во избежание кошмаров.
— Виржиния? — насторожился де Бельгард. — Зачем ей это?
— У неё есть свои интересы. И я знаю, что она лжёт. Но пока мы вынуждены руководствоваться тем, что она сказала, а так же показаниями подкупленных и запуганных ею слуг и довольно жуткими слухами, которые её помощники распространяют в графстве Фортен и за его пределами. И за этой стеной лжи очень трудно разглядеть, что же является правдой. А вы сами ничего не желаете говорить, что лишь усугубляет ваше положение. При всём желании помочь вам, я не смогу сделать это, пока не узнаю истину. Потому я надеюсь, что не ошибся, считая вас благородным и отважным рыцарем, способным собраться с духом и честно признаться в том, что вы сделали на самом деле. Способны ли вы принять на себя ответственность за свои деяния или предпочитаете замкнуться в горделивом молчании, смирившись с опутывающей вас клеветой? Я обращаюсь к вам не только от своего имени. Король поручил мне расследовать обстоятельства покушений на жизнь вашего племянника, и при этом обязал обеспечить полное соблюдение законов Сен-Марко, с тем, чтоб и ваши права не были нарушены. Скажите, ваш суверен, так заботящийся о вас, имеет право знать правду?
Барон отвёл глаза и даже немного ссутулился, раздумывая над его словами. Марк не торопил его, понимая, что благородному рыцарю, добывшему славу в бою, нелегко признаться в тёмном колдовстве. Но, наконец, де Бельгард принял решение. Он глубоко вздохнул, снова выпрямился, расправил плечи и взглянул в глаза графу де Лорму.
— Я признаю, что участвовал в колдовских обрядах. Это так.
— Что это были за обряды? — спросил Марк, заметив, как встрепенулся Филбертус. — В них применялись человеческие жертвоприношения?
— Нет! — возмущённо воскликнул барон. — Конечно, нет! Я не знаю, откуда взялись эти страшные слухи, но, уверяю вас, в таком я точно не повинен! Это был ритуал вызова духа моей почившей супруги, — он печально опустил голову. — Шарлотта умерла много лет назад, я был очень опечален этой утратой, но уповал на то, что время лечит. Увы, это не так. Чем больше времени проходило, тем больше я скучал по ней. Я уже начал забывать её лицо, и даже портреты не помогали мне вспомнить её живую улыбку и звенящий смех. Я без конца вспоминал то время, когда был так бесконечно счастлив. Именно это заставило меня искать возможности снова, хоть на мгновение увидеть её. Я понимал, что некромантия — опасное и богопротивное занятие, но что это значит для вечно тоскующей в разлуке души? И я стал искать некроманта. Я нашёл такого в Лейдене, и поскольку его там преследовали за колдовство, я пригласил его в Фортен. Первый же ритуал дал мне то, чего я так желал! Я, наконец, увидел мою Шарлотту и смог говорить с ней. Вы можете мне не верить, но это так! Это была она. Она снова смеялась и говорила мне о любви! Я был как во сне и не желал просыпаться! А проснувшись, захотел, чтоб это случилось снова! Садориму некуда было идти, и я предложил ему остаться в Фортене. Он занимался изысканиями, надеясь найти способ не просто вызвать душу усопшего, но и снова вернуть её к жизни. Я не знаю, возможно ли это, но если возможно… Я поселил его в кузнечной башне, предоставлял всё, что ему было нужно для его опытов, хотя сам довольствовался лишь теми краткими встречами супругой, которые он для меня устраивал. Вот, в общем-то, и всё. Я признался, и теперь готов понести наказание за это преступление!
— То есть, вы участвовали только в ритуалах вызова духа вашей супруги? — уточнил Филбертус.
— Да, мне было достаточно и этого.
— Чем ещё занимался у вас этот колдун? Или это был демон?
— Он не демон, хоть и любит нагонять на себя этакую зловещую таинственность! Он всего лишь книжник, который улепётывал от городской стражи Лейдена, теряя башмаки! Я не знаю, чем ещё он занимался.
— Вы знали, что он приносит в жертву людей и животных? — спросил Марк.
Де Бельгард с тревогой взглянул на него.
— Я бы не допустил этого! Нет, этого не было!
— Как часто вы покидали Фортен?
— Довольно часто, — пожал плечами барон. — Я навещаю друзей, принимаю участие в пирах и турнирах, езжу на ярмарки, к тому же иногда веду свою дружину на подмогу в междоусобицах тем соседям, на чью помощь в такой же ситуации рассчитываю сам. Но в это время делами в графстве управляет моя сестра… Постойте, вы сказали, что она обвинила меня в чёрном колдовстве? Неужели она сама?.. Нет, не может быть!
— Книги о колдовстве, найденные в замке и в вашем доме здесь, в Сен-Марко, чьи они? — спросил Филбертус.
— Не мои, точно! Зачем мне книги, если я сам не занимаюсь магией?
— Кто мог дать книги по демонологии вашему брату виконту де Риважу?
— Бернару? — барон ещё больше встревожился. — Да разве ему можно давать такие книги с его болезненным воображением? Он и без того везде видит всякую нечисть!
— А как часто вы читаете книги? — спросил Марк.
— Ну, — барон немного смутился, — если честно, то я не любитель чтения. Мне больше нравятся пиры и охота. Я люблю посидеть за чаркой вина с моими рыцарями и послушать их истории. У меня есть пара менестрелей, которые поют баллады и декламируют стихи. И этого мне достаточно. К тому же я стараюсь больше времени проводить с племянником, чтоб после смерти родителей он не чувствовал себя сиротой. Мальчику нужен кто-то, кто расскажет ему о жизни, утешит в печали и выведет на истинный путь, достойный настоящего рыцаря. В остальное же время я занят делами, и мне не до куртуазных романов!
— То есть вы даже не знаете, что в вашем замке есть целый шкаф книг о магии? — недоверчиво уточнил Филбертус.
— Да я не помню, когда последний раз входил в библиотеку! Если мне и понадобиться какая-нибудь книжонка, я отправляю за ней секретаря!
— Хорошо, допустим, — маг прищурился. — А что вы делали на улице Белой совы?
— То же самое! — нехотя признал барон. — Я был там, потому что оставил своего некроманта в Фортене и не мог жить без свиданий с
