«стало быть»?! — брюзгливый открыл глаза и грозно посмотрел на собеседника.
— Забыл… уж очень жара душит, милорд… — паломник улыбался сквозь силу, ища в разговоре возможность отвлечься. — В Прудах, конечно, тоже бывало всякое. Вот помню как-то на сенокосе жарища разыгралась — жуть. Так мне мамка целую крынку молока с собой дала. Ну, вот я значится кошу, а ее в тенек под куст…
— Мамку?
— Что? — Ослябя осекся и задумался. — Да не, крынку же…
— Останови историю о прокисшем молоке! — Эразм повысил голос. — Что там у тебя за письмо?
— Из пещеры… — парень вытащил из дорожного мешка свиток и передал собеседнику.
Волшебник сурово посмотрел на сломанную печать.
— Ну? Прочел?
— Да… — паломник виновато опустил взгляд.
— Почему раньше не сказал?
— Так ведь Видли… расстроился я.
Эразм усмехнулся и развернул послание ордена Рыцарей Меча.
Великий Магистр, смиренно докладываю, что предатель Нахиор обнаружен. Он вступил в братство наемников, называемых мамелюками, где сумел добиться некоего влияния и теперь руководит одним из отрядов.
Уверен, что аббат давно знал про Нахиора, но почему-то тянул с докладом. Не думаю, что ему можно доверять. Сообщаю на Ваше решение и жду дальнейших указаний.
Да хранит Вас Эсмей!
Брат Хелбрехт
— Хм… — волшебник задумался, свернув свиток.
— Так это выходит, что Нахиор тоже Эсмей служит? — парень прервал его рассуждения.
— Ты татуировку видел? Хараме он поклоняется. Госпоже похоти, праздности и говорящей нежити. Но хотя бы, на наше счастье, Нахиор не славит Мёртера, братца Похотливой Принцессы, — Брюзгливый нахмурил брови и взялся за вожжи. — Пора пообщаться с нашим нанимателем. А про молоко кислое вон, — лорд качнул головой в сторону Шахриет, — девице поведай.
— Ничего оно не кислое! — пробурчал Ослябя, провожая старика глазами. — Молоко как раз свежее осталось, хоть и нагрелось как на печи!
Около сотни верблюдов и полсотни низкорослых пустынных лошадей усеивали горячий песок множеством ямок, оставляемых копытами. Рабы шли пешком, постоянно подгоняемые хлыстами мамелюков, что ездили вдоль колонны невольников. Их вели в начале каравана, чтобы не отставали. Металлические ошейники в этот раз оказались свободными и не соединялись друг с другом ни цепью, ни веревками. Охранники не хотели задерживаться, тратя время на отсоединение очередного умершего от общей массы.
Ступни бедняка покрывали обмотки из старых тряпок, которые Нахиор распорядился выдать перед отбытием. Выдали им также дешевые плащи, пропитанные потом и кровью тех, кому ранее так же выпала доля следовать на невольничий рынок Муфтарака. Некоторые, впрочем, не выглядели как оборванцы, а шли в сапогах, завернувшись в дорожные халаты, но таких оказалось всего несколько человек.
Две сотни пленников, приобретенных Басимом как законно, так и нет, с трудом волочили ноги под изнуряющим солнцем, получая удары хлыста за любое неверное движение. Многие из них никогда не доберутся даже до границы Сулифского Халифата. Их тела сгинут в песках, раздираемые стервятниками, а кости, выбеленные беспощадным солнцем, украсят караванную тропу, указывая погонщикам и торговцам верный путь.
Капитан мамелюков, поручив героям следовать в арьергарде, охраняя «хвост» каравана, сам вел пустынного коня первым в колонне, пристально всматриваясь вдаль.
— Ты смотришь только вперед, капитан, — Эразм приблизился почти вплотную. — А стоит глядеть по сторонам.
— Что ты имеешь ввиду, колдун? — Нахиор опустил край платка, закрывавшего лицо.
— За нами следят от самого Анвила. Два всадника. Сначала я подумал, что это твои люди, но, — волшебник поднял взгляд на ворона, что кружил над караваном, — смог разглядеть их одежды. Они не носят черное. Цвет песчаный.
— Пустынные скорпионы… — мамелюк понизил голос. — К ночи мы доберемся до Глаза Ящера — это один из оазисов в анвильских землях. Нападения можно пока не ждать. Скорпионы атакуют чаще по ночам и почти всегда в открытых песках.
— Тогда мы будем готовы, — Брюзгливый покачал головой. — Я буду следить за округой, но караван сильно растянулся, в случае нападения на головную часть, мы можем и не успеть.
— Мои воины справятся, — мамелюк равнодушно зевнул.
— Скажи, мастер Нахиор, — после небольшой паузы продолжил Эразм, — откуда ты родом?
— Из Ашахита.
— А бывал или ты в Королевстве Эриндан или Таморе?
Капитан вздрогнул от неожиданного вопроса, но тут же взял себя в руки.
— Нет.
— Видится в твоей манере держаться в седле что-то рыцарское. Не знаю, как это объяснить, но я участвовал во многих походах и битвах, часто посещал турниры, — волшебник хитрил. Конечно, он не обращал внимания на такие бесполезные для него вещи. — Если надеть на тебя, к примеру, стальной нагрудник, на голову шлем с забралом, а в руки сунуть какой-нибудь треугольный щит и длинное копье, так не отличил бы от рыцаря.
— В доспехе любой рыцарь.
— Хех, — лорд Пифарей улыбнулся. — Нет, Нахиор, — он пристально посмотрел на собеседника. — Ослябю, Эфита этого или даже северянина наряди в железо, так рыцаря в них даже нищая голодная проститутка не признает.
Эразм отвел верблюда в сторону, направившись в конец каравана. Он усмехался, поняв, что написанное в письме действительно правда. Капитан мамелюков проводил старика взглядом, полным смятения. Съежившись в седле, Нахиор боролся с нахлынувшими картинами прошлого, что мелькали в сознании жгущими всполохами.
Как и обещал Нахиор, по темноте первые верблюды подошли к оазису. Таморские ученые ошибочно считали, что Глаз Ящера получил название из-за необычной активности маленьких ящериц, что обитали вокруг оазиса, но на самом деле все оказалось куда поэтичнее.
Озеро, питавшееся из подземных источников, расположилось среди высоких дюн, которые образовывали форму глаза рептилии. Посреди воды имелся небольшой кусок суши с кустарником, похожий на зрачок, если смотреть на озеро с высоты песчаного холма. Согласно легенде, что передавали через поколения жители Анвила, именно в этом месте умер последний дракон. Его тело занесло песками, лишь одно око, продолжавшее смотреть в небо, оставалось на поверхности.
Сам Шеннаитх прокладывавший тогда торговый путь по пустыне, восхитился красотой могучего глаза, что вот-вот пропадет в песках. Тогда Мудрый Уравнитель превратил драконье око в оазис, чтобы каждый путешественник, после изнуряющего перехода по пустыне, мог насладиться прохладой и вспомнить величественных ящеров, что когда-то наводили ужас на род людской.
Животные и люди из каравана полностью заполнили местность вокруг оазиса. Нахиор выставил на дюнах наблюдательные посты и распорядился, чтобы возвели его собственный шатер. Приключенцы смогли найти местечко рядом с водой и разбили палатки. Все тут же отправились спать, кроме Эразма и его «детишек», которых он обучал грамоте. Но, в конце концов, отдыхать нужно и волшебникам, а потому Брюзгливый засопел, сидя у костра, прислонившись к стволу финиковой пальмы.
Лорд Пифарей проснулся внутри палатки.
— Спи-и-и-и-шь, — каркнул ворон, сидя на одной из жердей у выхода. — Вре-е-е-мя! — птица
