— До сих пор мы не слишком продвинулись в расследовании убийства генерала Дина. Пусть Дао Гань отправится сегодня ночью в «Приют Трех Сокровищ» и посмотрит, придет ли туда У или та незнакомка, которой он писал столь страстные послания.
Судья взял верхний листок из стопки бумаг, которые Дао Гань положил на стол во время его отсутствия.
Десятник Хун, однако, уходить не торопился. После некоторого колебания он сказал:
— Ваша честь, мне постоянно кажется, что мы чего-то не заметили в библиотеке генерала Дина. Чем больше я размышляю, тем больше я убежден, что ключ к загадке лежит именно там!
Судья Ди положил листок обратно на стол и внимательно посмотрел на Хуна.
Открыв лаковую коробочку, он извлек оттуда копию маленького кинжала, которую изготовил Дао Гань. Положив его на ладонь, он медленно произнес:
— Десятник, ты же знаешь, что у меня от тебя тайн нет. Хотя я обдумал множество самых невероятных догадок о том, как совершилось убийство генерала Дина, я честно должен признаться, что не имею ни малейшего представления, как был нанесен удар этим кинжалом, как убийца вошел в библиотеку и как скрылся оттуда!
Какое-то время оба сидели в молчании.
Внезапно судья принял решение.
— Завтра утром, Хун, мы отправимся в усадьбу Динов и обыщем библиотеку. Возможно, что ты прав и что именно там скрывается разгадка преступления!
Глава четырнадцатая
В комнате покойного найдена неожиданная разгадка; судья Ди посылает своих людей задержать преступника
На следующее утро стояла прекрасная погода, и день обещал быть ясным и солнечным.
Позавтракав, судья Ди сообщил десятнику Хуну, что он собирается прогуляться до усадьбы Динов пешком.
— Я хочу взять с собой также Дао Ганя, — добавил судья. — Небольшая прогулка ему не повредит.
Они вышли из управы через восточную дверь.
Судья не предупредил сюцая Дина о своих намерениях. Добравшись до усадьбы, они застали всех в разгар приготовлений к похоронам.
Домоправитель отвел судью и двух его спутников в маленькую комнату, поскольку парадная зала была превращена в покойницкую, посередине которой лежало тело генерала, помещенное в огромный лакированный гроб, вокруг которого двенадцать буддийских монахов безостановочно читали сутры. Монотонное бормотание и удары в деревянные гонги далеко разносились по усадьбе, смешиваясь с воскурениями тлеющих благовоний.
В коридоре судья Ди покосился на столик, где лежала груда подарков к юбилею, завернутых в красную бумагу с поздравительными ярлыками.
Домоправитель заметил удивленное выражение на лице судьи и поспешил с извинениями. Он сказал, что эти подарки, столь неуместные при сложившихся обстоятельствах, следовало бы немедленно убрать, но слуги, к сожалению, слишком заняты приготовлениями к похоронам генерала.
Молодой Дин вбежал в комнату, облаченный в траурный белый халат из конопляного полотна. Он сразу же начал извиняться за беспорядок, царивший в доме.
Судья Ди резко оборвал его речь.
— Или сегодня, или завтра, — сказал он, — я буду рассматривать в суде дело об убийстве. Поскольку перед этим мне необходимо прояснить пару вопросов, я решился нанести вам этот столь неожиданный визит. Я хотел бы еще раз посетить библиотеку вашего покойного отца. Вам сопровождать меня не обязательно.
На страже у дверей замерли два пристава. Караул доложил, что за прошедшее время к библиотеке никто не приближался.
Судья Ди сломал печать и открыл двери.
Он тут же отшатнулся, прикрыв лицо рукавом халата.
Тошнотворный запах ударил ему в ноздри.
— Там мертвое тело! — воскликнул судья. — Дао Гань, отправляйся в парадную залу и принеси индийских благовоний.
Дао Гань стремительно бросился выполнять поручение.
Он вернулся с несколькими палочками благовоний, которые позволили быстро справиться с запахом.
Размахивая зажатыми в руках горящими палочками, судья вошел в библиотеку, окутанный облаками голубого благовонного дыма.
Пристав и Дао Гань ждали его снаружи.
Наконец судья Ди показался обратно. В руке он нес тонкую раздвоенную рогаткой палку, которой развешивают картинки на стены. На одном из ее заостренных концов висел полуразложившийся трупик мыши.
Он вручил палку Дао Ганю и приказал:
— Пусть приставы поместят эту мертвую тварь в запечатанную коробку.
Судья Ди остановился перед входной дверью; он воткнул благовонные палочки в подставку на столе. Клубы дыма вырывались в коридор.
Ожидая, пока они развеются, десятник Хун заметил:
— Ну и перепугался я из-за этой маленькой зверушки, ваша честь!
Лицо судьи Ди оставалось бесстрастным.
— Твой смех, десятник, быстро стихнет, если ты войдешь в эту комнату! В ней просто нечем дышать от запаха смерти.
Когда Дао Гань присоединился к остальным, все вошли в библиотеку.
Судья Ди указал на маленькую картонную коробочку, лежавшую на полу.
— В тот день, — сказал он, — я оставил ее на столе, рядом с письменным прибором. Это — та самая коробочка с засахаренными сливами, которую мы нашли в рукаве генерала. Мышь учуяла их. Смотрите, на пыли, которая покрывает стол, все еще видны следы маленьких лапок.
Судья сделал шаг и осторожно взял коробочку двумя пальцами. Он положил ее на стол.
Все увидели, что уголок крышки был отогнут.
Судья открыл коробочку: одной из девяти слив не было на месте.
— Это было второе орудие убийства, — мрачно произнес судья Ди. — Сливы отравлены.
Затем он приказал Дао Ганю:
— Осмотрите пол и найдите эту сливу. Не трогайте ее!
Дао Гань встал на колени. Он нашел наполовину съеденную сливу под одной из книжных полок.
Достав зубочистку из шва халата и подцепив на нее сливу, судья Ди положил сливу обратно в коробку и закрыл крышку.
— Заверните эту коробку в лист промасленной бумаги, — сказал он десятнику Хуну. — Мы отнесем ее в суд для дальнейшего изучения.
Оглянувшись кругом, судья покачал головой.
— Нам нужно вернуться назад в управу, — сказал он. — Пусть Дао Гань снова опечатает двери, а два пристава продолжат нести стражу.
В управу шли в молчании.
Сразу по возвращении судья попросил служителей принести чайник с горячим чаем.
Все уселись за стол; Дао Гань и Хун заняли свои обычные скамеечки.
