так неуместно рядом с Лексом, и чувство вины, которое чувствую из-за всех убийств, свидетелем которых была, кипит у меня под кожей, готовое выплеснуться из меня.
Ты и раньше лгала полиции, напоминаю я себе, пытаясь использовать храбрость, которой, как думает Лекс, обладаю. Ищу уверенность, которая скрывала мои синяки так много раз раньше.
— Ты можешь это сделать, кролик, — говорит он, убирая пальцы с подбородка, чтобы убрать волосы с моего лица, и вытирая холодный пот с моих щек. Его слова наполняют меня силой, которой у меня не было несколько мгновений назад. С его поддержкой я чувствую, что могу сделать что угодно.
Включая ложь закону.
Когда слышу тяжелые шаги за окном, опускаю его. Офицер наклоняется, чтобы посмотреть на меня, светит ослепительным светом мне в лицо. Пластичное выражение, которое я использовала, чтобы скрыть для Брайса, снова рисует мое лицо.
— Добрый вечер, офицер, — говорю я, пытаясь унять дрожь в пальцах, сжимая руль.
— Почти утро, мисс, — говорит он, наклоняясь ближе, чтобы заглянуть мне за спину. Лекс ссутулился, как будто он спит.
— Да, я думаю, это так. — Я улыбаюсь и жестом указываю на Лекса. — У меня была дерьмовая смена, — шепчу я.
Офицер поджимает губы.
— Вы знаете, почему я остановил вас?
— Понятия не имею, — говорю я ему, представляя, как его милые черты лица снесет пулей, если все испорчу. Эта мысль успокаивает меня. Я отказываюсь позволить этому человеку умереть сегодня из-за меня.
— Ты довольно часто заезжали на боковые линии. Вы что-нибудь пили сегодня вечером?
Я хихикаю.
— Боже, нет. Просто очень устала, и остановок для отдыха больше не будет.
Офицер наклоняется неудобно близко к моему рту. Удовлетворенный тем, что он не чувствует запаха алкоголя в моем дыхании, он смотрит на Лекса.
— Может ли он вместо вас сесть за руль?
— Я уверена, что он мог бы, — говорю я, но когда офицер просто продолжает смотреть на меня, толкаю Лекса в руку. — Милый, — шепчу я, так странно называть его так. Надеюсь, офицер не заметит. — Эй? — Я говорю громче, подталкивая сильнее.
Лекс поднимает голову, изображая драматический зевок.
— Что происходит? — спрашивает он с правдоподобным растерянным выражением на лице.
— Девушка вела машину немного безрассудно. Говорит, что сонная. Вы можете управлять транспортным средством? Я бы предпочел, чтобы вас не буксировали.
— О, да, я умею водить. Я спал уже… — Он бросает взгляд на часы. — Господи, где-то четыре часа. Почему ты позволила мне спать так долго, малыш? — Спрашивает он. То, что он называет меня "малыш", кажется еще более странным, чем то, что я назвала его "милый". Из всех вещей, которыми он называет меня, малыш, не входит в их число.
— Могу я получить ваши права? Страховку?
Мое дыхание прерывается в диафрагме, как будто весь воздух высосан из меня всего лишь этими несколькими словами. Не знаю, действует ли страховка, и проклинаю себя за то, что не проверила раньше. Брайс не хотел, чтобы я ездила на этом внедорожнике, потому что он старый, и ему было не так легко следить за мной без всех новых гаджетов, которые в более современных автомобилях. Не знаю, почему он держал страховку в актуальном состоянии.
Лекс прекрасно понимает мою панику, и улыбается, наклоняясь вперед, чтобы вытащить подтверждение страховки. Он кладет ее мне на колени, и вижу, что дата окончания актуальна. Я скрываю свой вздох облегчения, выдыхая в пустые карманы своего бумажника, пока роюсь в нем, чтобы найти свои права. Мои глаза встречаются с Лексом, когда протягиваю руку и жду, пока он предъявит свое фальшивое гребаное удостоверение личности. Он остается спокойным и собранным, когда вытаскивает его и передает.
Офицер наклоняет голову.
— Бен Герген Хоффе? Уникальное имя.
Спокойное поведение Лекса нарушается, когда он издает небольшой смешок, который я скорее вижу, чем слышу.
— Это семейное имя. На самом деле произносится как Джер-ген. — Он поджимает губы и трезвеет. — Вот, детка, давай поменяемся местами. Твоя очередь вздремнуть. — Он вылезает из машины. Слышать, как он называет меня "детка", еще более странно, чем "малыш". Сначала мне не нравилось, что он называл меня кроликом и крольчихой, но теперь не могу представить, чтобы он называл меня как-то иначе.
Блеск его пистолета подмигивает мне, когда его футболка задирается, и могу только надеяться, что офицер этого не заметил. Отстегивая ремень безопасности, я открываю дверь, ступая на тротуар с ногами, которые, кажется, вот-вот откажут. После того, как сажусь на пассажирское сиденье, пристегиваю ремень безопасности. Я едва слышу из-за шума крови в ушах. Вытираю вспотевшие ладони о рубашку.
— Краус? Тоже немецкого происхождения? — Спрашивает Лекс, наклоняясь ближе к табличке с именем офицера.
Офицер смотрит на него и улыбается.
— Да, вообще-то. Никто этого не замечает.
— Вы уже были в Германии? — Лекс прислоняется к двери, выглядя чертовски учтивым. Даже я забыла, что он преступник на данный момент.
— Нет, хотя всегда собирался. Мои бабушка и дедушка живут недалеко от Мюнхена.
Лекс качает головой.
— Да, вам нужно съездить туда. Во-первых, жизнь слишком коротка, а во-вторых, это красивый город. Вы должны попасть туда во время Октоберфеста, если хотите получить полный опыт. Хотя, не приводите туда бабушку. — Искренняя улыбка появляется на лице Лекса, и я почти верю, что он был в Германии.
Офицер смеется.
— Она, вероятно, перепила бы их всех. — Он постукивает удостоверениями личности по своей открытой ладони. — Знаете что? Я не думаю, что нам нужно делать из ситуации больше, чем оно есть. Пока кто-то более бодрый может вести машину, я не против. — Он смотрит на меня с укором. — Вот, пожалуйста, мистер Джерген Хоффе. Езжайте осторожно. — Он возвращает удостоверение Лекса.
Лекс открывает дверь, чтобы сесть в машину, как только офицер уходит.
— Эй! — окликает офицер, когда Лекс закрывает дверь машины.
Лекс высовывается из окна, его рука перемещается к бедру и обхватывает рукоятку пистолета.
— Может быть, увидимся на следующем Октоберфесте! — выкрикивает офицер, в последний раз кивнув головой.
Плечи Лекса опускаются, и его рука высвобождается из захвата.
— Если вы это сделаете, я угощу вас выпивкой, — говорит Лекс, махая рукой. — Спокойной ночи, офицер.
С плотно сжатыми губами он пристегивает ремень безопасности и отъезжает от обочины. Он молчит, пока мы не проезжаем несколько миль по дороге.
— Бен Джерген Хоффе, — говорит Лекс, качая головой. Я смотрю на него, потому что не понимаю. — Дрочила. — Лекс вздыхает. — Чертов Родни. Если бы он уже не был мертв, я бы его убил.
Я смеюсь. Это пронизывает меня насквозь и кажется таким чужим, что у меня начинает болеть живот. Слезы,
