украла: И даже колесница Феба ярче засияла От света их, спросили мы — он отвечает. О эта новая звезда, ведь это ты на небе По-новому украсила собою небосвод, Вняла ты зову божества и наших голосов: Так высоко взошло твое великолепие, Со дна твоих очей пусть вечность унесет Печаль и плач от ран земных оков[46].
Но, может, Бог просто сжалился над девушкой, чтобы она не смогла присутствовать на одном из самых страшных событий города за всю ее историю — на заговоре Пацци. Но давайте обо всем по порядку.
В 1471 году Рим ликует: избрали нового Папу Римского, который взял имя Сикст IV. Лоренцо Медичи, как и полагается уважаемому синьору Европы, был приглашен присутствовать на коронации. Сикст IV очень радушно встретил представителя Флорентийской Республики и, чтобы закрепить эффект, подарил ему несколько античных скульптур из коллекции. Также были подтверждены статус Медичи в качестве банкиров Ватикана и их управление в некоторых сферах торговли и налогов Папы Римского. Казалось бы, мосты налажены, и Лоренцо не о чем переживать. В одном из писем, адресованных Лоренцо, его родственник архиепископ Пизы Филиппо де Медичи писал: «Папа осыпал меня таким большим количеством почестей, о которых я бы не смог рассказать, даже имея 100 языков»[47]. Увы, очень скоро отношения между Сикстом IV и Медичи станут напряженными. Виной тому было желание Папы закрепить свой род и одарить его титулами, землями и богатствами. Кто не желает для своей семьи самого лучшего? А «голодных» племянников у Сикста IV хватало. «Этому сан кардинальский дам, этому жену хорошую найду и Имолу!» Имолу? Имола — это небольшая территория в Эмильи-Романьи, которой владела семья Сфорца и которую очень хотелось получить Папе, чтобы увеличить свое влияние на политической и территориальной карте. Сфорца готовы были продать Имолу, поэтому Папа обратился за займом к своим банкирам Медичи. И, к своему великому удивлению, получил резкий отказ.
Дело в том, что Лоренцо считал слишком опасным для Флоренции такое тесное соседство с территориями Папы, где править будет его племянник Риарио, к которому Медичи относился настороженно. Отказав Сиксту IV, Лоренцо также просит, чтобы ему отказали другие флорентийские банки. На тот момент еще один влиятельный банк принадлежал семье Пацци. Аристократический род, переехавший во Флоренцию в XI веке. Франческо Пацци кивает головой и тут же едет в Рим, где удовлетворяет запрос Папы и не забывает рассказать о том, что Лоренцо пытался подговорить банкиров. Пока Сикст IV в негодовании сжимает кулаки, Пацци начинают вести свою игру по устранению Медичи. Что не поделили две семьи? Деньги и власть.
На протяжении долго времени Лоренцо всячески пытался закрыть вход в управление Республикой семье Пацци. Ему это удавалось без особых проблем, так как Козимо «Старший» Медичи немало лет посвятил налаживанию механизма голосования, чтобы в нужный момент в Республиканском совете сидели верные люди. Медичи также понимали, что укрепить отношения с Пацци, но без нанесения ущерба своей семье было необходимо. В таких ситуациях обычно заключался брак, чтобы породнить две стороны. Так, в 1459 году сестра Лоренцо по имени Бьянка вышла замуж за Гульельмо Пацци, брата Франческо. Франческо же был человеком очень амбициозным и злопамятным, каждую обиду, нанесенную ему ненавистными Медичи, он аккуратно складывал в своей памяти. И одна из таких обид жгла сильнее остальных уязвленное самолюбие Франческо. Обида эта была связана еще с одним бракосочетанием в семье.
В один из дней во Флоренции умер богатейший Джованни Борромеи. Все его несметное богатство должна была унаследовать его единственная дочь, которая была счастливо замужем за другим братом Франческо Пацци, по имени Джованни. Согласно законам той эпохи, женщина не смогла бы распоряжаться своим наследством, поэтому оно фактически переходило в руки Пацци. Это ли не удача? Но пока Пацци вычищали свои сундуки, чтобы вскоре наполнить их свежими, приятно пахнущими металлом монетами, благодаря Медичи в правительстве был неожиданно принят закон, согласно которому дочери не могли больше наследовать имущество отца, зато мог ближайший родственник мужского пола. Таким ближайшим синьором оказался племянник, звали его Карло, и он был близким другом Лоренцо Медичи. Но это же просто случайность! Так Пацци лишились большого куша и в голове Франческо стали рождаться планы, мысли, фантазии о том, какой была бы Флоренция без Медичи, и на каком бы важном месте тогда находились сами Пацци.
Параллельно отношения Медичи с Сикстом IV лишь ухудшались. В январе 1476 года Папа Римский назначил новую партию кардиналов, но среди них не оказалось ни одного флорентийца, несмотря на то что Республика изъявляла большое желание пополнить своими гражданами ряды кардиналов. Папа написал письмо, что ему очень жаль, что он не смог удовлетворить запросы Флоренции. К тому же за дерзость Лоренцо в вопросе с Имулой и другими коммерческими моментами, которые не нравились папе, семью Медичи сняли с должности банкиров папской курии. Кто занял их вакантное место? Тут и гадать не нужно — конечно же, семья Пацци, которая была готова удовлетворить любой каприз Сикста IV. Так Медичи отстранили от «кормушки» Ватикана, но это было еще не все, дела только ухудшались. Папе нужна была военная поддержка от Республики Флоренции для войны с турками. Флоренция, с легкой подачи Лоренцо Медичи, ответила сухим отказом, объяснив свое решение слухами о надвигающейся чуме и неурожае в Тоскане. Недовольства с обоих сторон нарастали, как снежный ком.
Папа начинает думать, что кроме Имулы Джироламо Риарио его племянник хорошо бы смотрелся в качестве правителя Флоренции, а папская территория только бы увеличилась. Так рождается зловещий треугольник из Франческо Пацци, Джироламо Риарио и Сикста IV. Но на этом количество недовольных семьей Медичи не закончилось. Папа Римский назначил архиепископом Пизы Франческо Сальвияти, у которого тоже были счеты и взаимная ненависть с Лоренцо Медичи. Медичи попытался оспорить данное назначение, но безуспешно и расценил этот жест как покушение на свою власть и господство на территории Тосканы.
После нескольких бессонных ночей за разговорами на аудиенцию к Сиксту IV пришли синьоры, о которых мы говорили выше, и привели с собой еще одного человека. На вид он был грузным, широкоплечим и внушал
