дома все обсудим, и мы все вместе с семьей Рейзен пошли гулять. Прошли по улице Горького — Марк Осипович Рейзен шел и разговаривал с детьми, а мы (я, Рашель Анатольевна и племянник Рейзен) шли впереди. На улице Горького возле Охотного мальчики подошли к стоявшему поблизости мотоциклу и разглядывали его. Затем мы прошли через Красную площадь и подошли к Каменному мосту и направились низом, мальчики пошли по мосту и сказали, что спустятся по лестнице. Они спустились по лестнице напротив Дома Правительства, и встретились мы в туннеле. Прошли дальше, проводили Вано и пошли все остальные домой. Весь оставшийся путь активно обсуждали поездку в Цхалтубо. Дома с Володей пили чай, он был прекрасно настроен, и, попрощавшись, пошел спать.
15. Утром 3-го июня Володя принимал ванну, занимался с Нелли Березиной геометрией и пошел в школу сдавать геометрию. Я вместе с Р.А. Рейзен пришли днем в школу по делам родительского комитета. Педагог математики Юлий Осипович Гурвиц, увидя нас, сказал, что Володя сегодня прекрасно отвечал и «я ему сказал, что надо было отвечать так весь год». Володя пришел из школы и попросил Дусю дать ему быстро покушать, т. к. внизу его ожидал Леня Реденс, Серго и Вано Микоян, и что они должны поехать в Наркомат смотреть мотоцикл. Потом Володя позвал их всех домой и заводил пластинки радиолы. Дуся уходила за обедом, пришла минут через 20–30, ребята сидели в кабинете. Володя зашел к Дусе и попросил дать то, что надо отнести в больницу Кремлевскую дяде. Сам завернул в бумагу спички и сырок, и они все ушли. Дуся предложила ему съесть пирожное от обеда, а Володя отказался и сказал: «Лучше вечером с чаем» (он всегда съедал пирожное с чаем перед сном). Все это написано с момента прихода из школы Володи до его ухода с ребятами из дома из рассказа Дуси.
Приблизительно в 6.30 вечера я из школы пришла домой, тут же пришел Володя из больницы от моего брата Иона Мироновича Лурье. В очень хорошем настроении он передал мне и Дусе привет от дяди, сказал, что дядя хорошо себя чувствует, в субботу выписывается и поедет с нами на дачу. Принес от брата почитать книгу Келлерман. Мы сели с ним вдвоем в кухне обедать. Присутствовали Дуся и жена брата т. Шахурина Маруся. Володя попросил меня пришить ему к рукаву пиджака третью пуговицу, т. к. она у него была оторвана. Я спросила: «где она у тебя?», Володя сказал, что все время в кармане носил и потерял. Я ему ответила: «Надо было самому взять иголку и пришить, а теперь будешь ходить пока так, т. к. пуговиц у меня таких нет». За обедом я сказала Володе, что мне сказал педагог по математике, как хорошо он сдал геометрию, и как мне было приятно. Потом спросила у него: «Почему ты не сдавал алгебру?». Володя мне ответил: «У меня все готово, но Юлий Осипович меня не спросил, завтра с ним договорюсь и сдам». Потом я Володе сказала, что у тебя, оказывается, по конституции две отметки — «отлично» и «плохо», значит, в аттестат войдет оценка «посредственно. Тебе надо пересдать этот предмет, я принесла тебе программные вопросы по конституции. После обеда сядь, перепиши их, т. к. их надо отдать в школу. Володя посмотрел вопросы, сказал, что все это он знает и сделает. И после обеда сел в кабинете переписывать вопросы. Позвонил Вано, видимо, от вахтера, т. к. тут же скоро он вошел. Когда я услышала разговор Володи по телефону, и что к нам идет Вано, я сказала ему: «Не надо сейчас приходить Вано, ты должен переписать вопросы». Володя мне ответил: «Мама, я перепишу позднее вечером. А что не успею, ведь я рано просыпаюсь, перепишу утром». Вано вошел, поздоровался со мной. Я прошла к себе в комнату и звонила по телефону, вошел Володя. Вано стоял в дверях комнаты. Володя обратился ко мне: «Мама, можно мы пойдем немного погуляем?». Я им сказала: «Можно, только, ребята, не поздно, не больше получаса». Володя сказал: «Хорошо, ну, мы пошли», и они ушли. Я просила Дусю собирать вещи на дачу, она пошла к Володе в комнату, начала складывать его вещи. А я в связи с тем, что ожидала в 9 ч. вечера прихода Наталии Георгиевны Ушковой с концертмейстером, чтобы прослушать ее песенки и отобрать, что ей петь на школьном вечере 5-го июня в субботу, а также прихода Р.А. Рейзен и Зоси Вениаминовны Климовицкой, стала накрывать на стол к чаю. Приблизительно минут через 50–60 раздался звонок, видимо, сестры Уманской, и она сказала: «Большое несчастье, немедленно к нам, с детьми несчастье, у нас милиция». Онемев от ужаса, здесь была Дуся, я позвонила т. Бусалову, Климовицкой, скорей карету и врача, и с врачом на машине поехала к Уманским. Володю не застали — он был уже в карете отвезен в больницу, куда я приехала с приехавшим т. Бусаловым.
То, что пропущено при этих показаниях
1.31 мая на даче, когда уехали Володя и Нина, Рашель Анатольевна Рейзен мне сказала: «Умереть можно от таких детей! Таня мне под большим секретом сказала, что в воскресенье, когда они четверо гуляли, Володя и Вано, оба очень хорошо относятся к Нине, они между собой говорили: «Пистолеты готовы, будем драться из-за Нины». С Володей я об этом не говорила, только как шутку себе представила.
2. Несколько месяцев тому назад я была больна, лежала. Володя вошел ко мне с револьвером и сказал: «Мама, посмотри, какой у Вано револьвер». Я крикнула Вано: «Войти сюда» — он вошел и я ему сказала, чтобы больше я в жизни не видела тебя с оружием, и чтобы ты не смел ко мне в дом приходить с ним. Вано мне сказал, что больше этого не будет.
3. На заседании родительского комитета в школе Леонова мне сказала, что вызвала Раису Михайловну Илюшину, т. к. у ее Володи, уч. 8 кл., отобрали револьвер и показала его мне. Когда пришла Илюшина, здесь же была Ашхен Лазаревна и другие. Я сказала: примите немедленные меры — отберите у своих детей оружие, что не только оно есть у Володи Илюшина, что Вано к нам приходил с револьвером, что я ему запретила с ним ходить.
В день моего рождения 30-го мая Вано приехал к нам на дачу с винтовкой. Моя сестра Анна Мироновна Клецкина и Раиса Михайловна Уманская зашли днем к Володе в комнату, где были ребята. В дверях Р.М.
