про неё.
Почему у меня внутри разливается кипяток от его действий.
Пока он выяснял подробности, почему я не уехала на его машине? Ключи в зажигании, пробка рассосалась…
Не могу признать, что хочу остаться с ним, ещё пять минут назад я убегала.
Может у меня просто нет сил? Адреналин растворился, я снова маленькая трусиха.
Нарвал садится в машину и довольно резко разворачивается, поднимая облако пыли.
— Куда мы? — спрашиваю Нарвала, он не торопится с ответом.
— Глеб, куда ты меня везёшь?
Он делает музыку громче, как будто не хочет меня слышать, скрещиваю руки на груди и обиженно отворачиваюсь к окну.
Кривляюсь, копируя его старые цитаты, кажущиеся мне тупыми.
«Ты моя, Василиса», «Я выколю глаза каждому, кто на тебя посмотрит», «Если попробуешь сбежать, я больше не буду к тебе добр…», «Я не просто влюблён, я тобою одержим…»
Он замечает это и усмехается, от его реакции на моё поведение в груди прямо мёд разливается. Меня это беспокоит.
— Мы едем смотреть салют, — он внаглую кладёт руку на мою коленку, сжимая её, как только я пытаюсь освободиться.
Его ладонь на голой коже ощущается как раскалённая лава, низ живота стягивает спазмом, втягиваю губы и отворачиваюсь от него, мне становится невыносимо жарко, приоткрываю окно, впуская в салон свежий воздух.
— Что такое? Плавишься от ненависти ко мне?
Хочу возразить и плюнуть в него своим ядом, который у меня тоже имеется, но Нарвал резко тормозит перед воротами того самого особняка, на парковке нас встречает высокий брюнет. На вид ему не больше сорока, у него серые глаза и гладковыбритое лицо.
— Ну как тебе моя новая тачка? — говорит Нарвалу сразу, как тот открывает водительскую дверь.
— Машина — зверь, летает как бешеная, — Нарвал улыбается искренней улыбкой, мне доводилось видеть у него такую всего пару раз.
— Я тоже кайфую от неё, быстрее этой нет, уже с десяток подобных перепробовал.
— Жаль не везде дорога для неё подходящая, подвеску поднять и для наших дорог!
Мужчины смеются, Нарвал закрывает водительскую дверь и идет к пассажирскому месту, чтобы помочь мне выйти.
Послушно вылезаю и ослепительно улыбаюсь.
— Глеб, спасибо, ты так любезен, — он берет меня за руку, а потом притягивает к себе, опуская ладонь на талию, обозначая мой статус рядом с ним.
— Всегда, пожалуйста, любимая. Познакомься с виновником торжества, — Нарвал указывает на брюнета, — Виссарион Белинский.
Мать его кто???
НИХРЕНА СЕБЕ!
Это и правда он?
На третьем курсе нам дали задание написать про известную личность, которая оказала положительное влияние на развитие современной литературы, я выбрала его, потому что он главный спонсор популярного фонда по поддержке молодых дарований в писательстве.
Я бы никогда его не узнала, потому что он не разрешает публиковать свои фото в сети. Он занимается нефтью, золотом, алмазами и благотворительными фондами, у него столько денег, что он может выкупить пол России.
— Виссарион! Какая честь познакомиться лично! Я писала курсовую работу о вашем фонде «Платиновое перо».
— Правда? Как интересно! Пришлёте почитать?
Прекрасно понимаю, что для того чтобы прислать ему мои работы, нужна моя почта и интернет, а Нарвал ни за что не даст мне так светиться в сетях.
— Обязательно, но точно не сегодня, мою почту взломали, представляете?
Нервно смеюсь, Виссарион подхватывает мой смех.
— Совсем забыл спросить, а как зовут твою спутницу?
— Это Василиса Державина, — Виссарион как раз в этот момент поднёс к губам бокал и успел бы проглотить вино, если бы не закашлялся.
— Державина???
Глава 32. Балкон
— Это та самая, Вис, — Глеб сокращает его имя до трёх букв, выходя за рамки атмосферы официоза.
— Не могу поверить, — он еле сдерживает равнодушную маску на лице, озирается по сторонам, скрывая тяжелое дыхание.
Трудно вообразить, что кто-то вроде него может волноваться по какому либо поводу, он выглядит как будто у него всё везде схвачено.
Неужели даже московские шишки боятся моего отца?
— Ребята, отойдём в мой кабинет?
— Как скажешь, — говорит ему Нарвал, обжигая руками мою талию.
Когда дверь за нами закрывается Виссарион оглядывает меня совершенно другим взглядом. В нём волнение, интерес и любопытство.
— Дочка Варана? Нарвал, ты в своём уме? Вся верхушка оплакивает её смерть. Это пиздецово настолько же, насколько глупо!
Раз они и правда уверены в моей смерти, Егор не смог им рассказать…
Виссарион наливает из графина воду в стакан, половину проливая мимо, но не обращая на это никакого внимания.
— Не буду оправдываться, но я говорил, что заберу её при любом раскладе.
Они говорят, как будто меня здесь нет, но я не хочу прерывать их, мне приятно, что им страшно. Виссарион залпом осушает стакан.
— Какой в этом смысл, если никто не знает? Ты ничего не получишь, кроме казни.
Богач снова наливает воду, в этот раз чётко в стакан, но заговорившись переливает за края, увеличивая и так большую лужу на столе.
— Мне плевать на смерть, ты же знаешь. Оно того стоило, — он наклоняется к моим волосам, шумно втягивая мой запах.
Он говорит это так спокойно, как будто смирился со своим концом. Притягивает меня ближе к себе.
Мне становится гадко на душе.
— Василиса, ты слишком спокойная для той, кого похитил бандит, — осушая второй стакан, говорит Виссарион с усмешкой.
— Предлагаете мне закатить истерику? — развожу руками.
— Было бы нормально, если бы ты попросила кого-нибудь о помощи на вечере. Все из нашего круга прекрасно знают эту фамилию и бросились бы помогать, чтобы заслужить внимание твоего папочки и уничтожить Нарвала. Из этого я могу сделать вывод, что между вами…
— Это личное, — говорит Нарвал, — мы здесь не за этим, я рассказал, потому что доверяю тебе больше чем кому либо.
— Я понял, сохраню это в тайне, можешь не сомневаться. Отдыхайте. Василиса, для меня большая честь, твой отец много раз оказывал поддержку мне и моим людям. Ты можешь рассчитывать на мою помощь при любом исходе событий.
Виссарион протягивает мне маленькую бархатную пластиковую карточку со своими контактами.
— Спасибо большое, — принимаю визитку и кладу в свою сумочку.
— Пойдём, — шепчет прямо в ухо Нарвал, подталкивая меня к выходу.
Мы идем в тот зал, где всюду столы, ломящиеся от закусок и выпивки. У небольшой сцены много места, пары кружат под медленную музыку.
— Потанцуй со мной, — он говорит, опаляя дыханием мою шею и ухо, волоски по всему телу встают дыбом.
Киваю ему, игнорируя сумасшедшие ощущения.
От него так вкусно пахнет, дело не в парфюме, у него свой сладкий запах, пробуждающий во мне
