противника, своих солдат и тыл. А он спрятался в надвратной башне. Дрянной из него военачальник.
— Кто здесь старший? — крикнул Флос.
— От страха память отшибло? — рассмеялся мечник, спрыгнув с парапета. — Лорд тут старший.
— Надо бы слуг согнать к бочкам.
— Так иди, говори лорду. А мы-то тут при чём?
Флос двинулся обратно. Сделав пару шагов, развернулся:
— А ты чего такой смелый? Шлем снял, стоишь в полный рост, за укрытие не прячешься.
Мечник встряхнул нечёсаной шевелюрой:
— Не бойся, батя. Стрела сюда не достанет.
Фамильярное обращение и развязный тон покоробили Флоса. В другое время он бы осёк солдата — сейчас нашёл ему оправдание. Откуда горе-вояке знать, что перед ним рыцарь? Вместо отполированных доспехов — старый, протёртый до дыр гамбезон, стёганые штаны и стоптанные сапоги. В чём Флос ездил «встречать» герцога Хилда, в том сюда и пожаловал.
— А если достанет? — прозвучал чей-то голос.
— Не достанет! — упирался мечник.
— Поймает ветер и достанет! — разъяснил Флос. — У Выродков луки другие. И стрелы другие.
— Разбираешься в луках? — подключился к разговору лучник.
— Я с такого лука стрелу поймал грудью, — с гордостью произнёс Флос. — Думал, не достанет. Достала.
— Ну и как? Выжил? — спросил мечник насмешливо.
Воинская братия разразилась хохотом.
— Я-то выжил, — насупился Флос. — А мой приятель погиб. Стрела пробила доспех.
Лучник скорчил глумливую рожицу:
— Стрела? Доспех? Хорош завирать.
— Иди, батя, к бочкам, — произнёс мечник снисходительным тоном.
— Я тебе не батя! — разозлился Флос.
И вдруг над головой будто хвостатая молния сверкнула. От неожиданности Флос упал на четвереньки. Пополз к краю галереи, бормоча: «Старый осёл… Старый осёл…» За перебранкой он совсем забыл о Выродках!
Посмотрел вниз. Нет, во дворе ничего не горит.
— Все целы? — донеслось слева.
— Ни хрена себе… — прозвучало за спиной.
Флос оглянулся. Прячась от неприятеля за зубцами, солдаты смотрели куда-то вверх. Флос повернул голову к господской башне, стоящей посреди двора как свеча. В двенадцати окнах, в пергаменте, зияли обугленные дыры. Специально обработанная кожа телят дымилась и тлела.
Надо быть непревзойдёнными лучниками, чтобы попасть с огромного расстояния при порывистом ветре в узкие окна! До сих пор сделать это никому не удавалось!
Кто-то истошно крикнул:
— Всем укрыться!
В небе снова полыхнула огненная гроздь. Стрелы влетели в те же пробоины!
В любой крепости господская башня — неприступная цитадель, последнее убежище хозяев замка в случае его захвата. Лорды здесь жили, принимали гостей и устраивали пиры. В палатах полно мебели, на полах ковры и шкуры животных, на стенах гобелены. В библиотеке книги…
— Янара, — выдохнул Флос и помчался с крепостной стены вниз по сходням. — Янара, девочка.
— Тушите пожар, уроды! — завопил лорд Мэрит, выскочив из надвратной башни. — Если сгорят запасы, я с вас кожу живьём сдеру!
Слуги заметались, застучали вёдра о бочки. Флос плеснул на себя пригоршню воды и невольно пригнулся — в небе просвистели стрелы. Туда же… в те же окна! Уму непостижимо!
Флос кинулся в башню.
Огонь разгулялся в палатах вовсю, каменная шахта с винтовой лестницей быстро наполнялась дымом. Прижимая рукав к носу, Флос поднимался по ступеням из последних сил, ватные ноги отказывались идти. Он надеялся, что Янара побежит во двор, а не на смотровую площадку, где её наверняка убьют. Напрягал слух, надеясь услышать шаги, но слышал треск горящих деревянных дверей и стук собственного сердца.
Дочь была в опочивальне. С ней — две старухи. Одной стрела попала в плечо, и служанка лежала на полу, истекая кровью. Вторая билась возле неё в истерике. Успокаивая обеих, Янара рвала простыню на полосы.
Флос взглянул на объятый пламенем шкаф, схватил Янару за руку и потащил к выходу. Она уцепилась за спинку кровати и прокричала ему в лицо:
— Без них не уйду!
Со стены рухнул горящий гобелен, краем улёгся на постель. Вспыхнула подушка. Огонь пробежался по тряпичному чехлу матраса, высвобождая конский волос.
Флос проорал:
— Беги вниз! Я их выведу! — Подхватил окровавленную старуху за подмышки и поставил на ноги. Её подругу направил к двери пинком под зад. — Хватит выть, сука, язви тебя в рот! И ты заткнись! — прикрикнул он на раненую. — Если из-за вас погибнет моя дочь, я выпущу вам кишки!
На лестнице старух у него забрали подоспевшие слуги. Флос вывалился из башни. Не удержав равновесия, кубарем скатился по ступеням и закашлялся до рвоты. Янара оттащила его к кузне, дабы не мешать мужикам, бегающим туда-сюда с вёдрами. И легла рядом.
Отдышавшись, Флос сел:
— Пойду гляну, что там делается.
— Не ходи, — попросила Янара.
Флос посмотрел на окутанную дымом постройку. Если бы он верил в бога, то попросил бы сжечь башню дотла, чтобы ни еды не осталось, ни воды. Тогда Мэрит точно сдаст крепость.
— В бочках кончилась вода! — крикнул горбоносый мужик, размазывая по лбу пот и сажу.
— Все в подвал, к колодцу! — проорал лорд, стоя на крепостной стене. — Живо! Шваль подзаборная!
Упираясь кулаками в землю, Флос встал:
— Пойду гляну.
Янара поднялась. Завертела головой:
— Где Лита? — Схватила за рукав слугу. — Литу и Люту не видел?
Слуга указал на прачечную:
— Там они. — И последовал за остальными в подвал господской цитадели.
— Миледи! Вы живы! — радостно воскликнул человек городской наружности. — Мы с вами не знакомы. Я секретарь-нотарий. Зовите меня Монт. Я служу в Хранилище грамот. — Монт взял Янару под локоть. — В вашем деликатном положении нужен покой, а тут такое бедствие…
— Нет у меня никакого положения, — призналась она.
— Тише, миледи. Тише! — Монт зыркнул на Флоса, притянул Янару к себе и горячо зашептал ей в ухо: — Об этом никто не должен знать. Вы наше спасение, миледи. Идёмте, я всё вам объясню.
Проводив их взглядом, Флос взобрался на крепостную стену. Крадучись высунулся из-за зубца. Толпа крестьян поредела. Наверное, спрятались за крепостью или положились на божью волю и побежали в деревню. Войско Хилда выстроилось ровными рядами. Кони нетерпеливо били копытами. Небольшие отряды малых лордов расположились на флангах. На фоне серого неба развевались флаги и привязанные к флагштокам пурпурные ленты.
— 1.20 —
Монт провёл Янару в постройку, служившую одновременно кухней и трапезной для слуг, и усадил на скамью. У холодного очага скучились поварихи и посудомойки. Они знали всех обитателей замка, а эту женщину в окровавленном платье, с измазанным сажей лицом и растрёпанными волосами видели впервые. И теперь, поглядывая на неё украдкой, силились понять, откуда она взялась.
Янара повалилась боком на широкую скамью и подтянула колени к животу.
— Миледи, вам плохо? — спросил Монт.
«Миледи… Вдова герцога…» —
