входит?
— Охраны на входе.
— Отлично. Значит, они-то мне и нужны. А… какой размер неустойки? — уже на развороте уточнила я.
— Пять тысяч.
— Хм… А вы не мелочитесь, — я ухмыльнулась, и чисто ради прикола добавила: — Долларов или евро?
— Евро, — на полном серьёзе ответил он.
— Спасибо, — из меня на автомате выдавилось слово благодарности, тогда как в голове уже бушевал ураган нецензурщины.
Это что ещё за обдираловка?!
— Но я настоятельно рекомендую вам пройти в лаундж-зону. Скорее всего вы не успеете внести оплату, аукцион начнется через десять минут.
— К-какой аукцион? — переспросила я. — Это же благотворительный вечер добровольных пожертвований?
— Нет, — отрезал охранник и устремил взгляд куда-то мне за спину.
Я, предчувствуя неладное, медленно повернулась и уставилась на большой электронный экран.
Да, на нем была стандартная таблица с лотами. Я уже отвела взгляд, чтобы уточнить, а что же будет представлено в качестве лотов, как резко вернула его назад. Первую колонку таблицы занимали какие-то символы. Я сфокусировалась, выхватив знакомую форму.
Угу… Вот ласточка. Павлин. А это… воробей.
Да чтоб тебя!
Я нервно повернулась к Стасу.
Его взгляд красноречиво сообщал мне, что я, похоже, доразвлекалась…
Вот чёрт!
Глава 22.1
В первое мгновение мне откровенно поплохело. Я в красках представила, как ведущий аукциона ударяет своим молотком и отдает меня в пользование одному из мужчин, с которыми я только что общалась. Причем именно тот, кому меня продают, непременно оказывается извращенцем.
Спасительная мысль о выплате неустойки забрезжила светом в конце тоннеля, но проблема заключалась не только в том, чтобы быстро найти Марину, но и в отсутствии у меня пяти тысяч евро!
Все мои сбережения были потрачены на колледж дочери и ее же подготовку.
По старой привычке в первую очередь я подумала о муже. Интересно, что он скажет, если я прямо сейчас позвоню и попрошу эту сумму.
Два дня назад, задай мне кто-то подобный вопрос, я бы с полной уверенностью сказала, что через полчаса он был бы здесь с деньгами… Или… мне просто хотелось так думать?
Гадкое сомнение заскребло душу острыми коготками. Мне все ещё хотелось верить, что, несмотря на последние события, Петька не откажет мне в помощи в критической ситуации.
— А вот сейчас и проверю! — уже без паники и даже с некоторым вызовом произнесла я, достала из сумочки телефон, мазнула по экрану пальцем, открыла контакты, ткнула в "Мужа" и…
Ничего.
Соединения не произошло, потому что здесь не было связи.
Э-э-э… А это из-за глушилки или на такую глубину сигнал не доходит?
Обе версии не добавили позитива в ход моих мыслей, зато это вновь сделал Стас.
Он стоял на прежнем месте, со все так же скрещенными на груди руками, но его лицо было вполне себе расслабленным. В моей ситуации это был хороший знак.
Как и то, что противного Романа рядом рядом с ним не было, а это по-настоящему развязало мне руки
Я открыла "блокнот", набрала фразу — "Спаси меня!", максимально её увеличила и повернула телефон к Стасу.
На зрение он явно не жаловался, потому что я заметила, как удивлённо взлетели его брови.
Он так же достал телефон, что-то в нем набрал и показал его мне.
Я ожидала всего чего угодно, но не самого короткого и раздражающего вопроса!
"Как?" — интересовался у меня мужчина, который каким-то образом умудрился проследить за мной и попасть на закрытое мероприятие.
Я ткнула себя пальцем в грудь и повернула к Стасу телефон с новым набранным посланием "Я — воробей".
Он сделал то же самое "А я — ОРЕЛ".
Орла моментально захотелось подстрелить и написать ему что-нибудь короткое и ёмкое. Но я сдержалась, написала "5000 евро" и, продемонстрировав экран, выставила руку вперёд, призывно двигая пальцами.
Стас очень странно на меня посмотрел и ответил: "Дороговато"
Что?!
Глава 23
И по каким это критериям Стас меня оценил?
Моему возмущению не было предела!
Нет, конечно, понятно, что это на его вкус и цвет, но я за себя однозначно дала бы больше. Тем более сейчас, когда я такая красотка!
Громко фыркнув, я стрельнула испепеляющим взглядом в невозмутимо смотрящего на меня жмота, занесла палец над экраном телефона, чтобы обозначить, чего я достойна на самом деле, но пошатнулась от внезапного толчка в плечо и сразу же следом подлой подножки сзади.
Шанса устоять на ногах у меня не было. Я взмахнула обеими руками в бессмысленной попытке удержать равновесие. Поняла, что это не поможет, и уже на подлете к полу резко дернулась влево, сгруппировавшись.
Картину моего приземления можно было писать маслом.
Левое бедро приняло весь удар на себя, тогда как правая нога сексуально вытянулась во всю длину от самого основания разреза на платье. К счастью, ни ноги, ни руки не пострадали.
Наши с дочкой уроки езды на роликах с профессиональным инструктором окупили себя полностью.
Единственным пострадавшим оказался мой… телефон, выпавший из рук и валяющиеся чуть поодаль. Его экран подернулся сетью мелких трещин.
— Что здесь происходит? — огрело меня грубым мужским голосом сверху.
— Смотрите! У нее телефон! — прилетело визгливое из-за спины.
— Женщина, трезво оценивайте свои силы. Еле на ногах стоите, а все туда же… — а это высокомерно-презрительное прозвучало чуть сбоку.
Никто из окруживших меня людей не торопился помочь мне подняться, поэтому пришлось действовать самостоятельно. Я аккуратно согнула ноги, приподняла попу, встала на колени и оттолкнувшись ладонями от пола выпрямилась в полный рост.
— Это ваш телефон? — уточнил обладатель грубого голоса, оказавшийся ещё одним охранником.
— Мой, — я посмотрела на него в упор, демонстративно отряхнула ладони и опустила взгляд на свое бедро, чтобы убедиться, не пострадало ли платье.
С ним все было в порядке, а вот с охранником нет.
— Вы нарушили правило клуба, — с угрозой проговорил он и бесцеремонно схватил меня за плечо.
— Так ей! Я видела, как она что-то сообщила вон тому мужчине! Это же приравнивается к дополнительному общению! А оно запрещено! — продолжила повизгивать симпатичная, миловидная блондинка лет двадцати пяти. При этом в её глазах плескалась такая ненависть, будто, там поселились все демоны ада.
— Вышвырните эту престарелую нахалку и дело с концом. Будет знать, как уводить наших мужчин. — Я не смогла определить возраст высокомерной тощей брюнетки. На ее лицо и шею был нанесен такой слой грима, что увидеть хотя бы сантиметр живой кожи не представлялось возможным. Но исходя из того, что она назвала меня престарелой, ей было ещё меньше, чем
