ответственные выстроились в ряд сообразно положению. Президент представлял их одного за другим. Многих Петр уже встречал, и те с опаской приветствовали правителя не слабого десятка, зная насколько крепко пожатие его руки.
– Главный за защиту Отечества Сермяжный Анатолий Юрьевич, – представил Президент мордатого в штатской одежде.
– Оборона, – подсказал сзади Иван Данилович.
Вялое выражение лица Сермяжного и фигура в виде шкафа не соответствовали выправке, которую бы Петр ожидал от военного. На таком было бы уютно прилечь. Недаром среди кремлевцев у него была кличка Мебельщик.
– Почто армию сокращаешь? – спросил Петр в лоб, минуя любезности. – Врагов нет ныне али для себя деньгу в кубышку копишь?!
Анатолий Юрьевич не ожидал такого вопроса и взмок под требовательным взглядом Петра.
– Рыхловат ты, чаю, фузею давно в руках не держал.
– Фузею?.. – переспросил Сермяжный.
– Так ружье называлось при Петре Алексеевиче, – объяснил Виктор Александрович.
– У нас теперь другое оружие. На полигоны выезжаю регулярно, – обижено отчитался Сермяжный и отошел.
– Надежда Викторовна, – представилась его спортивная супруга, которая, несмотря на формы, ухитрялась оставаться незаметной, и сразу же отошла.
– Владлен Демьянович Добывайло – главный ответственный за природные ресурсы.
Президент называл должности не так, как они были записаны на табличках кабинетов, а чтобы было понятно для Петра.
– Металлы, уголь, нефть, драгоценные камни, – проговорил скороговоркой ученый.
Петр сердито засопел и нахмурил брови, не желая подсказок сзади.
Жена Владлена Демьяновича, блондинка, скорее всего, модель, не утруждала себя ни выбором прически, ни макияжем, видимо, была уверена, что и так хороша.
Протянула руку Петру и не склонилась в реверансе.
Он недовольно покосился на ее выпирающиеся ключицы, даже не спросив, как зовут.
– Лев Борисович Завистный – главный ответственный по финансам, – продолжал представлять Президент.
Ученый открыл было рот, чтобы влезть с пояснениями, но Петр, резко повернувшись, уставился на него в упор с таким видом, что рьяный подсказчик тут же спрятался за спину Егора.
Лев Борисович был невысок и изо всех сил старался смотреть на присутствующих сверху вниз. Ему это почти удавалось. Глаза его были в постоянном движении, как бы ощупывая, оценивая всех и вся. Но чтобы посмотреть на Петра, пришлось сильно откинуть назад голову и чинуша явно почувствовал облегчение, когда в процессе представления переключились на его супругу.
Петр подивился зрительному зазору между супругами. Лика Геннадиевна, чтобы польстить Петру, водрузила на голову целую архитектурную композицию. Петропавловская крепость, зашатавшаяся было, когда ее хозяйка изобразила почтительный поклон, благополучно выровнялась, когда она поднялась.
– Очень рада, что вы опять с Россией, – патетически проговорила жена Завистного. – И Петропавловка поплыла в сторону.
– Николай Гермогенович Горемыко, главный ответственный за отечественную промышленность и торговлю, – представился с иголочки одетый господин.
Несмотря на фамилию, Николай Гермогенович был вполне собой доволен. В итальянском костюме, французских ботинках из кожи крокодила и со швейцарскими часами на запястье, он явно невысоко ставил успехи отечественной промышленности, которую возглавлял.
Его жена, привлекательная шатенка с быстрыми, хитрыми глазками, одна из немногих решила вырядится в короткое вечернее платье, едва прикрывающее стройные ножки.
– Просто Настя, – сказала она, присев перед Петром так, что скрытое одеждой опасно обнажилось… Затем сама схватила руку опешившего визави и затрясла ее. – Какая честь, – защебетала она миловидным голоском. – Никто не поверит! Петр Алексеевич, можно я потом сфотографируюсь с вами?
Петр, еще не пришедший в себя от ее шокирующего платья, промычал что-то невразумительное в ответ.
– Главный ответственный за транспорт Виталий Семенович Недоехавший, – представившийся глядел скорбно, будто у него прямо из под носа ушел поезд.
– А сам-то ты на какой машине ездок? – прищурился царь.
– На немецком «Мерседесе», – потупив глаза, ответил Недоехавший.
– А на поезде тоже на немецком ездишь? – напирал Петр.
– Я в основном летаю, Петр Алексеевич… Страна огромная – время экономится. А самолет… Наш самолет…
Виталий Семенович уже не знал, как ретироваться, да Петр допытывался снова:
– Ну а на автобусах, электричках давно катался?
Виталий Семенович поднял глаза к потолку, изображая раздумье.
– Может, жена помнит…
– Элеонора Всеволодовна, – бодро представилась та, поправляя платье с железнодорожными мотивами. Рельсы оплетали ее пышные формы со всех сторон. Поезд с трудом заползал на грудь и грозил крушением при съезде со спины.
– В Англии в прошлом году, помнишь, Виталик, на двухэтажном автобусе ездили.
Виталий Семенович недовольно покосился на спутницу жизни.
– Чтоб знать, что за кашу народ твой ест, должо́н с ним из одного горшка хлебать, – припечатал Петр.
Президент представлял следующее должностное лицо:
– Главная ответственная за здравоохранение Валентина Ивановна Солгун.
Высокая, энергичная, в официальном костюме без затей. Юбка открывала массивные мускулистые икры.
Депутатша не могла спокойно устоять на месте, то и дело перебирала ногами. Так и казалось, что она прямо с места перейдет в галоп.
Петр оглядел ее и, придвинувшись близко, спросил:
– Тяжело мужское дело тянуть?
Валентина Ивановна, никак не ожидавшая такого вопроса, вдруг со всей отчетливостью ощутила весь этот огромный груз.
– Знаю, тяжко! Не каждый мужик сдюжит!
Она стояла, не зная, что ответить, так вдруг захотелось броситься к Петру на грудь и разрыдаться.
– Петр Алексеевич, – заговорила она, сдержав мимолетный порыв, – знаю, какое значение вы придавали здоровью населения. Ваш пример всегда был для меня образцом! Я подготовила проект реорганизации здравоохранительной системы.
Она протянула Петру папку, которую перехватил мгновенно оказавшийся рядом Егор.
– Опосля прочту, – пообещал Петр, отвечая на ее вопросительный взгляд. – Молодец, что за дело радеешь.
К Петру уже шел Александр Викторович. Был он в расшитой камзольной паре, бриджах и сером парике.
Виктор Александрович и не узнал сначала премьер-министра.
– А вы, Александр Викторович, оказывается, модой увлекаетесь! – пошутил он.
– Жена настояла, – Александр Викторович кивнул на супругу в пышном платье из парчи и красивом парике. – Хотела, чтобы вы, Петр Алексеевич, почувствовали себя как дома.
– А я и есть дома! – вспылил самодержец. – Покуда хозяин в отъезде, гости хотя бы и живут в его доме, да оттого хозяевами не становятся!
Александр Викторович, понимая, что Петр не так понял его замечание, не знал, как сгладить ситуацию.
Президент тоже напряженно улыбался, думая, не в его ли огород Петр запустил камушек.
Неловкость ситуации сгладила жена Александра Викторовича, задрав голову на царя, она спросила:
– Ваше Величество, меня с детства мучил вопрос, можно я вас спрошу?
Петр милостиво разрешил.
– Вы, вы самый высокий царь не только по положению, но и по росту! Каково́ это, возвышаться над другими?
Петр крякнул и неожиданно для всех приподнял любопытную дамочку, чтобы та могла оглядеть зал.
– Ой! – только и успела она пискнуть. Вроде и негромко, но все повернулись в их сторону.
Александр Викторович, не
