такого…
Голос его дребезжал, язык заплетался. Я с подозрением оглядела преступника. Честно говоря, на человека, писавшего столь жестокие, изощренные письма-угрозы Кире, он был совсем не похож. И вообще, я сильно сомневаюсь, что у мужика имелся компьютер или мобильный. Красное от непробудной пьянки лицо, спутанные грязные волосы, изношенная старая одежда и вдобавок ко всему разящий смрад, исходивший от незнакомца, давали явно понять: преступником оказался человек без постоянного места жительства. А говоря простыми словами – обычный бомж.
– Ты кто такой? – строго посмотрела я на него. Не совсем трезвый мужик жалобно пролепетал:
– Я не хотел нападать… Я только напугать хотел, и все…
– Зачем? – нахмурилась я. Бомж заплакал.
– Да не знаю я… отпустите, а? Я больше не буду…
– Ага, конечно, разбежался! – хмыкнула я. – Не отпущу, пока все не расскажешь. Тебя подговорили, так?
– Угу… Пожалуйста, отпустите, а? Я ничего плохого не хотел, я…
– Хватит причитать! – прикрикнула я на него. – Быстро отвечай, кто и когда тебя нанял! Как выглядел этот человек?
Мужик посмотрел на меня осоловевшим взглядом, потом снова завел свою шарманку:
– Я не знаю, отпустите… я ничего не хотел…
– Говори, кто тебе велел напасть на девушку! – потребовала я. – Мужчина или женщина? Высокий или низкий? Отвечай, живо!
– Да, это… Черный такой, в капюшоне… Дал мне сто рублей и сказал, что надо напугать девушку, фото показал на телефоне… Сказал, что еще сто рублей даст, когда я нападу, надо только забрать ее телефон…
– То есть тебе сказали «напугать» девушку и отнять у нее мобильный, так? – сурово спросила я. Бомж закивал головой, точно китайский болванчик.
– Да, да! А телефон потом выбросить… Он сказал, что через неделю проверит и найдет меня, отдаст сто рублей… Ну и вот…
– Когда тебя наняли? – продолжала я свой допрос. Бомж наморщил лоб – очевидно, в его голове происходила сложная мыслительная работа. Наконец он изрек:
– Вчера… То есть нет, позавчера… Нет, сегодня… Не знаю… Я это, на радостях бутылку купил, и потом еще мне мелочь надавали, на вторую хватило. А потом я вспомнил, что еще сто рублей получу, поэтому и стал пугать ее…
– Мужчина, который тебе стольник дал, он как выглядел? – спросила я. – Вспомни хорошенько, не то не только тебе руки переломаю, но и все остальное! Говори!
– Так она в черном была! – воскликнул мужик, с ужасом косясь на меня. – И в капюшоне!
– Стоп, – я вздохнула. – Ты только что мне говорил, что нанял тебя мужчина, так? Откуда женщина взялась? Их что, двое было?
– Да один он был! Или она… Да не знаю я, темно было и черный капюшон… штаны широкие еще… Да не знаю я больше ничего, отпустите меня!
Он снова начал причитать. Речь его становилась все бессвязнее и больше всего походила на пьяный бред. Наверное, минут пятнадцать я пыталась вытащить из него хоть какую-то информацию о таинственном незнакомце или незнакомке, но, увы, сделать это было невозможно. В конце концов мое терпение лопнуло, я позвонила в полицию и рассказала о нападении. К счастью, полицейские приехали быстро – сдав бомжа сотрудникам правопорядка и решив ряд формальностей, я наконец-то отвела свою клиентку домой.
Матери Киры в квартире не было, и сейчас я этому была даже рада. Девушка не могла прийти в себя от шока – ее знобило и трясло, взгляд ее был совершенно безумный. Она ничего не говорила, и я всерьез опасалась за ее психическое здоровье. Хорошо, что я всегда ношу с собой аптечку с самыми разными препаратами. Я дала Кире выпить успокоительное, сделала горячий травяной чай и заставила ее выпить напиток. Постепенно девушка успокаивалась, но потрясение было слишком сильным. Когда домой вернулась Елена, я вкратце объяснила женщине, что произошло, и та принялась суетиться вокруг дочери. К счастью, подействовали и успокоительное, и чай – Кира понемногу приходила в себя и могла связно разговаривать.
– Женя, езжайте домой, – тихо сказала мне Елена. – Даже не знаю, что было бы, если б вы не оказались рядом… Может, наконец-то расскажете мне, что происходит? Я не знаю, что и думать! Сначала моя Кира сидит дома безвылазно, потом на нее нападает какой-то тип…
– Если Кира захочет, она сама вам все расскажет, – покачала я головой. – Поймите меня правильно, я обещала вашей дочери не говорить вам что-либо без ее ведома. Поэтому я должна молчать, пока она сама не захочет вам все рассказать.
– Да, я понимаю, простите… – Елена опустила голову. – Но вы можете не беспокоиться, сейчас Кира со мной, ей, надеюсь, дома ничего не угрожает…
– Постарайтесь ни о чем сейчас ее не расспрашивать, – сказала я. – Лучше, если она ляжет спать. У вас есть успокоительные?
– Да, конечно… Я сама их иногда принимаю, если не могу заснуть.
– Замечательно. Тогда дайте Кире выпить лекарство, чтобы она поспала. Завтра в восемь утра я заеду за ней, так что пусть хорошенько выспится.
– Только я сомневаюсь, что Кира завтра куда-то захочет ехать, – вздохнула Елена. – Она ведь и не собиралась в лагерь на практику, а теперь уж точно никуда из дома не выйдет…
– Это мы завтра посмотрим, – заметила я. – Знаете хорошую поговорку? Утро вечера мудренее. Так что обсуждать проблемы будем завтра утром.
Мы попрощались, и я поехала домой. Елена была права – видимо, мне придется приложить все усилия, чтобы уговорить напуганную девушку ехать в лагерь на практику. Интуиция подсказывала мне, что я во что бы то ни стало должна настоять на поездке – вполне могло статься, что именно в лагере преступник обнаружит себя…
Глава 6
В четверг я встала раньше обычного, несмотря на то что накануне легла во втором часу ночи. Вчера, дожидаясь Киру, я сняла «жучки» и заменила их на новые прослушки и, вернувшись домой, около двух часов просматривала записи. Увы, ничего, кроме разговоров студентов и преподавателей, я не услышала, и никаких новых зацепок у меня не появилось. Закончив с «жучками», я открыла секретную базу данных, установленную на моем компьютере, в которой можно было найти информацию о любом жителе Тарасова. Увы, сведения были
