на землю. Другая же часть вертолета висела в воздухе. Сложная и точная посадка.
Техник помог нам выгрузить дополнительные рюкзаки с водой, и затем вертолет взмыл вверх, исчезнув в считанные секунды. Звук становился все слабее, по мере того как Чинук удалялся и в конце концов он исчез.
Но мы были не одни. В нескольких километрах над нами мы услышали глубокий гул четырех двигателей АС-130, который должен был быть нашим ангелом-хранителем в первые часы развертывания. Бо вошел в контакт с ним, пока мы надевали рюкзаки и перетаскивали воду. Когда мы закончили, Бо с улыбкой сказал: "Мы здесь одни, наверху не видят горячих точек на два клика. Мы можем начинать идти, когда будем готовы. Он будет «пасти» нас час, потом оставит. Я поддерживаю связь с ним".
Отсутствие «горячих точек» означало, что экипаж АС-130 не видит в свой тепловизор людей на два километра (или клика на сленге) на протяжении нашего маршрута. К сожалению, это не означало, что там никого нет. Там легко могло сидеть до двадцати боевиков Талибана, под скалами, невидимые для тепловизора. Я знал это.
"Черт, мы должны были идти всю ночь" — сказал Джон. Я думал также, но не сказал этого вслух. Мы начали спускаться со скалы. Это было нелегко с рюкзаками.
После спуска мы вошли в небольшой овраг, и пошли по пересеченной местности. Никогда не ходил раньше по такой трудной местности, да еще таким нагруженным. Спустя 50 метров нам пришлось снять рюкзаки, чтобы спустится на шесть метров. Небольшой по описанию отрывок занял десять минут. Когда мы спустились, то снова пришлось подниматься, причем круто. Потом снова 50 метров по более-менее ровной поверхности.
Эта процедура повторялась раз за разом. В некоторых местах были плоские плато, но затем снова шли крутые подъемы. Снять рюкзак со спины, надеть рюкзак. Небольшое упражнение по скалолазанию. И так далее. За час мы прошли всего 200–300 метров по прямой.
"Мы слишком поздно приступили к заданию" — сказал Андерс. "Мы не достигнем цели этой ночью" — ответил я. Андерс глядя на карту, пробормотал "Нет… я знаю об этом…"
За первую ночь мы прошли всего 1400 метров по прямой. Расстояние от посадочной зоны до наблюдательного пункта было приблизительно 4.3 км, так что, очевидно, что впереди была сложная дорога. Мы нашли место для дневной остановки, где могли бы обозревать окружающую местность и ждать темноты. Не было никакой возможности быть вместе, поэтому мы рассеялись вокруг скал, сохраняя визуальный контакт и соблюдая углы безопасности при возможной стрельбе. Говорить в таких удаленных условиях было невозможно.
Все мы остались в одиночестве на весь день со своими мыслями. Не было никаких признаков людей здесь. Это было логично, учитывая сложность рельефа, что сюда никто без особой нужды не сунет нос.
Днем нас ждал шок. Термометр показал 38 градусов. Мы очень устали после первой ночи, из-за переноски тяжелого снаряжения и скалолазания. А в такую жару было почти невозможно расслабиться.
Когда следующей ночью мы собрались для дальнейшего перемещения, то были изрядно усталые и сильно обезвоженные. А силы нам были нужны для ночного альпинизма и марш-броска в течение шести часов темноты с 60 кг снаряжения и рюкзака на себе.
Эта ночь не отличалась от предыдущей. Подъем на 30–40 метров занимал 20–30 минут, включая подъем рюкзаков. Мы потели как свиньи во время этой тяжелой работы. Я постоянно думал о потерях в воде. Лично я выпил воды гораздо больше, чем предполагалось по плану. Я боялся, что уже получаю обезвоживание. Становилось ясно, что нам не хватит воды на миссию.
Когда вторая ночь закончилась, до точки назначения оставалось 1500 метров. Снова не было никаких признаков Талибана или Аль-Каиды. Точно также мы заняли отдельные позиции, и снова был изнурительно жаркий день, под 40 градусов температуры. Прямо скажем не лучшие условия для восстановления после тяжелой ночи. Снова мы выпили больше воды, чем расчитывалось.
На следующий вечер мы снова собрались, рассчитывая в сумерках добраться до НП.
Вдруг Бо тихо сказал: "Андерс, сегодня было очень жарко, больше 38 градусов. Я не отдыхал должным образом и выпил слишком много воды. Я полагаю, что мы должны будем просить Центр о пополнении запасов воды как можно скорее".
Андерс коротко: "Я согласен. Я тоже думал об этом. Мы сделаем это, как только доберемся до НП".
Я увидел, что Кент согласился. Джон, как всегда, молчал. Он вообще никогда не показывал никаких признаков слабости, в любых обстоятельствах.
Андерс добавил: "Я не думаю, что мы сможем проделать этот путь назад за водой, когда ее доставят".
Я ответил: "Нет, это просто нереально, это займет слишком много времени. Давайте запросим пополнение воды в более близкой к НП точке".
Андерс молча кивнул.
Эта ночь была немного легче предыдущих. Рано утром мы достигли, наконец, запланированной точки НП. У нас было совсем немного времени, чтобы оборудовать базу и замаскировать ее.
Пока остальные, как трудолюбивые муравьи, занимались установкой маскировочной сети, Джон начал выполнять главную задачу — наблюдение за целью, составление журнала наблюдений. Не было лишних слов, все знали, что делать. Но потом ко мне подошел Кент и шепнул: "Посмотри назад, на местность, через которую мы прошли".
Я взглянул. Глубокие овраги и крутые скалы. Мы три ночи шли 4.3 км, если считать по прямой. Было чертовски много работы в темноте, длинные остановки днем. Самая медленная инфильтрация, что я когда-либо делал. Было жестко.
Наша позиции была на 500 метров выше цели — маленького кишлака, на границе с Пакистаном. По прямой до них было 1500 метров, и с нашей оптикой у нас был хороший обзор кишлака.
Кода мы смотрели с хребта в сторону границы, то видели равнину. Когда смотрели на кишлак, то видели стойбище в овраге и небольшой скальный гребень рядом. В стойбище кочевники держали коз, там же играли дети. Я также заметил несколько небольших прудов с водой, на полпути вниз в ущелье. Вероятно, поэтому кочевники здесь осели.
Эта область была вне контроля афганских властей, здесь правили пуштунские племена. И конечно же — Талибан и Аль-Каида. Взаимоотношения между кланами здесь играли больше роли, чем какие-либо законы или границы. Безопасное жилье в Пакистане давало жизненное важную поддержку моджахедам.
В самом кишлаке большой активности не было. Были вооруженные до зубов люди, включая пулеметы и РПГ-7. Были и машины, однажды мы видели мотоцикл. В первый же день мы увидели девятерых боевиков. Приходили и уходили другие люди.
Мы сообщали в Центр обо всем, что видим.
