жареных кофейных зерен, последовала за ним и не прогадала. На одном из пятачков фестивального созвездия расположилась зона уличной еды. Нос привел меня к лавке с кофе.
— Пожалуй, тебе хватит! — Рик попытался увести очередную кружку у меня из-под носа.
Возмущенно сжав зубы, спрятала кружку в ладонях, как за живым щитом. Ну уж нет!
— Оно меня успокаивает!
— Кофе по определению не может успокаивать.
Мы с владельцем кофейного ларька снисходительно переглянулись. Северяне, что с них взять.
Продавец в кофейном ларьке северянином не был. Загорелый на вид он высматривал в толпе неприхотливых покупателей и подсчитывал прибыль. Видно, на Пёстрый фестиваль правда съезжались со всей страны. В том числе — чтобы подзаработать.
К сожалению, от любимого напитка меня таки оторвали. Оглушительно визжа, мимо промчалась стайка ребят. Я упиралась изо всех сил, но они вихрем снесли меня к соседнему ларьку.
Врезалась в маленькую витрину и навсегда прилипла к ней. Аромат жареной курочки запал в ноздри.
— Внуснотища!
Пока Рик вежливо проталкивался ко мне, я изучала ассортимент ларька с уличной едой. Здесь продавали аппетитную куриную грудку с овощами, завернутую в тонкий лаваш.
— Рик! — не глядя, схватила знакомое плечо. — Хочу это… эту..
— Два куриных рулетика, — сделал заказ мой спутник.
Кажется, он жалел, что подшутил надо мной и таким образом пытался извиниться. Шел туда, куда мне хотелось. Покупал всё, на что я показывала. Это было, конечно, мило, но как-то слишком.
— Если не хочешь…
— Брось, все любят куриные рулетики. Соус — с ума сойти.
Мы дождались заказ и сели за едва освободившийся столик.
— Значит, ты росла в столице?
Вопрос был не праздным, но мне хотелось поделиться.
И я рассказала.
О родителях, братьях, о жизни в Толенто. По привычке — без имен и цифр, но когда делишься частью себя, не все ли равно, как зовут твою тетю. Удивительно, такая манера рассказывать Рика не оттолкнула. Когда я затихала — начинал говорить он.
Так я узнала, что лорд Ричард Орсо родился в далекой северной глубинке и лордом стал совсем недавно, за заслуги перед страной. Подобных примеров получения титула было крайне мало, обычно титулы передавались по наследству, но Рик меня удивил. Что же он такого сделал, что император подарил ему титул? Последний вопрос задала вслух.
— То, что сделал, уже в прошлом. Сейчас я рад быть в Бьорне, здесь хорошо.
На пятачке для отдыха почти никого не было. В тени дерева мы устроились на больших мешках-пуфиках.
— Не замерзла?
— Немного.
Поерзала на своем мешке в поисках конца плащика, чтобы укрыться.
— Смотри, какие руки холодные. Иди-ка сюда!
Одним рывком Рик перетянул меня на свой пуфик и усадил на колени. Мягкий наполнитель обволок со всех сторон, не позволяя выбраться в одиночку.
— Чувствую себя гусеницей в крепком коконе, — попыталась встать.
Рик засмеялся, глядя на мои неуклюжие попытки.
— Грейся, пока можно, — и глухо: — пока ты здесь.
Слова вернули в реальность.
Ведь он прав. Завтра я уеду, мы не увидимся снова. Эта ночь — последняя.
Мне нравились его руки, тепло его тела, запах. Разумом понимала — ничего серьезного у нас быть не может. В истории бывали случаи, когда девушка скрывала свой дефект и обманом выходила замуж. Но я бы не смогла.
Не за Рика.
Никогда я не обреку хорошего человека на жизнь изгоя.
Пусть женится на сильной магичке, они родят одаренных деток и будут счастливы. А я… У меня есть целая ночь, чтобы согреть тоскующую душу.
В носу защипало. Едва касаясь руками, устроилась на краешке широкой груди. Рик спорить не стал.
Зевая, он рассказывал о созвездиях. О тех настоящих, что сейчас усыпали все небо и взирали на нас, мелких людишек, свысока.
Однажды он сумел выбраться из леса ночью с помощью звезд. Путь ему указал Полярный крест — созвездие, видное в местах севернее столицы. А где-то южнее есть Южный крест, там ориентируются по нему.
В столице же звезд не видно вовсе.
— С тобой тепло, — заметила спустя время.
— Мне с тобой тоже.
Я спрятала лицо в район мужской шеи и почувствовала, как налились щеки. До чего жарко!
— Думаю, надо проветриться.
— Раз, — выдохнул Рик мне в макушку, — два…
На счёт три мы одновременно выпрыгнули из пуфика. Примятый под нашим общим весом, он остался стоять под деревом, одинокий и ещё теплый.
Ступив не узкую тропинку, мы выбрались на площадку с администрацией и сувенирными лавками. Музыки здесь почти не слышно, зато преступники и пропавшие видны как на ладони. С серой стены администрации на нас взирали десятки черно-белых лиц.
Листки розыска шелестели, ветер завывал, с крыши капало — всё это создавало свою собственную мелодию бандитского переулка.
Я поежилась, глядя на сбежавших и без вести пропавших.
— Привет, ребята! — это Луиза. Топталась у администрации в сопровождении тёти.
С последней мы взаимно обменялись холодными взглядами. А вот Луиза была само добродушие. На фестиваль она надела легкое платье в блеклый горошек, а для тепла — толстая бордовая кофта, длинная, почти до колена. Это была кофта ее тёти. Хоть мы и не взлюбили друг друга, о Луизе она заботилась, как, наверное, не заботился никто.
— Привет, Лу, — на секунду отпустив мою руку, Рик приобнял девушку. Мелочь, а всё равно стало неуютно.
Это и есть ревность? Гадость какая… Понимаю, что гадость, а поделать ничего не могу.
Под шелест бумажных гирлянд Луиза защебетала о фестивале. Предстояло увидеть многое: где-то в центре был настоящий танцпол, а поодаль площадка для игр в карты.
— Ой, а этот скоро умрет, — совершенно невпопад сказала Луиза, ткнув в одно из черно-белых лиц.
Мы синхронно посмотрели на изображение пожилого преступника. Как следовало из объявления: судим за разбой, сбежал из Бьорнской тюрьмы три дня назад.
— Охранников самих пересажать надо, — резко прокомментировал Рик. — Столько людей из под носа увели. Куда только император смотрит?
— А в этом, — Луиза ткнула в лицо молодого парня на листке повыше, — живет волк.
Она сказала это так непосредственно, будто знала, о чем говорит. Неожиданно всплыли слова Маргарет:
"В тебе живет душа, береги её".
Тряхнула головой, отгоняя непрошенные мысли.
— Смотрите, а эта похожа на Нику! — зоркий глаз Луизы нашел мой портрет среди прочих.
Опередив всех, Рик сорвал листок и скомкал одной рукой. Моргнуть не успела, как черно-белая Ника полетела в урну.
— Вообще не похожа, — заявил он и сместил беседу в сторону колледжа. — Как поживает лорд?
Луиза потянула меня за рукав, уводя на отдаленную лавку. Под тусклым светом фонаря, сверху донизу
