Хмыкнул как будто заинтересованно и перевел взгляд обратно.
Проследив за взглядом демона, я посмотрела вниз. По широкой устланной ковром лестнице спускался Реол Кархейский, а посреди зала, возле двустворчатой двери, спиной к нему стояла женщина.
- У его светлости гостья?
Этот вопрос я задала вместе с Дайнари. Стоявший неподалеку Марай услышал меня и ответил:
- Невеста его светлости пожаловала в замок, чтобы навестить его.
- Невеста? – Сердце, которое я в эту секунду чувствовала, как свое, пропустило удар.
«Это еще что значит? – думала тем временем я. – Дайнари была возлюбленной Реола, я видела это в своих снах-воспоминаниях. Но при этом у него была... невеста?»
- Вы не знали? – спросил рядом Марай, и на миг мне показалось, что в его взгляде я увидела сочувствие.
Я мотнула головой.
- И кто же она – невеста его светлости?
Демон не задержался с ответом:
- Единственная дочь Орвина Даркина, вашего учителя.
Игнорируя сбивающееся дыхание, я перевела взгляд вниз. Герцог уже достиг конца лестницы и, сойдя с последней ступени, двинулся к ожидавшей его женщине. Я видела утонченное платье, благородную осанку и собранные в изящную прическу светлые волосы.
Наверное, шаги его светлости привлекли внимание гостьи – заметив, что она оборачивается, я затаила дыхание.
Невеста его светлости? Кто она? Как выглядит?
О ее существовании Дайнари ничего не было известно и, возможно, она успела впустить молодого герцога в свое сердце куда глубже, чем ей казалось, потому что сейчас я ощущала чувствительные, даже немного болезненные уколы в ее груди.
Я знала, что имя им было – ревность. И ведомая этой ревностью Дайнари, а вместе с ней и я, хотела увидеть лицо стоящей внизу девушки.
Наконец та повернулась...
Что? Как это возможно? Как такое может быть? Она?!
Потрясение, которое я испытала, тотчас вытряхнуло меня из тела Дайнари, в мгновение ока разорвав связь между нами.
Вокруг меня сомкнулась темнота, и снова до ушей донесся плач. В этот раз я не увидела светящееся перламутром существо в сердце темноты, но знала, что оно там – потерянное, умоляющее принять его, протянуть руки и забрать из тьмы забвения.
Я тряхнула головой, словно желая избавиться от наваждения и... проснулась.
Глава 17. ДОГАДКА
- Сколько она будет спать?! – Обладательница зычного звонкого голоса бесцеремонно нарушила мое сонное забытье. – Я в таком ужасном положении – а она в постельке нежится!? Опою! Отравлю! Ко всем богам отправлю!
- Не орите, соэлла, ваш неприятный голос портит мне настроение, - с холодным высокомерием проворчала ей в ответ другая дама. – Шли бы вы лучше сами... ко всем богам.
- Что?! Настроение? Кого волнует ваше настроение, соэлла, когда у меня трагедия?! Я тут – на секундочку! – умерла! – возмутилась первая.
На фоне ее звенящего голоса я услышала хихиканье.
- Подумаешь, невидаль какая, - тем временем цыкнула раздраженно вторая. – Я тоже умерла. Да здесь у половины обитателей замка такая же трагедия, как у вас – и ничего, не визжат все с утра пораньше – видимо, воспитаны лучше, чем вы. Смерть это, знаете ли, не повод, забыть о хороших манерах.
- Кто бы говорил о хороших манерах! – едко заметила первая. – Как вам не стыдно привести с собой мужчину! в комнату к незамужней даме?
Вторая громко фыркнула.
- Не надо мне это приписывать – я никого с собой не вожу, он сам ходит, куда хочет.
Обмен «любезностями» все так же перемежался с хихиканьем в несколько голосов.
- Прекратите этот смех, глупые призраки! – взорвалась первая.
Хихиканье смолкло, и кто-то в сторонке огрызнулся:
- Слыхали? Она нас глупыми призраками назвала.
- Бедняжка, видимо, еще считает себя живой.
- Но мы-то ее насквозь видим, да?
Раздались короткие смешки, которые быстро перерастали в ехидный смех.
- Да-да, насквозь! И столик возле стены сквозь нее видим, и зеркало в полный рост, все-все сквозь нее видим...
- Да, но бедняжка считает себя умной, в отличие от нас – глупых призраков.
- Ах, как это было умно – попытаться обмануть демона, а потом из-за своего же обмана пойти на корм рыбам в водах Кархенского моря! Вы тоже считаете, что это было очень умно?
- Умно-умно! Очень умно!
- Замолчите! – возопила жертва их насмешек.
Мою комнату наполнил неудержимый хохот, и, устав ждать, когда все эти голоса как-нибудь сами рассосутся, я со вздохом открыла глаза. Приподнявшись на постели, подождала, пока в глазах прояснится, и огляделась.
По комнате носились туда-сюда знакомые ламии и хохотали своими призрачными голосами. Над креслом, словно имитируя сидячую позу, закинув ногу на ногу, парил призрак Вилоры Дюран. Возле кресла, стоял и взирал влюбленным взором на даму своего сердце баронет Аризи.
«У меня только один вопрос, - с сонным раздражением подумала я, – что вся эта честная компания делает в моей комнате, когда я еще в постели?»
Вопрос «Кто их сюда впустил?» задавать было некому – Лотти лежала посреди комнаты в позе спящей красавицы, ждущей поцелуя прекрасного принца.
- Бесполезная служанка, - шепотом проворчала я.
«Хоть проси Марая сторожить мой сон, - подумала про себя. – Тогда точно ни один призрак сюда не сунется, и я смогу выспаться».
Однако кажется, я только что слышала кого-то еще. Девицу, которая жаловалась, что у нее трагедия, а я посмела спать... Что-то мне подсказывает, что это должна быть Альвина Мизан – последняя из невест, которая стала ламией.
Только вот сколько я не вертела головой, призрака Альвины Мизан обнаружить не удавалось.
Что за странность?
- Проснулись наконец-то?! – прозвенел над моей головой зычный голос.
Подняв глаза, я увидела перед собой пышнотелую ламию,
