в непогоду – получите, распишитесь.
Тетка что-то кричала мне матерное вслед. Из капюшона ее куртки выглядывала симпатичная лохматая мордашка, похожая на ежика. У меня в голове промелькнуло: «Шишига». Теперь хорошо они заживут, весело, барабашка им скучать не даст.
– Всего доброго, – сказала я им и закрыла перед их носом калитку.
Всё возвращается
Три дня в нашем королевстве было тихо и спокойно, никто машины не ставил около наших ворот, статуи не прилетали по ночам, черти в окна не ломились. Сплошная благодать. Мара, правда, звонила, поделилась удивительными новостями.
– Ты представляешь, мне Кащей позвонил. Я думала, ну всё, сейчас истерика начнется, будет свою бескрылую даму назад требовать или починить ее, но нет. Извинился и поблагодарил. Перевел десять тысяч на тортик. Я вообще ничего не понимаю, – удивленно сказала Мара. – Я ему сказала, где он может забрать свою статую. Отмахнулся от меня, говорит, не нужна она им теперь.
– А чего тут понимать? Деда заперли в Межмирье, теперь во главе их клана встанет кто-то другой, может, тот же самый Кощей. Нужен им этот старый некромант, как зонтик рыбке. Может, он всех обижал, а теперь у них свобода, – ответила я.
– Да, скорее всего, так и есть. А я уже вчера напугалась, думала, что всё, приехали. Сейчас вышлют ко мне армию бойцов и прикопают рядом с ангелом. И будет там памятник Маре.
– Вот видишь, не выслали, еще и денежку подкинули на тортик с конфетками, – улыбнулась я.
– Теперь я на нее любоваться буду, когда на кладбище появлюсь. Может, со временем ей крылья назад прилеплю, но не сейчас, может быть, потом, когда-нибудь, – сказала Мара.
– Смотри внимательно по сторонам, Марена, мало ли кто теперь рядом с тобой отираться будет. Защиту обнови, а то прошлись по твоему дому покойнички дружным строем да алконавты со своими бесами, – предупредила я ее.
– Уже всё сделала, – рассмеялась она. – Кому я нужна, кто на меня покушаться будет?
– Ну вот Кощей приходил, да некромант старый что-то от тебя хотел. Таких охотников еще ого-го сколько будет, тем более времена сейчас темные, – продолжала я ее стращать.
– Агнета, не пугай, пуганые, – отмахнулась она от меня.
– Я тебя предупредила, а там сама смотри, – сказала я.
– Я тебя услышала, и большая благодарность тебе за помощь. Побежала я, некогда особо разговоры разговаривать, работа стоит, ждет. Пока-пока, – попрощалась она.
– Пока, – простилась я с ней.
В дверь позвонили. Пошла глянуть, кого там принесло. На пороге стоял Олег и смотрел на меня как-то странно.
– Здравствуйте, Агнета, – сказал он.
– Добрый день, Олег. Каким ветром вас к нам занесло? – поинтересовалась я.
– Да вот спросить мне кое-что у вас хочется, – мялся он.
– Заходи, коли пришел.
Пришлось его приглашать в дом, в беседке уже было холодно, а в летней кухне не топлено. Позвала его на кухню, поставила чайник. Сел он за стол и достал из кармана фотографию.
– Я в город ездил, к маме. Оказывается, ее в больницу положили. Заболела она. Вот только врачи не поймут, чем. Вы посмотреть можете по фото? – спросил он.
Достала чашки, печенье, конфеты. Налила заварку, развела кипятком.
– Знаешь, Олег, я по фото не умею смотреть человека. Так-то могу глянуть, но не факт, что я там что-то увижу, – сказала я.
– Мне кажется, что на нее кто-то порчу навел.
– А может, это возрастное? Может, лечащий врач некомпетентный? – спросила я.
– Но у меня ведь это было не возрастное, – покачал он головой, – а вы всё убрали.
Взяла в руки фото, стала всматриваться. На фотографии обычная женщина в шляпке, с сумочкой, в босоножках и летнем платье. Серьезно и внимательно смотрит в объектив камеры и даже не улыбается. За ее спиной стоит какая-то тень.
– Это мы в парке прошлым летом с ней фотографировались, – пояснил Олег, – когда я уходил, она мне это фото с собой дала, чтобы знал, что мама всегда рядом.
– А это что? – спросила я и потыкала в тень пальцем.
– Нет тут ничего, – покачал он головой, – вернее, я ничего не вижу. А что там?
– Не знаю, тень какая-то, – ответила я.
– А можно это как-то узнать? – поинтересовался мужчина.
– Можно попробовать при помощи карт, – поморщилась я.
Он порылся в кармане и вытащил двести рублей, положил их на стол.
– Вот, у меня больше нет, всё в городе оставил, оделся, обулся, продуктов купил. Не всё же мне на шее у Николая сидеть, – сказал Олег.
– Я сейчас приду, ты пока чай пей.
Сходила наверх за колодами карт. Давно я не гадала прилюдно. Разложила всё на столе, смотрю, а там что-то непонятное. Вроде прилетело это ей не просто так, а за что-то, то ли она кому-то напакостить хотела, то ли помочь. Доложила еще карты из другой колоды, нет, это ей за помощь кому-то прилетело.
Спросила у карты, можно ли это снять. Ответ дали отрицательный, дескать, это урок ей на будущее, чтобы не лезла туда, куда не следует.
Рассказала всё Олегу.
– Интересно, кому она пыталась помочь? – задумался он.
– Не знаю. Спроси ее сам. Может, тебе помочь хотела? Когда она заболела? – спросила я.
– Не могу сказать, я же с ней не общался до этого, – пожал он плечами. – А помочь вот совсем-совсем никак нельзя?
– Нет, – помотала я головой. – У меня, во-первых, не получится, а во-вторых, я получу от высших сил резинкой от трусов по носу.
– Я заплачу, – Олег внимательно на меня посмотрел.
– Ой, дружочек, ты еще со мной за прошлый раз не рассчитался, – покачала я головой. – Вот в эту проблему я вообще не полезу, мне моя жизнь дороже любых денег.
– А она выживет? – спросил он.
– В ближайшее время точно не помрет, – ответила я. – Она, наверно, тебе помочь хотела с пьянством твоим, вот только не знала, что это всё не твоя прихоть. Помочь не помогло тебе, а когда с тебя всё снимали с батюшкой, то обратно и полетело. За такие вещи браться без диагностики вообще нельзя.
– Как-то помочь ей можно? – снова он задал тот же самый вопрос.
– Поговори с батюшкой, может, он какими молитвами тебя снабдит.
Он поблагодарил меня, допил одним глотком чай и направился на выход. Я его проводила до калитки.
– Батюшке привет передавай, – сказала я. – Как у него дела, кстати?
– Весь в делах, весь в заботах: то отпевает, то за материалом в город ездит, то ремонтом занимается, то венчает, то крестит. Дел у него полно.
– Деловая колбаса, – усмехнулась я.
– Я ему закупаться помогал. Не пропала
