стороны?
— Я не….Нет, что ты. Прости, — извинилась Вики, пристыженная таким очевидным фактом.
О мужчинах нужно заботиться, мама всегда заботилась и о Митьке и о дяде Боре. Только Вика никогда не понимала, что за этим кроется. Надо хорошо понимать потребности и занятость каждого. В доме всегда была еда к нужному времени. Мама старалась угодить по возможности всем. А на руках еще был маленький ребенок. Теперь прелести самостоятельности грозило и ей познать.
— То-то, вишенка. Соберись, пора учится готовить. Я сложила тебе некоторую посуду, которая пригодиться тебе на месте и то, чего Боря не нашел при осмотре. Помни, дорогая. Я всегда на связи, если нужно помочь с чем-то сразу мне звони, — она чмокнула Вику в щеку. Младшая семейства растрогалась и вымолвила сдавленно.
— Спасибо, мамочка.
— Не плачь. Не навсегда расстаемся. Позаботься о Косте. Удачи.
— Мы все, Оль, — сказал отчим.
— Ну поезжайте вместе. В добрый путь, — она помахала рукой и трое людей покинуло квартиру.
Костя и Вика были посажены на задний ряд в кабину. Водитель был молчалив и коротко переговаривался с дядей Борей. Через 20 минут они подъехали к скромной пятиэтажке.
— Ну, все приехали, молодежь! — раздался радостный голос Бориса.
Ребята выбрались наружу и огляделись. Во дворе горели фонари. Мимо прогуливались люди. Пенсионерки сидели на скамейках у подъездов. К счастью у нужного Вике подъезда скамейки не оказалось. Точнее от нее остались только ножки. Малышка схватила пакеты, который дала ей мама и поспешила открыть мужчинам дверь в квартиру. Благо раньше Беловы проживали на второй этаже, а не как сейчас на четвертом.
Вика нашла железную кружку на кухне и подставила под входную дверь, чтобы та не закрывалась. Всё повторилось с точностью да наоборот. Мужчины вносили в зал всю мебель и вещи Виктории.
Полы стоило перемыть. Пыль протереть, а так действительно ничего страшного. Просто затхлый воздух от долгого пребывания помещений пустыми. Виктория открыла окна, чтобы проветрить. Достала из чайного набора кружки, стала намывать их. Поставила чайник на плиту. Через сорок минут мужчины уставшие закончили и появились в прихожей.
— Золотко, мы всё. Я поехал?
— Да, дядь Борь спасибо. Дальше мы сами, — сказала за них двоих Вика.
Костя удивленно заулыбался.
— Давай, Костя. Спасибо, за помощь, — он пожал ему руку. — Приходите к нам на ужин как-нибудь. Был рад знакомству.
— И я. Всего доброго, Борис.
— Закройте за мной. И уберите эту страшную кружку, — сказал родитель, заметив странный предмет в косяке двери, не сумев её прикрыть.
— Уберу-уберу, — сказала Вика, обнимая отчима на прощанье.
— Умничка. Если что, звони! Пока!
Костя вытащил кружку и закрыл дверь. Уставший, но безмерно довольный он словно хищник грациозно двинулся к своей кроткой добыче.
— Куколка, мы остались одни.
В тот момент страха не было, Виктория лишь мило ему улыбнулась и подала свою руку.
Она стояла у окна, сложив руки в замок, пока напротив неё сидел довольный Костя и уплетал свою «награду». Вики почему-то очень нервничала. Богров не спускал с неё своих пронзительных глаз. Было ощущение, что сейчас вместо пирожка она набросится на неё.
Самое удивительное, она хотела чего-то подобного. Да, было лёгкое волнение от близости парня и нахождения их в одном закрытом помещении.
— Ты смотришь на меня так, словно хочешь проглотить. Я гадаю. Толи дело в пирожках, толи во мне? Скажи мне, — сипло произнес Костя, отпивая чай из кружки.
— И ты правда думаешь, что я рискну такое сказать? — промолвила блондинка, спрятав руки за спину.
— Ты опять меня ослушалась и не надела юбку и чулки.
— Это же переезд, в том неудобно носиться с вещами.
— Ну, ты ведь понимаешь, что за этим последует наказание, — сказал Костя, крутя на столе уже пустую кружку. — Подойди ко мне.
Голос у него был такой, что тело Вики предательски задрожало.
— Давай, я хочу, чтобы ты сама подошла.
Пальчики ног в плюшевых тапках поджались. Она скучала по их прикосновениям к друг другу. Вики впилась коготками в ладошки, чтобы не терять голову. Шаг ещё шаг, пока его сильные руки не обернулись вокруг неё.
— Моя хорошая девочка, — сказал он, соприкоснувшись с нею лбом. — Как же мне тебя наставить на путь истинный?
— Может не надо? — тихо прошелестела малыша.
— Надо, крошка, надо, — его губы накрыли её, а тела прижались горячо и тесно друг к другу.
Рука Богрова сжала копну непослушных волос Вики, заставив ту запрокинуть голову и потереться своей грудью о него. Костя застонал и его рука легла на аппетитных правый холмик в тонком сером джемпере.
— Детка, ты как лучшая в мире конфета, — урчал Костя, выдыхая её в губы.
Сильные руки обхватили её по коленки и понесли с кухни прочь в зал.
Он аккуратно сел на старенький диван и устроил у себя на коленях свою драгоценную ношу. Костя внимательно изучал черты её лица. От ощущения их близости и единства в груди разливалось тепло. Даже квартирка со старым ремонтом и не новой мебелью успокаивали его. Какая разница, если в руках твоё персональное сокровище, которое стоит дороже десятка красивых иномарок. Девочка-куколка, девочка — мечта, и она прижимается к нему, кусает губы и боится шелохнуться.
Все девственницы такие притягательные в своей неумелости? Черт его знает. Ведь на других ему по барабану. Мысли роились и уходили ниже пояса сами собой. Свою девочку Костик мечтал проучить, и он сделает это. Опасная игра, он хотел её по-разному, надеялся, что они на одной волне.
— Не смотри на меня как мышка на удава.
— Даже если ты и в самом деле так выглядишь?
— За острый язычок у меня для тебя плюсик будет, — Костя сел с прямой спиной и спихнув аппетитную Викину попку с колен, заставил её встать рядом с диваном и жадно поцеловал. Пока она таяла и теряла голову, он использовал свою ловкость, чтобы усыпить бдительность и сделать что задумал. Викины джинсы были расстегнуты и спущены.
— Ох! — раздалось, когда она упала животом поперек его коленей.
Её попка в розовых трусиках с сердечками была полностью в его власти. Он придержал её за шею и поясницу, чтобы она не попыталась сбежать.
— Костя, что ты делаешь? — заволновалась куколка, но вскоре перестала вырываться. — Костя, не делай этого.
— Чего этого? — шептал он ей на ушко, облизывая её мочку.
Виктория зарделась как маков цвет.
— Это стыдно.
— Ну, не поверю, что такая проказница не знала, что я обязательно придумаю для тебя особенное наказание.
Его рука гладила ближнюю к себе половинку её красивой попки. Вика могла уже ощутить, как он
