Воспользовавшись моментом, Элпью села на служанку верхом, пригвоздив ее к полу, графиня тем временем поднялась по лестнице и закрыла дверь на улицу.
Но когда дверь закрылась, обнаружилось, что подвал погрузился во тьму, ибо в пылу схватки загасили единственную свечу. Освещение — оранжевое сияние — теперь давала только кирпичная печка. Графиня осторожно спустилась в темноте вниз.
— Итак, Бетти, — сказала Элпью, хватая Бетти за запястья и прижимая их к полу, — ты его убила?
Бетти перестала извиваться и тихо заплакала, слезы катились по ее щекам и капали на пол.
— Конечно нет. Зачем мне это? Он был для меня всем.
Натыкаясь на мебель, графиня искала свечу.
— Всем?
— Он держал в своих руках мое будущее. — Теперь Бетти лежала совершенно неподвижно, голос ее хрипел и прерывался. — Я его обожала.
— А как Бо Уилсон относился к тебе? — едва слышно спросила графиня, шаря по стойке в поисках свечи. — Он был твоим любовником?
— Да разве такое возможно? — Бетти снова заплакала, мотая головой — Конечно нет. Я всего лишь служанка, а он — джентльмен. — Она попыталась свернуться в комочек, но ей мешала сидевшая на ней Элпью. — Она его убила. Я знаю, что она.
— В самом деле, она? — Графиня кивнула Элпью: славненько. А кроме того, графиня нашарила свечу. Теперь оставалось только найти трутницу. — Похоже, тебя все это чрезвычайно огорчило, Бетти. И неудивительно! Как тебе сейчас должно быть одиноко. — Наклонившись, она погладила девушку по голове. — Никто тебя не понимает. — Она повернулась к Элпью и приказала: — Хватит жестокости, мистрис Элпью. Вы тут не в театральной постановке «Королев-соперниц» участвуете, прекратите изображать Роксану, сражающуюся со Статирой,[36]и помогите мистрис Бетти подняться.
Элпью была озадачена. Она ничего не знала об этой пьесе и никогда ее не видела, но по рассказам имела представление о знаменитой сцене, которая пользовалась огромной популярностью как у зрителей, так и у актрис: самые известные актрисы, исполняя ее, до того входили в раж, что сражались за любовь Александра Великого не на жизнь, а на смерть, так что только клочья летели (пару раз даже по-настоящему пырнув друг друга бутафорскими кинжалами). Элпью помогла Бетти подняться.
— Он был одиноким человеком, мистер Уилсон. — Девушка все плакала. — Таким добрым. Таким ласковым. И мухи не обидел бы. Я ни от кого не видела столько добра, как от него.
— Принеси одеяло, Элпью. — Графиня помогла Бетти сесть в кресло. — Бедная Бетти пережила ужасное потрясение.
Пока Элпью укутывала девушку, графиня, глаза которой привыкли к скудному освещению, оглядела помещение, которое по всем признакам — большие глиняные сосуды, непонятные металлические штуковины и емкости, множество трубок и полок с книгами и банками — было ремесленной мастерской.
— Что это за место, где ты нашла убежище? — спросила графиня. — Здесь, должно быть, очень неудобно жить.
Взгляд Бетти тревожно заметался, словно ее светлость могла увидеть что-то, чего ей видеть не следовало.
— Это лабораториум, мадам, — ответила она. — Здесь я работала для мистера Уилсона.
— А миссис Уилсон часто сюда приходила?
— Миссис Уилсон? Нет, никогда. — Бетти отерла со щек слезы. — Об этом месте никто не знал. Только мистер Уилсон и я. Я была его помощницей. Он учил меня, как подмастерье, понимаете?
— Очень странно для девушки учиться ремеслу в подобном месте, а? — удивилась Элпью. — У уксусника, у москательщика, у пивовара — и то, бывает, девушки обучаются, но это место, если я не ошибаюсь, связано с новой экспериментальной философией, а слабый пол не слишком радушно принимают в этом чудесном мире.
Графиня вертела в руках стеклянную банку, до половины заполненную ярко-зеленым порошком.
— В чем заключалась твоя работа?
— Я помогала ему смешивать… — Бетти покачала головой. — Я обещала ему. Поклялась, что не проговорюсь ни единой душе.
Графиня устроилась на обитой кожей скамеечке у ног Бетти и, схватив руку девушки, стала ее поглаживать.
— Знаю, знаю. Бедный Бо всегда скрывал свои опыты, но теперь какой в этом смысл, а? Мы с Элпью… Кстати, я — графиня Анастасия Эшби де ла Зуш. — Она кивнула в сторону Элпью. — Моя горничная Элпью. — Она продолжала ритмичные поглаживания. — Мы пытались защитить Бо, потому что знали, ему грозит опасность, верно, Элпью?
Губы девушки дрогнули. Она все еще не до конца им верила.
— Несколько дней назад Бо, мистер Уилсон, устроил так, чтобы мы с Элпью сопровождали его на лекцию в Грэшам-колледж. Даже несмотря на то, что мы женщины! Как ты знаешь, он не обращал внимания на глупые предрассудки и вселил мужество и в нас, понимаешь? Потому что он был так важен для него, этот замысел, который стоил ему стольких денег и, можно сказать, брака. И жизни… — Она подождала отклика Бетти, но девушка по-прежнему только смотрела на нее круглыми блестящими глазами. — И теперь мы все с этим связаны, потому что он… ушел. — Графиня разразилась потоком вымученных слез.
Элпью разинув рот смотрела на свою госпожу. Откуда что берется! Бетти схватила руку графини и крепко ее сжала.
Графиня лихорадочно вспоминала фразы той смертельно скучной научной лекции.
— Он внезапно получил философский камень или все еще был на стадии прокаливания? Что-то произошло, это точно. В тот день в театре, когда он получил записку…
— Вы знаете о записке? — Глаза Бетти вспыхнули. — Тогда вы должны знать, кто его убил. Эта записка направила его на встречу со смертью…
— Она, должно быть, была в отчаянии, — вкрадчиво проговорила графиня. — Узнав, что все ее деньги исчезли…
— О, думаю, денег у нее достаточно. — Глаза Бетти сузились. — Она богата. В том-то все и дело. Иначе он никогда на это не согласился бы. — Она встала, подошла к комоду и выдвинула один из ящиков, в котором оказалась груда золотых гиней. — Вот доказательство. — Она запустила руки в мерцающие монеты. — Все это она дала ему в тот день, когда убила.
— Она дала ему все это? — Элпью не могла отвести взгляда от ящика. — Да здесь, наверное, больше сотни гиней. Тогда почему она сказала нам, что нуждается?
— Вы с ней разговаривали? — Бетти гневно посмотрела на Элпью. — Где она? Приведите ее ко мне.
Графиня наклонила голову набок. Что-то тут не сходилось, и Элпью вот-вот могла сорвать их расследование.
— Элпью, дорогая, позволь мне продолжить расспросы, а сама пока зажги еще свечей. Тут ужасно темно. Итак, Бетти, мне нужно, чтобы ты рассказала о порошках, которые для нее готовила.
— Для КОГО?
— Для миссис Уилсон.
