желудями и корой как раз не собираюсь.
— Эм…
Доброжир аж вздрагивает, видно так и хочет спросить, откуда у меня по лету столько грибов взялось, если всю округу дреговичи планомерно день за днем подъедают. И, конечно, не меньше его интересует кому я грибы на торг выставляю. Но язык он себе прикусывает — гордый, по его разумению если спросит, то покажет слабину. Тем более я вон какую подколку про желуди и кору зарядил — толстую такую и неприятную для головы.
Мысли в голове Доброжира начинают лихорадочно раскручиваться, да никак к общему знаменателю не могут прийти. Стоит — что-то пытается выдавить из себя, но ничего толком не выходит, кроме э-э, мэ-мэ, да бэ-бэ. Я тоже не даю ему додумать и сказать, дожимаю.
— Так губы брать будешь? За бесплатно то. Чего они валятся тут будут?
— Ну давай уже… раз приволок, — вижу на его лице весь спектр эмоций, но, наконец, голова соглашается. — Только учти, что это не значит ничего, понял?
— Понял, понял, это ничего не значит. Я разве спорю. Так, по доброте душевной…
Больше вопросов Доброжир не задаёт — мужик он умный и берет время для того чтобы поступившую информацию как следует переварить. Неуютно ему в той роли, в которой он сейчас пребывает — когда какой-то отщепенец, коим я выгляжу в его глазах, целую кучу грибов в дар для селения приволок, а он вынужден этот дар принимать. Не бьется это с его концепцией, что я на болоте подохнуть должен. Не может никак голова понять — я что больной какой, чтобы вот так грибами разбрасываться, когда голод на носу. И два к двум сложить не может, откуда у меня лишние грибы есть, если я поселению огромный долг выплачивать обязан… Мне именно это и надо, чтобы следующую удочку закинуть голове.
Снова делаю вид, что уходить собираюсь, но опять останавливаюсь, как бы задумчиво поднимая палец.
— Ах да, Доброжир, — привлекаю внимание растерянного старосты. — Ты меня совсем толком сбил со своими грибами. Я чего тут подумал на досуге. Мне теперь ведь клинок без надобности, не ровен час, как людей в охрану буду нанимать…
— А… — только и способен вымолвить в конец растерявшийся голова.
Вытаскиваю свой трофейным меч. Рассматриваю, показываю Доброжиру.
— Вот решил меч свой обменять, всяко твоим дружинникам пригодится? А я дорого не возьму, что скажешь.
Молчит голова. Я отмахиваюсь.
— Или уже ладно с теми, с кем по губам договорился торг проведу…
— Не надо с теми! — оживляется Доброжир. — Я сам мечу у тебя на торге возьму.
Глава 15
* * *
Начинается наш с Доброжиром торг. Я целиком и полностью готов к тому, что пройдет он, мягко говоря, непросто — с полной обоймой ухищрений и сюрпризов. Голову я успел достаточно неплохо узнать, поэтому в том, что просто не будет — уверен уже с порога. Но за свое я тоже научен двумя ногами крепко на земле стоять, поэтому посмотрим еще кто кого переторгует.
Итак, начинаю. Выкатываю голове внушительный список, как летопись зачитываю. При этом с таким лицом то, что мне надо называю, будто самому глубоко наплевать — согласится Доброжир на мои условия или на фиг пошлет. Для солидности зеваю между пятым и шестым пунктом, будто для меня это не торг, а так — скука смертная. В моем списке называю все то, что желаю получить взамен на свой трофейный меч. Каждую позицию прекрасно на память помню, от зубов отскакивает. Еще бы, не зря всю дорогу от болота к поселению дреговичей я тщательно обдумывал, какие вещи в хозяйстве пригодятся. И что немаловажно, постарался учесть, что из этих вещей в девятом веке окажется «в наличии». Подумав, включил губозакатывающую машинку и убрал из виш-листа пару позиций, по типу механического распылителя и секатора, которые к этому времени тупо не были изобретены.
Озвучиваю свой список, а сам понимаю, что староста вряд ли придёт в восторг от объемов запрашиваемого на обмен. Но от возможности заполучить меч, Доброжир ни за что не откажется — больно выгодная для него сделка, помимо всего прочего. И действительно, голова внимательно слушает, усердно кивает, то и дело губы облизывает и пальцы загибает, тоже усердно. Хотя по роже Доброжира вижу, что согласен он не со всем, лицо у него, начиная со второго пункта (где я назвал зерна пшеницы) кривится недовольно, на лбу мелкие бисеринки пота выступают. Ну поспорим значит, мне то что, я за свой товар знаю.
— Итого имеем: семена репы, семена пшеницы, семена кабачка, тяпка и лоток деревянные, горшки четыре штуки, огниво, рубаха новая и дюжина лепёшек из икры, — Доброжир повторяет безошибочно мой список, когда я заканчиваю.
— Верно, ничего не пропустил, — подтверждаю список и добавляю, спохватившись. — Ах да, ещё крючьев для рыбалки дашь. Совсем про них из головы вылетело. Это мне тоже надо, только металлические чтобы были. Полагаю, не так то и много вышло?
— Крючьи еще, металлические только, угу — голова загибает еще один палец, большой — в итоге загнул все десять пальцев на обеих руках. — Это все? Или еще какие пожелания есть, — с усмешкой уточняет.
— Все вроде как, — соглашаюсь с некоторым колебанием.
— Эм… — голова стоит пялится на свои сжатые кулачищи, глазами хлопает. — То есть ты мне один меч, а я тебе вон оно сколько взамен должен дать? Так предлагаешь или я не правильно понял? — спрашивает, тряся кулаками, переводя взгляд с одного на другой.
— На лету схватываешь, Доброжир, — киваю согласно. — Ещё в корзиночку это все насыпать, да поскладывать аккуратно вели, не в руках же мне до моего болота нести? Не утяну, боюсь.
— Корзинку с возвратом? — спрашивает голова, кулаки не разжимает, как будто меня обходить ими собрался.
— Без возврата, себе оставлю. Мне ведь она самому нужна будет, — подмигиваю ему озорно.
Сам вижу, как раздуваются ноздри у головы — как кровь к щекам приливает, как дышит, будто паровоз, а бисеринки пота, что на лбу, превращаются в настоящие крупные капли и стекают к переносице. Понятно, что я на обмен по временам 9 века целое состояние прошу. От того голова заводится, требования то мои не иссякают, но вслух ничего не говорит, злобу на корню в себе давит. Да и злится тут на самом деле нечего. Мне по хорошему еще каких плюшек и полезностей надо к торгу запросить. Это только кажется, что я много за железку у дреговичей прошу, но меч в 9 веке стоит, мягко говоря, недёшево
