своей звёздной системы они уже более не проникнут. Таков план Спасительницы. И триоков…
Открылась Вера Павловна мне и Даме в день твоей свадьбы… Ты женился на Маргарите Астафьевне, а мы лежали в больнице в одной палате… с перерезанными венами. Вера Павловна спасла нас. Она многому нас научила, указала цель в жизни. Она устроила так, что мы все пережили Хрон. В конечном счёте, все мы, новоземельцы, помогли ей заполучить эмбрионы, хотя многие из нас и препятствовали тому, исполняя «миссию бин». Как теперь понимаешь, на самом деле операция эта была прикрытием — подстроена Коммандером Сохрана Исхода, Дамой.
После якобы случившейся смерти Капитана бин Немо его требование вернуть на Землю эмбрионы проводилось теперь уже вождями волков, мустангов и драконов. Но не столь рьяно, поэтому разведка Сохрана Исхода дала слабину: спихнули проблему спецназу ОВМР — Истребителю и Хизатуллину. А те уже играли по нотам Дамы, через Изу Белла, разумеется. Дама придумала заселить Бабешку, создать на острове государство Пруссия и угрожать отсюда ЗемМарии уничтожением баллистической ракетой, а под этим прикрытием свозить крео-урны с эмбрионами на космический корабль триоков — в «Пирамиду» на Бабешке, под остров-колокол. Случайные обстоятельства оттянули доставку эмбрионов и старт звездолёта. Плывшая на Бабешку подводная лодка утопила груз, когда её обнаружило научное судно. В тех контейнерах, конечно же, были не просроченные удобрения — баллистическая ракета. Подделка, разумеется: Последние Старики ядерные запасы уничтожили все. Но наиболее важным был груз другой — первая партия эмбрионов. Подъём с глубины потребовал времени. Тогда же случилась и другая беда: Вера Павловна, служившая в штабе обороны Твердыни, была тяжело травмирована — несчастный случай. Спасти ей жизнь удалось, подсадив её «камень» в мозг Донгуану. Управлять звездолётом триоков жеребец не мог: мозг, подсаженный животному, функционирует, но не как человеческий. Подсадка «камня» в мозг животному удалась, как ты теперь знаешь и видел, и в случае спасения Капитана бин Немо — подсадили козлу. Наличие вымени с сосками, молока, это уже его, Капитана, причуды, как и желание заполучить член Донгуана — знаешь, видел, в сознании донора с «камнем» превалирует безудержное сексуальное влечение. Кстати, в тело Капитана бин Немо был перемещён мозг… Евтушенко. Эта уникальная операция проделана на медицинском оборудовании триков в «Пирамиде». Удалась, как и обмен мозгами… моим с козлом Степаном. Я понадеялась, что в Степане мой мозг пройдёт регенерацию, подавит рак, но не случилось и обмен повторили. Теперь я при своём теле, со своим больным мозгом, и «камень» мне вернули. Евтушенко под следствием, его до сих пор принимают, и на основании твоего заявления, за Марго. Будучи в застенках гвардии СИ он изъявил желание оказать нам помощь — подкрепить ошибку Балаяна и твоё заблуждение в том, что председатель колхоза «Быково», на самом деле Пульхерия Сумаркова, Марго. Ну, а слепой Президент Пруссии, в теле бин Немо пил горькую, безудержно чесался и онанировал — потому изрядно поизносился, отчего вождь воспротивился возврату в своё прежнее обличие, выбрал твоё, но после твоего несогласия выбрал тело другого человека. В случае с Верой Павловной «камень» её из Донгуана, задолго ещё до подсадки жеребцу маток четырёх коз, пересадили покойнице Мальвине, спрятанной мной во время Хрона в тайной усыпальнице на Луне. Затем и доставили Донгуана с экспедицией «Булатного треста» на Бабешку. А в звездолёте Вера Павловна выдавала себя-Мальвину за меня потому… что так было надо… Обо всех коллизиях с тобой после происшедших я долгое время не знала, участия в них не принимала. Меня поставили перед фактом, с тобой — с твоим обликом — происшедшим. От дел к тому времени я ещё не отошла, вернее, меня ещё не отстранили… но пребывала в коме: смертельно облучилась в диверсионной операции по уничтожению «Посейдона», торпеду готовили смыть цунами в Антарктиде ЗемМарию… Твой дядя тебя убедил и ты согласился собой пожертвовать, но донором Капитану бин Немо — почему, ты вспомнишь — стал не ты. Найди Комиссарова, он на судне. Ему удалось собрать семена и вырастить рассаду оскоминицы; полноценной ягоды она не даст, но ему, тебе и Чону Ли оскомина некоторое время будет необходима… Кстати, Чон — пришелец, как и Вера Павловна, но он этого давно не осознаёт по каким-то причинам. И ты ему об этом не говори. Проживёте вы долго… Я устала… Прощай, Франц… С этой кровати я не встану… Капитан бин Немо остаётся на Земле, задался целью помирить волков, мустангов и драконов. Те готовы заключить соглашение, но при условии ликвидации ЗемМарии. Далась она им. Альянс последние годы оружия у них не отбивает, ну, вылавливает антарктический криль, поставляет на Марс, так его развелось уйма. Марсу не до «калашей», у них там революция, дерутся на коралловых мечах цвета железа. Валюта твоя только и приводит в чувства: «макариков» в нос, хватанут рачков… и хохочут… Похоронят меня в земле, на Бабешке, в саркофаге… Селезень организует… И на прощание хочу попросить тебя, передай Салавату… любила я только его.
Последние слова Марго прошептала сдавленно, совсем отвернувшись к стене и спрятав руку под простыню.
Я кивнул, шумно сглотнул, взял и сжал её холодные пальцы…
* * *
Врач отворил дверь в переборке и пропустил меня вперёд. В полутёмном помещении огромный, белый, патлатый, с рогами воткнутыми в дощатый потолок, зверь молотил задом по прутьям тесной клетки; из сосков вымени зажатого у него между ног вылетало струйками молоко. Другое животное под ним стояло на коленях, тяжело поводило вздутыми боками и роняло с губ пену.
— Чон.
Китаец поднялся с лежака в углу, подошёл, разворачивая тряпицу. Позёвывая, попросил:
— Поменьше возьми. Мало осталось, и я пустой. Коню чуть больше дай, совсем ослаб, а ему рожать. До Бабешки не дотянет.
— Камса на судне, на камбузе пристроился, рассаду высадил.
— Да у него и порошка запас.
Облизанными языком ладонями я приложился поочерёдно к порошку в тряпице.
— Силыч… Балаян, — позвал я коня и козла.
* * *
У края поля на песке, с босыми ногами в пахоте, сидит мужчина пожилых с виду лет. Растрёпанная, ниже плеч седая шевелюра, необычайно густые брови, широкая по грудь борода скрывают ему лицо, торчит только выдающийся крючковатый нос. Одет он в «хэбэлёнку». Петлицы со следами споротых старшинских лычек проколоты, каждая, четырьмя капитанскими звёздочками. В расстёгнутом вороте виден
