Такой же хмурый и сдержанный, как всегда.
— Ирта, — поклонившись, старик жестом предложил следовать за ним.
— Марта, Аэрн, меня зовут Марта, — наконец, с улыбкой поправила девушка. Слуга улыбнулся, скользнул насмешливым взглядом по ее лицу и сухо бросил:
— Ирта с древнего “моя госпожа”, - Марта хотела спросить, с чего он тогда в первый же день стал так ее называть, но слуга быстро зашагал вглубь замка и Марта едва за ним поспевала.
После второго поворота она догадалась, куда Аэр направляется. Комната Бездны. По спине прошел холодок. Марта не хотела туда. Там, она видела отца. Там она поссорилась с магом. Слишком много всего случилось там такого, что хотелось бы забыть. Зачем? Почему именно туда?
Ответ пришел сам собой, когда Аэрн легонько толкнул дверь, пропуская ее вперед, а сам… исчез. Марта обернулась и увидела позади лишь пустоту. Шагнула на каменную кладку холодной и страшной этой залы, метнула испуганный взгляд к колодцу Тьмы и замерла
Риэрн сидел на самом краю и с задумчивым видом, поглаживал рукой тьму, как будто плескался ладонью в парковом фонтане. Подняв голову на звук шагов, он сморгнул и медленно поднялся. Марта собиралась сделать шаг навстречу, но ноги не слушались. Уверенность вдруг покинула ее и теперь казалось, что она зря пришла, что маг не рад ей. Конечно не рад. Дочь того, кто сломал ему жизнь. Клеветника и подлеца в глазах мага. Марте отчаянно хотелось оправдать отца. И еще более отчаянно исправить все содеянное. Но она стояла и молчала.
— Зря ты пришла, Марта, — вдруг тихо обронил маг и что-то внутри девушки покрылось морозным настом.
Вопреки своим словам, маг подошел ближе, встав почти вплотную к гостье. Несмело подняв взгляд, девушка изучает напряженное лицо, пытаясь понять, почему Риэрн так упорно ее прогоняет. Щурять, в попытках найти ответ, Марта медленно спускается взглядом к распахнутому вороту теплого кардигана и вздрагивает. По бледной коже мужчины расползается черная паутинка. Такая же, как опутывала луноцвет и деревья в лесу. Сама не понимая, как решилась на неприличную вольность, девушка протягивает руку, дрожащими пальцами касаясь тонких черных нитей. Кожа у мага теплая, под пальцами гулко бьется вена.
— Из-за этого?
— Из-за меня, — прикрыв глаза, Риэрн шумно выдыхает, вдруг замерев под непривычным, таким желанным прикосновением. В глазах Марты нет страха и отторжения и мысль эта одновременно греет и пугает мага. — Когда я перестану ее контролировать, бездна уничтожит все селение. Ты должна быть далеко, Марта.
Поспешно отдернув руку, Марта ныряет пальцами в ворот своей простенькой кофты, связанной матерью еще прошлой осенью. Она торопится отдать кулон хозяину. Ведь если кулон может помочь лесу, то и ему, Риэрну, тоже должен помочь? Разве не так это работает? Марта ничего не понимала в первородной магии и почти ничего в магии как таковой, но безумно, отчаянно хотела, чтобы догадки оказались верны и маленькое синее сердечко обладало достаточной силой, чтобы спасти не только лес, но и этого красивого мужчину, глядевшего на нее печально и, кажется, даже по-доброму.
— Я знаю, отчего чернеет лес. И правду. Я знаю, что отец ошибался… — нащупав кулон под одеждой, Марта сжимает его в пальцах, вновь ощутив приятное тепло. Уже не то пугающее жжение, что обладо грудь, стоило войти в лес. Тепло кулона теперь казалось родным, ласковым.
— Это не важно. Не хочу, чтобы ты пострадала, — сжав губы, маг играет желваками, как будто борется с собой даже сейчас. Неужели эта Бездна все-таки заберет его, превратив в кого, кем отец посчитал Риэрна тогда? В убийцу всего живого? Нет-нет. Так не должно быть. Тем более теперь, когда она узнала правду и…
Марта замерла от осознания, что хотела бы остаться в замке, как жила здесь неделю назад, рядом с этим загадочным мужчиной, которого она теперь не боялась, пусть и понимала, что черная, голодная сила уже пустила в него свои корни и теперь прорастает по телу, как плотоядный сорняк.
— Почему ты отпустил меня? — все еще пряча кулон под одеждой, спрашивает девушка. Она так долго хотела узнать ответ. Даже тогда, когда не помнила ничего из произошедшего за время ее пребывания в замке.
— Знаешь, отчего распускается луноцвет? — вместо ответа маг усмехается, невесело, но без злобы, взгляд его остается мягким, как бывает у человека отчаявшегося, но смирившегося с судьбой и более не держащего зла на мир. — От того, что тьма открывается свету, — дождавшись отрицательного кивка, продолжает маг. — Поэтому без хозяйки он никогда не цветет. Луноцвет — это символ единства тьмы и света. Злое начало, преобразованное во что-то прекрасное, нежное и дарящее жизнь.
— Спасибо, — пытаясь уловить суть сказанного, невпопад отвечает Марта. Ее гложет неприятное чувство, что двойной подтекст фразы ускользает, не дав осознать что-то, спрятанное между строк. Что-то важное.
“Что-то прекрасное, нежное и дарящее жизнь”, - мысленно повторяет она слова мага. Что-то это напоминает. Как будто речь не о цветке…
— Я ничего не сделал, — хочется возразить, что именно он позволил вырастить цветок. И он же лечил ее, Марту, когда с дуру она потратила слишком много сил. Он следил, чтобы она ела. Он спас от того зверя в лесу. И от Магнуса тоже… Но вместо этого всего девушка произносит только короткое: — Ты спас мою мать.
— Это ты ее спасла, — пальцы Риэрна все же касаются щеки гостьи и она вздрагивает, то ли от неожиданности, то ли от того тепла, что разлилось внутри из-за маленького, невинного жеста.
— Я хочу вернуть тебе кое-что, — наконец, вытащив из укрытия кулон, Марта бережно держит камень двумя пальцами. Сердце вспыхивает еще ярче, отбрасывая на удивленное, застывшее камнем лицо мага разноцветные лучики света: иние, голубые, фиолетовые. Они тенями ложатся на острый нос и подбородок.
— Откуда? — пальцы Ри дрожат, когда он касается кулона.
— Мама говорит, появился в моих вещах сам собой. Она пыталась найти хозяина, выкинуть, но он все равно появлялся снова, — осознав, что так до сих пор и не сняла цепочку с шеи, Марта прокручивает ее в пальцах, чтобы найти и расцепить замок. Ее пальцы накрывает рука мага.
— Оставь себе. Без тебя он все равно не имеет смысла.
— Но ведь это сердце леса! — она, кажется, совершенно перестала что-либо понимать. Разве не этот кулон нужен, чтобы лес стал прежним? Разве не из-за него Риэрн никак не может загнать тьму назад, туда, в колодец, где ей положено сидеть?
Покачав головой, маг улыбается и впервые за долгое время в глазах его грусть сменяется надеждой. Ее робкий лучик меняет всегда
