резко и сухо.
— Нет, мы обговорим это, чтобы недосказанность потом не съедала изнутри! — твёрдо говорю и я.
— Я не хочу быть твоей девушкой, потому что не могу доверять тебе до конца. Думаю, что от тебя можно ожидать какого-то подвоха, ведь твой интерес ко мне вспыхнул на ровном месте. А в случайности и внезапности я не верю.
— Но тебе со мной интересно? — и взгляд у него такой плутоватый, не располагающий к серьёзному разговору, словно закрывает свои чувства.
— Да, ты интересный человек, — киваю для пущей убедительности. — И мне нравится проводить с тобой время, готовиться.
— Если тебе понравлюсь сам я, ты так же прямо скажешь об этом? — теперь спрашивает уже серьёзно.
— Не думаю…
— Но я пойму? — пристаёт репейником.
— Не знаю… Так что там про Чингисхана дальше? — перевожу тему и возвращаюсь к своему колчану на полу.
— Василин… — зовёт тихо-тихо.
Молчу.
Родион встаёт с пола, проходит и садится прямо у меня за спиной.
— Василина, я не причиню тебе вреда. Обещаю! — кладёт подбородок на моё правое плечо и начинает помогать мне с рисунком.
Вот уже и колчан похож на настоящий и стрелы в нём.
— Хорошо, ловлю на слове, — шепчу одними губами, но он всё равно слышит.
Потому что близко. Очень близко…
38. Василина
После разговора подготовка пошла веселее и легче, словно сняли кандалы. Родион рассказывал, я запоминала, уточняла, а потом пересказывала. Он что-то поправлял, но в целом хвалил, что приятнее вдвойне.
И рисовал, много, размашисто, красиво.
— Повернись спиной, — вдруг приказывает, когда мы повторили очередного хана и его притязания на богатые русские земли.
— Что хочешь сделать? — недоверчиво спрашиваю я.
— Узнаешь!
Присматриваюсь к нему, оцениваю уровень «тянет совершить какую-нибудь глупость», вздыхаю чуть слышно и всё-таки сажусь спиной, перекинув ноги.
Родион обхватывает мою талию и притягивает ближе. Так, что я оказываюсь окольцована его вытянутыми ногами, которые, нужно сказать, тоже все уже в узорах, закорючках.
Аккуратными движениями начинает водить по моей спине.
— На что похоже?
— Мне нужно отгадать?! — удивлённо разворачиваюсь, но меня мягко поворачивает обратно.
— Да, Василин, тебе нужно отгадать и тогда будет маленький приз!
— Очередной сюрприз? — хмыкаю.
— Нет, это два разных слова… — говорит ласково, как маленькой.
— Ладно, давай ещё раз, я не уловила.
Вырисовывает на моей спине замысловатые зигзаги.
— А что будет, если не угадаю?
— Наказание, — веселится.
— На такое я не подписывалась! — пытаюсь отодвинуться, но Родион вовремя придерживает за талию.
— Шшш, поздно! — почти по слогам произносит. — Давай, ты же не любишь проигрывать?
— Ввязываться в сомнительные игры я люблю меньше! — ворчу, пытаясь всё же сконцентрироваться на непонятных линиях, блуждающих у меня между лопатками.
— Не бузи! Сосредоточься! — щёлкнув мне по затылку, сказал Атласов.
Не больно, но обидно.
— Ладно, ладно. Давай ещё раз.
— Последний, потом наказание, — предупреждает Родион, но просьбу выполняет.
Прикрываю глаза, стараюсь представить, будто сама вывожу узор на полу, как полчаса ранее. Картинка постепенно начала проявляться, а туман рассеиваться.
— Конь? С наездником? — поворачиваюсь. — Ты серьёзно?
— Кочевник, — пожимает плечами, а глаза смеются.
И на щеке появляется ямочка. В тёплом свете комнаты Атласов выглядит солнечно.
— Теперь я, — игра затягивает, поэтому решаюсь выпросить и себе роль повыше отгадывающего на сухпайке.
— А приз? — не торопится подчиняться Родион.
— По-прежнему страшно его получить, — отшучиваюсь, показывая рукой, что пора бы развернуться к лесу спиной.
— О, ты просто хочешь накопить маленькие призы, чтобы обменять на один большой? Как в автомате, в котором вытягивают игрушки? — сделал вид, что отворачивается, а сам только отсел и снова посмотрел насмешливо в мои глаза.
— Звучит ещё более пугающе… — качаю головой, отказываясь принимать любой из призов. — Ты повернёшься, нет?
— Азартная ты, Белова! — смеясь отворачивается и, оттолкнувшись ногами, проезжает по полу ближе ко мне. — Давай краской.
— Э, нет. Я художник от слова худо…
— Я оставлю на память этот комбез! Давай, давай!
— Нет и точка!
— Буду показывать нашим детям, — тянет, раззадоривая.
— Дурак! — толкаю его в спину кулаком, чтоб перестал чепуху нести. — Приготовься!
Выбираю рисунок в тему образу жизни монголов, ведь Родион так сделал, значит подмог. Хотя ему можно было бы и усложнить задачу, но об этом подумаю потом, когда придёт очередь выдавать приз.
Сейчас же я самозабвенно калякаю нечто на подобии юрты и надеюсь, что Атласов не отгадает.
— Похоже на шалашик… Стой! — резко разворачивается и наклоняется ближе, заглядывая в глаза. — Юрта монголов? Да!
Протягивает свои руки с зелёными ладонями к моему лицу, пытаюсь отползти, но этот гад быстрее и проворнее.
— Нет, нет. Ты не посмеешь! — кручу головой, чтобы не попасться.
— А какой тогда будет приз? — ловит мой локоть, который тут же становится зелёным, ведь рукав задрался, а защитный комбинезон не спасает от изворотливого Атласова.
— Какой приз? — опешив, теряю заветные секунды, когда могла бы отползти на безопасное расстояние.
Родион этого и добивался. Рассмеявшись злобным хохотом, хватает моё лицо обеими ладонями.
— Ты теперь Фиона! — торжествующе сообщает он, впитывая мой шок, досаду и бессильное возмущение. — Неприступная, серьёзная Белова и…
Не даю договорить, нащупываю на полу тюбики и обеими руками выдавливаю краску на голову дурачку. Глаза Атласова становятся пятирублёвыми, открывает рот от удивления.
— Ах, так, да?! — притворно гневается. — Ну, всё. Это война!
— Нет, Родион. Мы же взрослые люди, да? — пытаюсь напоследок воззвать к совести чудака.
Вскакиваю на ноги, пячусь, не сводя глаз с Атласова, который превращается в хищника, готовящегося к нападению. Медленно поднимается, скалится беззлобно, но дьявольски. И крадётся ко мне с тремя тюбиками в руках, жонглируя ими.
— Мы ещё не всё прошли, повторили, — упираясь лопатками в стену, хриплю я.
— Всё повторили, всё прошли, — улыбается ласково-ласково, что мурашки бегут.
Поглядываю на дверь, которая ведёт в другую комнату. Но она за спиной у Атласова, значит бой неизбежен. Отчего-то вспоминается сцена с быками в фильме «Легенда № 17». Интересно, получится ли у меня нечто такое?
И мне бы удалось, точно-точно!
Только Родион срывается с места быстрее…
39. Василина
— Как позанимались? — спрашивает мама, раскладывая запеченную дораду по тарелкам.
Они так многозначительно переглядываются с папой и рассматривают меня вскользь, словно и не хотят, но так получается, что я всегда попадаю под их зоркий глаз.
— Хорошо, повторили период монголо-татарского ига, — выпив целый стакан лимонной воды, отвечаю я и, вспомнив, что волосы мои влажные, а одежда похожа на палитру, добавляю: — побесились потом немного.
Невольно улыбаюсь, вспоминая, как уворачивалась от Атласова, задействуя всю свою гибкость, пластичность, и как он всё равно ловил и малевал на мне всё,
