class="p1">Возвращается со службы Михаил Ильич в дурном настроении. Не удается ему поймать академическую мысль. Вроде бы можно догадаться, защита – значит, не нападает, а защищает свое, кровное… Главного направления… В такие годы о второстепенном думать уже недосуг. Ясно как божий день, а ускользает!
Выхватывает его из мрачных раздумий соседка:
– Вы уж не откажите! Сегодня вечером. День рождения, не просто так. Все Лешины друзья будут. Очень вас просим! Леша вас так любит.
"Я с ним двух слов не сказал. А полюбил…– с умилением и нежностью думает Михаил Ильич про Лешу. – Верно, муж такой сентиментальный… а может, сын?" – размягченно гадает он.
– Непременно буду. Такой день!.. Соседи… Только я не один, если, конечно, можно? – отвечает Михаил Ильич.
– Ну какие вопросы! Ради бога! Очень, очень будем рады!
"Никакого бара, – решает он. – И для Раисы будет полезно. Среда играет не последнюю роль. Пусть познакомится с милыми приятными людьми".
Райка надела свои самые ударные вещички.
– Можно бы и не в красных штанах? – сомневается Михаил Ильич. – Все же люди совершенно незнакомые, хоть и соседи.
– Ну что вы?! – удивляется Райка. – Это же на сегодняшний день самое то!
– Не спорю, – соглашается Михаил Ильич. – Хотя в Швеции сейчас все предпочитают зеленый цвет, – и жмет на круглый звоночек.
Открывает хозяйка-соседка, вся в бриллиантах, и кричит радостно:
– Леша! Леша! Михаил Ильич пришел!
Летит Леша навстречу, визжит оглушительно Раиса, лижет благодарно Леша руку Михаилу Ильичу.
– Он вас так любит, так любит, – тараторит хозяйка. – Выйдет на лестницу и стоит, ждет, ждет, когда вы появитесь и погладите его. Даже не знаю, чем вы его так приворожили?
Стол ломится от яств. Хозяева только вернулись с африканского континента. Много экзотических фруктов. "Как сумели сохранить?" – надрывает свой ум Михаил Ильич. Компания тесная. Все свои. Здесь и мусорщица. В серебристом платье. Приветливо кланяется всем Михаил Ильич.
– Тебе чего, Раиса?! – строго спрашивает мусорщица. – Ты почему не в баре жизнь прожигаешь? Тебе сюда нельзя!
– А меня, маман, Михаил Ильич пригласил. Так что не будем ля-ля! Он лучше вас знает, как и что!
Леша устроился рядом с Михаилом Ильичем, положил огромную серую голову ему на колени. И, не отрываясь, смотрит на него влажными, полными слез глазами.
– Да и я, Леш! Если честно, очень рад! Очень! Так что за тебя! – произносит тост растроганный Михаил Ильич.
– И за Лешиных друзей! – подхватывает в радостном возбуждении хозяйка.
– Ты, мать, не торопись! – восстанавливает порядок хозяин, человек степенный. Он спешки не любит. Да ему иначе и нельзя. Как на африканском континенте без выдержки? Никак нельзя! Обстановочка не позволяет!
– А что? Может, я не права? – всплескивает руками хозяйка. – У Леши друзей немного. Кого он во всем доме полюбил, как родных? Михаила Ильича и нашу Галину Петровну, оператора по уборке.
Довольно жмурится мусорщица и тискает пухлые руки.
– Только Галина Петровна мусор соберется везти, а Леша уже балдеет. Так что за друзей! И ты, отец, не прав!
"Балдеет… Вот как ее снова туда везти? А впереди – Лондон!.. Эх, плюнуть бы на все да махнуть в деревню… – тревожные мысли вдруг овладевают хозяином. – Что-то я не вовремя захандрил. Праздник, а я… Видимо, нервы уже не те, – огорчается он. – Надо взять себя в руки, иначе придется отказаться от поездки", – пугает он себя.
Но это все мелкие неурядицы. А так вечерок удался на славу. У Галины Петровны оказался очень неплохой голос. Несильный, но чистый и приятного тембра. Она спела несколько романсов. Решили почаще встречаться.
– Нет слов! – подрезюмировала Раиса. – Это у нас физик Василий Хамонович так говорил. Но наши, конечно, не поверят. У собаки на дне рождения!.. Полный кайф! Вот только вы, Михаил Ильич, никакой не ооновец! Это я маху дала. Вот хозяин – тот чистый ооновец. Мамаша говорит, и отец, и дед у него ооновцы. На него надо переключаться. Вы уж не обижайтесь! – и поцеловала Михаила Ильича в щеку с благодарностью.
Леша отвернулся и стукнул довольно сильно хвостом. Со стола попадало немного разных хрустальных предметов.
– Рублей на двести, – успокоила всех хозяйка. – К счастью!
Прощались долго. Наконец вышли на лестничную площадку. Все стало крутиться и путаться в голове Михаила Ильича: "Леша… Мамаша… Хозяева-соседи… Мы все настоящие друзья? Нет, нет, все на самом деле!" Не удержался и погладил Раису по щеке, чтобы отогнать сомнения.
Раиса истолковала это по-своему и с сожалением проговорила:
– Зайти к вам не смогу. Хотя вы, конечно, симпатичный. Правда, тоже не первой молодости. Но не в этом соль. Это у нас физик Василий Хамонович так говорил. Да и мамаша засечет – крику не оберешься.
Стиснула она крепко руку Михаилу Ильичу и помчалась по лестнице, перескакивая через три, а иногда и четыре ступеньки.
"В сущности, совсем ребенок…" – проводил ее стеклянным взглядом Михаил Ильич.
Утром он с тяжелой головой приперся на работу.
– Михаил Ильич у нас все по свиданиям бегает! – обиженно возвестила заведующая. – Как со статьей?
– Сегодня порешу, – скрипнул зубами Михаил Ильич.
– Не тяните! – Заведующая любила, чтобы последнее слово было за ней. – Журнал борется за призовое место. Наша задача – увеличить информационную емкость!
– Ладно, – буркнул в ответ Михаил Ильич.
– Не забудьте!
– Нет!
– А то в прошлый раз забыли!
– Не забыл!
– Нет, забыли!
– Нет!
– Что нет?
"Разминка закончена", – решил он. Отвечать не стал и прошел к разделочному столику, так он именовал свое рабочее место.
Заведующая, тяжело дыша, поднялась на сторожевую вышку. "Главное – дисциплина! – подумала она напряженно. – Не забыть!"
– Я всю ночь не спала! Думала, как повысить информационную емкость? – с упреком крикнула она ему напоследок.
Михаил Ильич решил позвонить академику. Длинные гудки. Наконец, трубку сняли. И долго сопели, кряхтели и покашливали.
– Алексей Алексеич? – несколько раз нежно прокричал в темную телефонную глубину Михаил Ильич.
Совсем затихли на другом конце.
– Кто там? – наконец продребезжал в ответ академик.
"Плохо слышит…" – догадался Михаил Ильич.
– Долго объяснять. В общем, Михаил Ильич! – вежливо представился он.
Несмотря на почти полное отсутствие слуха, академик быстро во всем сориентировался. Но на вопросы отвечать не стал.
– Там все написано, голубчик Михаил Ильич! А если что непонятно, обязательно звоните. Обязательно! Договорились?
– Так вот ведь какое дело, Алексей Алексеич! Я сейчас и звоню, что ни черта понять не могу!
– Если что непонятно, обязательно звоните, Михаил Ильич, – стоял на своем академик. – Обещаете?
– Обещаю, – сдался Михаил Ильич.
Расстались тепло. Да и статейка после переговоров стала поддаваться. "Главное – не что и как. А уровень общения!" – подумал со значением Михаил
