и все. Расскажи мне, за что ты презираешь меня?
— Презираю? — воскликнула она. Ее сердце учащенно забилось, и все же в нем вспыхнула надежда.
— Да. Я помню ваш разговор с Зеной.
Лисандрос прямо смотрел на нее, взгляд его был темным и непроницаемым. Роуз едва могла совладать со своими чувствами.
— Ты о том, что я сказала о своей любви к тебе?
— Именно. Эти слова были правдой? Или ты просто настолько хорошо вжилась в роль влюбленной невесты, ждущей помолвки с любимым? Признайся, ты ведь просто хотела заставить Зену поверить в реальность происходящего? — спросил он требовательно.
Они все еще сидели рядом, и Роуз физически ощущала его внутреннее негодование.
Роуз не могла перестать нервничать. Неужели он не понял, что она только что призналась ему в любви?
— Знаешь, я и так наговорила тебе многое. В рамках нашей сделки наше взаимодействие можно считать оконченным. Тем более что Зена восстановила память и у нее все благополучно. Пусть фарс с помолвкой навсегда останется в прошлом.
Лисандрос взглянул на ее руку, на которой красовалось обручальное кольцо. Роуз не дрогнула под его самоуверенным взглядом. Она вновь вспомнила то сексуальное напряжение, что охватило ее в квартире, в Лондоне, когда она играла лишь для него одного… В те счастливые моменты она закрывала глаза от счастья, желая отдаться ему.
Но сейчас все изменилось — ей придется уйти.
— Разве ты не хочешь покончить со всем этим бредом раз и навсегда?
В этом вопросе Роуз невольно сквозила обида.
— Не отвечай вопросом на вопрос. Это именно ты собралась отменить помолвку.
— Да, ты прав. И все потому, Лисандрос, что мы никогда не сможем быть вместе с тобой. Мы слишком разные и никогда не сможем достичь гармонии в отношениях.
Лисандрос быстро отошел от Роуз, чему она только обрадовалось — ей нужно было выдохнуть и собраться с мыслями после такого бурного эмоционального всплеска.
— Думаешь, не сможем?
Он подошел к ней и нежно дотронулся до ее щеки и шеи. Роуз закрыла глаза, растворяясь в сладостных ощущениях. Ей необходимо было найти силы, чтобы хоть как-то контролировать эмоции. Пару минут назад она призналась этому человеку в любви, но он до сих пор даже не заметил этого…
— Я всегда знала, что ты испытываешь ко мне лишь физическое влечение. И как только мы проведем ночь, ты будешь искать себе новую женщину.
Роуз решила рассказать все, как есть. Все равно ей нечего было терять, она уже лишилась надежды на ответное чувство.
— Я хотела быть уверенной в тебе. А потом Ганс пристал ко мне, и я не смогла ничего тебе рассказать. Ведь еще пару часов назад я приняла решение о том, что наши отношения должны выйти на новый уровень.
— Роуз, все это я уже слышал, перестань оправдываться, — ответил Лисандрос, беря ее за руку. — Понимаешь, раньше мне вообще были незнакомы такие слова, как любовь и романтика. Я не испытывал эмоциональной привязанности к женщине уже много лет. Но ты вошла в мою судьбу, и в этот момент все изменилось. Я вдруг понял, что хочу большего… хочу видеть тебя частью своей жизни, Роуз.
Она в очередной раз вспомнила тот вечер после концерта — тогда Лисандрос показался ей не таким, как обычно. Слишком уж он волновался, впрочем, как и она сама.
— Меня? — спросила она, не веря услышанному. Неужели Лисандрос считал, что их отношения из короткого романа могут перерасти в нечто большее?
— Да, именно тебя, дорогая.
— Сначала только Зена видела, насколько мы подходим друг другу. А я все еще отгораживалась от мира защитной стеной… и отгораживалась от тебя. Но все мои защиты рухнули тем самым вечером. Я наконец поняла, насколько Зена права. Но, впрочем, это не имеет значения. Я все равно не могу быть той женщиной, с которыми ты обычно встречаешься. У тебя совершенно другой вкус, — прошептала она, чувствуя волнение, ведь ей пришлось обнажить перед ним свои тайные мысли и сомнения.
— Ты действительно не похожа ни на кого, Роуз. Только с тобой я видел свое будущее, хоть и сам себе в этом не признавался.
Лисандрос обескураживающе улыбнулся, но Роуз все еще не до конца понимала, что он хочет ей сказать. Она призналась ему в любви, а он до сих пор так и не заговорил об этом… Словно избегал слова «любовь».
— В больнице, в палате Зены, ты четко дал понять, что я нужна тебе только для того, чтобы помочь ей восстановить память, — прошептала она, удивляясь собственной смелости. Неужели она произнесла эти слова вслух?
— Да, это так, — согласился он.
Его взгляд оставался темным, и она не могла распознать его истинные эмоции.
— Тогда что сейчас происходит? Что за нелепый разговор?
Роуз гордо подняла подбородок, прямо взглянула ему в глаза, давая возможность сказать всю правду.
— Давай прекратим эту битву, — уверенно сказал Лисандрос. Он видел, что Роуз переполняла буря ощущений. Он хотел сказать ей все, как есть… но привычка сдерживать себя в общении с женщинами слишком глубоко вошла в его жизнь. Отпустить годы осторожности было не так просто.
— Отлично. Мы оба хотим одного и того же — немедленно отменить помолвку.
— Нет. Я хочу тебя, Роуз. И ты не можешь отрицать, что я так же сильно нравлюсь тебе, как и ты мне.
Воздух между ними, казалось, потрескивал от напряжения. Сердце Лисандроса бешено стучало. Он винил себя в робости.
— Ты прав, ты нравишься мне, и очень сильно. Но для меня одной лишь симпатии и физического влечения мало. Я хочу большего. И мне совершенно не хочется больше притворяться.
— Так и я не притворяюсь. И тоже хочу большего.
Она быстро взглянула на него, и в глубине ее карих глаз он увидел бесконечную грусть.
