сотрясение мозга. Собственно, я не удивился.
– Как тут у тебя дела?
– Инспектор заходил, – ответил я. – Он так и не понял, что произошло. Как, кстати, и я.
Джулиус усмехнулся:
– Не поверишь, я тоже. Какой-то древний кровавый культ. Эхо давно забытого зла.
– Они хотели принести Дорис в жертву?
Джулиус кивнул:
– Владельцев конторы, нанимавшей девушек на мифическую работу, не нашли, будто их и не было. Может, их и правда никогда не было. – Он подозрительно опустил глаза. – А как мисс… Дафна?
– В порядке. По-моему, она любит приключения.
Мы немного помолчали.
– Джулиус.
– Да?
– Кто такая Рейчел?
Он ответил не сразу, мне даже показалось, что и не ответит вовсе, однако он с неохотой произнес:
– Хорошая девушка. Хорошая мертвая девушка.
– Она сгорела? – не унимался я. Не хотелось делать ему больно своим любопытством, но надо было подготовить друга к главному вопросу.
– Был пожар. Никто не выжил.
Я передал ему конверт с фотографиями. Олдридж внимательно их изучил и вернул мне. Совершенно бесстрастно.
– Мужчина на фото, рядом с молодой леди, – я был неумолим, хотя внутренне замирал от страха, – очень похож на тебя, практически копия. Это твой отец? Почему ты изменил фамилию? Он считается пропавшим без вести. Что произошло?
Не знаю почему, но мне было важно знать. Я буквально чувствовал, как напряженно звенит воздух между нами, словно натянутая струна.
– Зачем тебе? – Взгляд Джулиуса прожигал насквозь, и в нем была такая жгучая боль, что мне сделалось страшно.
– Просто скажи. Я хочу знать о тебе все.
– А если не скажу?
Я вышел из-за стола:
– Тогда все это не имеет смысла. Никакого.
Я прошел к двери, не спеша надел куртку, а потом обернулся и сказал:
– Я больше не хочу так, Джулиус. Прощай.
В душе было пусто. И холодно. И одиноко. Но я должен был так поступить, чтобы остаться собой…
Дело № 7. Пока ты со мной
Жизнь текла размеренно, неторопливо, рутинно.
Очень скучно.
Минуло почти полгода с того дня, как я захлопнул за собой дверь детективного агентства «Джулиус и Фелтон». Теперь просто «Джулиус». Решение далось нелегко, с болью в сердце, однако едва ли я, со всей своей обидой, сознавал, на какие муки обрекаю себя в дальнейшем. Первый месяц я места не находил, поднимался чуть свет, позабыв, что спешить некуда. Постепенно стало легче, однако я начал замечать, что часами сижу без дела, перебирая с места на место бумаги или просто глядя в одну точку. Любимая еда не приносила удовольствия, книги стали на редкость неинтересными, написанными будто под копирку. В них не было настоящей жизни, а я знал, какой необыкновенной она может быть. Какой необыкновенной она была. Привычные вещи будто изменились, хотя на самом деле изменился я, и, раз уж на то пошло, не в лучшую сторону.
Сегодня у меня была назначена встреча. На прошлой неделе я случайно столкнулся с сержантом Оливером. Он, казалось, обрадовался, увидев меня, и так вышло, что мы условились посидеть в пабе после работы. Тогда эта идея показалась отличной, но спустя первые же полчаса мое мнение резко изменилось. Дело в том, что у Оливера была лишь одна тема для разговора.
– Представляешь, едва вырвался, – шумно пожаловался он, поглощая вторую пинту пива. – На работе не продохнуть, число карманных краж возросло чуть ли не вдвое с прошлого месяца, а ведь курортный сезон еще даже не открылся!
Я сочувственно покивал, хмуро нависая над своей непочатой кружкой. Пить не хотелось.
– А мистер Джулиус считает, что я отлично справляюсь.
Я вздрогнул, словно очнувшись ото сна, в котором пребывал после очередной ночной смены. Джулиус? При чем здесь он? Похоже, последнюю часть монолога я позорно прослушал. Томас замолчал, выразительно приподняв светлые брови – наверное, догадался.
– Прости, я не расслышал. Устал. – Я виновато улыбнулся через силу, делая шумный глоток, чтобы скрыть смущение. От усердия чуть не подавился. Пиво здесь, к слову, варили отвратительное.
Оливер терпеливо повторил:
– Мистер Джулиус считает, что я толковый полицейский и у меня большие перспективы. В прошлом деле о говорящей кукле моя гипотеза оказалась верной.
Я снова вынужден был переспросить:
– Дело о говорящей кукле?
Уже чуть больше трех месяцев я работал официантом в небольшом пабе вроде этого, после ночной смены домой возвращался под утро и старался не читать криминальную хронику. Не слишком мужская профессия, соглашусь, но владелец, мистер Макэвой, не особо жаловал молоденьких девиц, а дамы постарше и посолиднее охотнее шли в машинистки, чем в разносчицы. Так я и попал в «Ржавый топор», окончательно и бесповоротно порвав с прошлым. И вот снова это ненавистное имя – Джулиус. Словно проклятие.
– В агентство обратилась молодая пара. Они рассказали, что новая кукла их малышки разговаривает. Я и сам слышал, какие жуткие вещи она исторгала из своего нарисованного рта. Просто кошмар.
Я не смог сдержать улыбки, представив на миг сосредоточенную мину Олдриджа, вертящего в руках изрыгающую проклятия детскую игрушку.
– И что же это было на самом деле?
Томас отмахнулся разочарованно:
– Ничего особенного, если честно. Обыкновенное чревовещание, няня девочки имела на семью зуб. Я сразу понял, что виновата она. Но можешь поверить, Филипп, кукол я теперь обхожу десятой дорогой.
Мы вместе посмеялись, выпили, и сержант поведал еще о паре занимательных случаев из практики моего бывшего коллеги, в которых принимал непосредственное участие на правах его временного компаньона. Иногда было забавно, иногда – по-настоящему страшно. Я внимательно слушал и, только оставшись один в тишине майской ночи, понял, что за чувство подспудно терзало меня весь вечер, неприятно скреблось где-то в области сердца.
Зависть.
* * *
Следующим вечером была моя смена. В «Ржавом топоре» собралось на редкость много народу. Не то чтобы в другие дни столики пустовали, однако сегодня зал буквально ломился от галдящей на все лады толпы мужчин разнообразных возрастов, профессий и достатка. Причина небывалого ажиотажа – юная прехорошенькая певичка, исполняющая зажигательные народные гэльские песни. Мисс Эсси Джой – так ее звали – бесспорно, была одарена от природы, однако даже ее прелестный голосок мерк в сравнении с ее же умопомрачительной красотой. Огненно-рыжая, зеленоглазая, с очаровательными ямочками на щеках, она пленяла суровые мужские сердца, еще не начав петь. Даже старый кремень Макэвой был покорен, а это большое достижение. Иными словами, публику ждало развлечение, а меня – гора заказов и бесконечные ряды пивных кружек.
– Не спи, Фил!
Я лишь на секунду остановился перевести дух и полюбоваться на мисс Джой, как был грубо прерван
