и перекроем намертво им кислород. Олег! Ты выдвигаешься в момент начала арабами операции — чтобы знать, куда они направляются. Чудо-оружие не забудь, — усмехнулся Шахов. — Есть кому на нём работать?
— А то! Владимир Сергеич уже обучает персонал. Вот прям сейчас. И заодно тема Мише — найди четверых хлопцев поумнее — тех, кто будет рулить станцией. Повторюсь — оружие очень эффективное и при каком-либо косяке операторов может и своих попалить. Как технику, так и людей.
— Олег, ты прям с ним как со взрослым — Владимир Сергеевич, — усмехнулся пскович.
— Витя! Он — гений. Я сейчас говорю без лишних реверансов. До Чумы его бы заграбастал какой-нибудь режимный завод или НИИ. Это точно.
— Время покажет, что это за оружие. Хорошо, если вопросов нет, начинаем готовиться к началу боевых действий.
26 октября 2028 года. г. Саратов. Раннее утро
Бессонная ночь расставила всё по своим местам. Коробки с консервами, большое количество круп, муки, растительных масел, три полевые кухни — всего не перечесть, что было свезено в комплекс — штаб-квартиру саратовского филиала ЮнАрмии. Родные и самые близкие люди не только бойцов ЮнАрмии, но и обычных военнослужащих эвакуировались ещё под покровом ночи. Приезжали к ним, тихо объясняли ситуацию, и те без лишних возражений по-быстрому собирались: документы, личные вещи для пребывания и даже часть арсенала глав семейств, если такой имелся. К утру комплекс напоминал постоянно гудящий улей.
Старший лейтенант Сколков с супругой и отделением комсостава Первой Отдельной прочно заняли все подступы к Телецентру. Через служебный въезд к ним привезли мощный дизель-генератор и поместили его вовнутрь, в подвал, откуда прокинули провода наверх, к аппаратуре. Подступы к телецентру оборудовали огневыми точками и выставили наблюдателей, меняющихся каждые два часа.
Старший сержант Медведев успел скататься в Аэропорт, настроить там оборудование и, вернувшись обратно, запустить два устойчивых канала радиосвязи между ним и комплексом. Заодно, в одном из помещений, настроили временный пункт связи с Тополиновском и Казанью. Из главного оружейного хранилища изъяли практически весь оставшийся запас стрелкового оружия, боеприпасы к нему, РПГ и даже противопехотные мины — все работали на износ, но никто не жаловался.
К рассвету практически все службы доложили об окончании работ. Личный состав отпустили поспать, а руководство послало два небольших мобильных отряда курсировать по улицам города и ожидая каких-либо стихийных собраний людей.
Ближе к семи часам утра подполковник Соловьёв, оставшийся по общему согласию командовать отражением возможного нападения в Аэропорте, вышел на связь и доложил, что в сторону Саратова движется колонна легковой и грузовой техники.
— Колонна идёт со стороны Дубков. Рискну предположить, что вышли они с Энгельса, миновав посёлок Прибрежный и далее по новому мосту на другой берег Волги. Решили пойти в обход Саратова.
— Ну, вот и началось… — нахмурился Пасечников. — Игорь Дмитриевич! Как только они первыми откроют огонь, подымай пару истребителей с полным боекомплектом кассетных бомб. Миндальничать не будем. Ликвидируешь противостоящую тебе группировку, высылай летунов к нам на подмогу.
— Понял, начинаю действовать.
Через полчаса пришёл доклад от одной из мобильных групп, что к резиденции Скрябина подходит толпа.
— Пытались вскрыть двери — не получилось, — доложил старший группы. — Теперь бьют стёкла через решётки. Увидели нас! Пытаются догнать!
— Потихоньку уходите к комплексу! — приказал Пасечников. — Не встревайте в стычки, но ведите их за собой к нам. Вторая группа!
— На связи.
— В принципе, всё понятно: началось противостояние. Тогда и вы уходите на базу.
— Понял, отходим.
— Какие у нас планы, Денис Александрович? — поинтересовался Скрябин.
— Приведём к нам всю эту толпу и попробуем поговорить. Если удастся вывести на разговор и объяснить причину вчерашней зачистки — одно: попробуем убедить разойтись по домам.
— А если нет?
— А на «нет» и суда нет — зачистим эту свору под корень. Умные наверняка останутся дома — не весь же Саратов вышел на улицы? А дураков и провокаторов не жалко. Ты ж, Евгений Максимович, давно жалился на тех, кто воду мутит?
— Было дело, — кивнул он.
— Ну, вот сегодня и посмотрим, каков у них стержень или только ветер в голове свистит.
— Но среди них могут затесаться дети…
— Дети? — удивлённо переспросил Пасечников. — Дети у нас в РСА до двенадцати лет, остальные уже все совершеннолетние. И за свои поступки должны отвечать. Пятнадцатилетние ублюдки скопом напали на военнослужащего и зверски убили его. Это дети или преступники, получившие наказание по всей строгости военного положения? Пора перестать мыслить стереотипами дочумного времени — у нас сейчас совсем другая реальность и законы. Ладно… — он посмотрел на часы. — Скоро должны прибыть мобильные группы и привести за собой на верёвочке первые группы недовольных, а нам с тобой, Евгений Максимович, к этому времени нужно переодеться.
— В смысле? — не понял тот.
— Ты бронежилет под бушлат думаешь надевать или рискнёшь с чистой грудью на «амбразуры» пойти? — усмехнулся глава КГБ. — Только нам бы связь с Аэропортом не потерять бы.
— Товарищ генерал-майор, а давайте я второй выход на телефоны, с рации от Аэропорта, синхронизирую с нашей запасной «укавэшкой»? — предложил старший сержант Медведев. — Там шумодав включен, и шороха в динамике не будет, зато если пойдёт сигнал, он включит радиообмен с вами. Говорить не сможете, но хоть слышать будете.
— Знаешь, а ты голова! — уважительно покивал головой удивлённый Денис Александрович. — Давай, делай. А я, если так, дам тебе команду, что передать подполковнику Соловьёву.
— Так точно, — кивнул парень. — Всё передам.
Пока Пасечников со Скрябиным переодевались, к воротам комплекса подъехали обе мобильные группы. Дежурный у ворот быстро пропустил их внутрь, успел закрыть и замкнуть двери, как туда же нагрянула разъярённая толпа.
— Быстро двери открыл! — заорал на него один из молодчиков, в руках которого была бейсбольная бита.
— Ща-аз, ага! — едко ухмыльнулся дежурный. — Сейчас начальство выйдет и будете с ним разговаривать. А оно уже само решит, пропускать вас внутрь или нет.
— Ты, чмо! Ты на чьей стороне? — заверещала какая-то молодая дама под тридцать. — Откроешь, будешь с нами! Вон, и автомат пригодится!
— За «чмо» я ведь могу и обидеться.
— И что ты сделаешь? — ехидно спросил тот, что с битой в руке.
— Полосну по вам очередью.
— Сука! Ты
