сердцу. Ошибка! Действительно кратчайший путь туда лежит через грубую лесть, причем чем грубее, тем лучше. Впрочем, тонкая тоже худо-бедно работает.
– Хорошо, милый, если тебе так хочется, – невинно хлопая глазами, ответила я. – А что там такое, если вкратце? Очередной заказ? Жена – мужа? Или муж – жену?
– В том-то и дело, что нет, – помотал головой Мики. – На этот раз что-то совсем не банальное. Учительница хочет заказать директора школы.
Я фыркнула:
– И это ты называешь небанальным? Бабские разборки в учительской?
– А вот почитай, почитай… – улыбнулся он.
На первый взгляд, содержимое файлов, полученных мною от Мики, казалось стандартным учительским конфликтом. Некую Голди Маутсон, преподавательницу истории в старших классах школы небольшого вирджинского городка Шелдона, собирались уволить – как она полагала, абсолютно несправедливо. Главным врагом и инициатором заговора против себя Голди считала директора – его-то она и намечала в жертвы. Что, мягко говоря, не говорило в ее пользу. В мире ежечасно лишаются работы миллионы людей, и если бы каждый из них принимался мстить за свое увольнение, то человечество вымерло бы в течение года. Лично я наверняка забраковала бы подобную кандидатку в заказчицы уже на самом первом этапе. Понятия не имею, чем она ухитрилась привлечь внимание моего мужа. Интуиция, не иначе.
Как правило, мы выуживали потенциальных клиентов на забавном сайте LFH, что означало “Looking For Hitman” – ищу наемного киллера. Его анонимные посетители заходили туда отвести душу и помечтать о заслуженном наказании неверного мужа, гулящей жены, придирчивого начальника, удачливого соперника и прочих, пока еще ходячих помех. Само собой, это делалось в шутку, но в каждой шутке есть доля подспудного намерения. И если ваш глаз достаточно наметан, чтобы определить существенный размер этой доли, а ухо достаточно чутко к горькой интонации шутника, можно начинать переговоры.
Обычно они многоступенчаты – и не только из соображений нашей безопасности, но и потому, что средний клиент склонен долго бродить вокруг да около. Сначала он делает вид, что всего лишь продолжает шутить. Затем начинает рассказывать байки о случайном знакомом, который хотел бы выяснить некую принципиальную возможность. Потом несколькими штрихами набрасывает параметры цели. В общем, пока доходит до чего-то реального, то есть до выплаты аванса, может пройти не одна неделя; некоторые особо мнительные карпы по нескольку раз уходят и возвращаются, прежде чем заглотить наживку.
Но в данном случае получилось иначе, в отличие от привычной для нас рыбацкой процедуры вываживания. Мисс Маутсон клюнула практически сразу – решительно и бесповоротно, наподобие бесшабашного окуня, голодного до полной потери бдительности. Она хотела увидеть результат, и как можно скорее. По-видимому, воды действительно объяли бедную училку до самой души ее – если, конечно, для окуней это является чем-то нежелательным. Ее рвение и в самом деле выглядело настолько нестандартно, что я решила не торопиться с выводами, а тщательно проверить обстоятельства заказа. Чем именно тиран-директор так досадил учительнице истории? Назойливым ухаживанием? Неудачно составленной сеткой учебных часов? Принципиальными расхождениями во взгляде на роль президента Линкольна в битве под Сталинградом – или где он там воевал?
Собранный мужем файл содержал ссылки на статьи в прессе и комментарии в социальных сетях. Судя по ним, интересующая меня сказка, как и положено интересным сюжетам, началась издалека, то есть вовсе не в школе, где работала учительница, и даже не в Шелдоне, где находится эта школа.
В принадлежащем к тому же округу городке под названием Скофилд жил-был чернокожий подросток, полный тезка Джорджа Флойда, не так давно причисленного к лику святых американских великомучеников. По-видимому, сходство не ограничивалось только фамилией. Джорджи-младший – или просто Джуниор, как его называли, не желая всуе поминать священное имя – усердно следовал примеру старшего в части потребления дешевой наркоты всех видов, какие только удавалось купить на соответствующих городских углах или отнять у менее решительных знакомцев и незнакомцев.
Закинувшись, накурившись или наколовшись, паренек ощущал прилив половой энергии и немедленно приступал к поиску способа выплеснуть ее в чей-либо рот или задний проход. Пока его жертвами были столь же обдолбанные подружки, никто особо не возражал. Но законы эволюции действуют в отношении даже самых тупых животных; соответственно, эволюционировал и Джордж Флойд-младший – в основном, в плане сокращения интервалов между приемом наркотиков. Если раньше он потреблял волшебные таблетки и порошки лишь по вечерам, то теперь коварная природа заставила Джуниора перенести действие в школу.
Ее, природу, и обвинили в том, что пришлось вынести неосторожной однокласснице подонка, которую он затащил в укромный уголок за мусорными баками. Вызванная в школу полиция, узнав имя насильника, в панике бежала с места происшествия – так оно потом и называлось в протоколе, именно так, а не напрашивающимся, с точки зрения родителей изнасилованной, термином «место преступления». Прокуратура согласилась с ментами и ограничилась выражением сочувствия потерпевшей и самому Джуниору; оба подростка были признаны жертвами слепой природной силы, неразумно влекущей животный мир в направлении прискорбного неравенства между различными формами жизни.
Родителям девочки сообщили, что полиция не сможет их защитить, если они откажутся забрать заявление: сам сатана не смог бы предугадать реакцию прогрессивного мира на сообщение о суде над самим Джорджем Флойдом! Заявление забрали, дело закрыли, а Флойд продолжил свою эволюцию. После «происшествия» с одноклассницей даже самые наивные школьницы уже не рисковали оставаться с ним наедине, поставив жертву природы перед необходимостью поменять охотничьи угодья. Больше всего Джуниора привлекали девичьи душевые, где водилось множество объектов его вожделения. Вот только как туда попасть?
Но не зря ведь говорят, что школа – неисчерпаемый источник знаний. Уроки гендерного равноправия открыли перед юным Флойдом новые эволюционные горизонты: безумец, утративший всякую связь с реальностью. Можно сказать, что похороны дела были предопределены еще до его рождения.
Однако нашла коса на камень: родители второй пострадавшей школьницы наотрез отказались забрать заявление. Не помогали ни угрозы, ни обещания жирной компенсации, ни ругательная кампания в местной прессе, ни грязевые потоки в социальных сетях, ни демонстрации с радужными флагами и портретами св. Флойда под окнами дома упрямых мракобесов. Столкнувшись со столь оскорбительным и неразумным поведением, окружной прокурор госпожа Тута Урбивай решила действовать в обход, то есть затягивать до бесконечности и без того растяжимые юридические процедуры.
Для начала постарались успокоить родителей, заверив их, что полиция продолжает следствие, а Джуниор, хотя и выпущен – точнее, выпущена – на свободу, не сможет скрыться от правосудия из-за электронного браслета на ноге. Следующим шагом стал перевод насильника в другой город и другую школу. Убирая Флойда-младшего из Скофилда, прокуратура планировала мало-помалу, на тормозах, спустить опасную телегу с горы, а там и вовсе похоронить ее в болоте, где десятилетиями болтаются у дна нераскрытые и неудобные дела.
Семья Джуниора состояла из него самого и старушки матери, которая милостиво согласилась на переезд при условии предоставления бесплатной квартиры, удвоения социального пособия и наличия хотя бы одной винной лавки в радиусе максимум пятидесяти ярдов от нового жилья. Кстати, старушкой мать выглядела лишь внешне: по документам ей едва перевалило за тридцать. Хотя, если оценивать возраст галлонами выпитого виски, число прожитых – вернее, пропитых – лет могло бы вырасти аж до ста тридцати. А вот проблем со сменой работы не предвиделось вовсе: мамочка не проработала ни одного дня в жизни и не собиралась менять этого обыкновения в бу-дущем.
Шелдон, куда после улаживания необходимых формальностей переехали Флойд-младший с мамашей, считался спокойным до сонности, типично американским – в старом значении этих слов – городком, где выпуски местной газеты отличаются один от другого лишь датой и прогнозом погоды – просто потому, что иных новостей нет и быть не может. Вести о скофилдском скандале долетели сюда весьма отдаленным эхом, без конкретных имен и деталей: прокуратура предусмотрительно озаботилась наложить тотальный запрет на их публикацию.
Наличие браслета на ноге легко скрывалось посредством длинной штанины; другие приметы и признаки тоже можно было при желании завуалировать. Проблема, однако, заключалась в том, что Джуниор не демонстрировал такого желания. К разочарованию окружной прокуратуры, он продолжал настаивать на ношении юбки, причем без трусов и даже без набедренной повязки. Во всяком случае, так он заявил при первом знакомстве начальнику местной полиции:
– Люблю, когда проветривается. Попробуй, тебе тоже понравится. А уж когда
