я тебя вообще терпеть не могу.
– Это я знаю, – усмехнулся Йог, – но ответить однозначно все равно не могу. И да, и нет. На подобные вопросы не бывает однозначных ответов.
Я вздохнула. Я ясно ощущала собственное возбуждение. Как в тех снах. Особая влажная духота в том самом месте. А он шептал мне что-то… о том, что было два года назад, о моей ошибке… и о том, что я была не права, бросившись в первую попавшуюся койку… что беспорядочное совокупление – это очень плохо…
– Хотя, конечно, сейчас ты… – Я не расслышала. Я не слышала вообще ничего. Его руки грели меня там сквозь два слоя одежды, а мне хотелось плакать от собственного бессилия. И даже это тело, черт возьми, уже не подчинялось мне!
Он целовал мою грудь и оплетал меня руками, и я стонала, запрокинув голову на скамейку, скользя пальцами по его затылку, играя воротом его майки.
– Мне пора идти. Уже одиннадцать.
А он продолжал меня гладить по полоске, отделяющей загорелый низ живота от незагорелого. Потом, улыбнувшись, заглянул в глаза, и случился еще один поцелуй.
Касаясь губами моего уха, он продышал, посылая меня в очередной каскад странных конвульсий:
– Пора идти… идти… идти…
Я встала и чуть не свалилась. Голова кружилась. Хотелось лежать, кататься, кусаться… вампир.
– Заправься и приведи себя в порядок.
Зиппер на шортах пропел свою визгливую «си».
– Люблю я этот звук… – сказала я Шер-Хану.
Abend Никто от этого особенно не страдал.
Я стояла на крыльце, ожидая, пока все соберутся, и во всем теле сидела странная зудящая легкость. Возможно, впервые в жизни я не чувствовала на себе бремени отсутствия мерзавца. Кусочек моей мечты сбылся, причем именно с самой разумной и выгодной для меня стороны – мы не совершили гибельного для меня полового акта. И если только мой демон не украл оргазм от сжатий моих юных грудок и упоительного поцелуя, то победа все-таки моя. Оставить его в состоянии жуткой похоти и именно ко мне , удовлетворить которую нет ни малейшей возможности, – вот моя основная цель, вот мое adoreau!
Когда мы вышли с секретной тропинки на аллею мушмулы, то Альхен сказал:
– Я думаю, нам лучше вместе на пляж не спускаться. Ты иди на лифт, а я на лестницу.
Внизу я, сияя, отрапортовала Валентину, что все со мной хорошо, и помчалась обратно на Маяк.
Соседское чадо – пышнотелая Райка, вся вымазанная в зеленке, нерешительно предложила мне горсть жареного арахиса. И находясь где-то невообразимо далеко, разделяя НАШ арахис с арахисовым Гепардом, я простодушно отправила несколько подгоревшее лакомство в свой грешный ротик. Из моей памяти как-то совсем вылетело, что девчонка заболела ветрянкой как раз после нашего приезда, и мне, не знавшей этой хвори, было строжайше запрещено как-либо с ней общаться. К тому же на днях толстая заразила свою сестру. Об этом заставила вспомнить папашина рука, вцепившаяся в ворот моей майки и отправившая в кривоногий путь долой с крыльца. Райке было приказано: «Пошла вон!». А мне, под аккомпанемент ее громоподобной трусцы по редкостно акустической лестнице, было сообщено, что я fucking idiot, дура набитая, свинья еще раз. Мне, оказывается, наплевать не только на собственную жизнь, но и на жизни окружающих, что когда я заболею чертовой ветрянкой (а в этом сомнений уже не оставалось), то держать меня будет негде, и завтра же они опять едут в Ялту (о, мой рай!!!) и купят мне билет на ближайшее число (а я, на радостях, в знак благодарности всем черным силам, отдамся своему бесу).
Потом был суд у домика, и господа присяжные вынесли мне приговор в ограничении и даже исключении какого-либо контакта с Машкой, в соблюдении дистанции со всеми остальными и в пользовании исключительно собственной посудой, полотенцем, тапочками и пр. На что я про себя заметила, что теперь у меня есть обоюдно выгодный повод для общения с that one. Хотела даже заикнуться об этом, но меня на полукряке перебила сестра, обозвав почему-то лошадью. Папаша добил очередным залпом ругательств. Ах, каким только еното-черепахом я тогда не была?
Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 73
