Ознакомительная версия. Доступно 30 страниц из 150
голосе. – Это же его последняя просьба ко мне. Может быть, он уже давно умер…
– Ну, так или иначе, ответное письмо было бы лишним, – выразила свое мнение Элизабет.
– Ну как вы можете быть такими… жестокими? Разве христианство не учит нас прощать? О, я уверена, что Иисус Христос посоветовал бы мне написать Жерару письмо. И Пресвятая Дева Мария тоже…
Элизабет закатила глаза, ну что за чушь молола сейчас Китти. Однако в отличие от Лизы Мари восприняла эти слова очень серьезно.
– А знаешь что, Китти? Поговори-ка ты с пастором Лейтвином. Он умный человек и не раз помогал нашей семье. Важно, чтобы ты приняла решение с чистой совестью.
– Да здесь и решать-то нечего, Мари! – разволновалась Элизабет. – Кто она вообще такая, эта Симона Трайбер? Кто-нибудь ее знает? Якобы медсестра, которая передает известие от некоего Жерара Дюшана. Якобы он ждет ответа. А никому не приходила в голову мысль, что все это может быть просто надувательством?
Голубые глаза Китти увеличились, и ее бледное лицо изобразило ужас.
– Нет, эта мысль мне не приходила, – промямлила она. – Разве можно выдумывать такие письма? Особенно сейчас, когда в лазаретах на глазах у всех тает жизнь сотен несчастных парней. Кому это нужно?
Элизабет пожала плечами и заявила, что эта Симона Трайбер, быть может, просто мошенница, которая с помощью компрометирующего письма, написанного рукой Китти, хочет шантажировать семью Мельцер.
– Что-о-о? – взволнованно воскликнула Китти. – Да ты с ума сошла, Лиза! Мари, скажи же ей, что она спятила. Кому это интересно, что я напишу Жерару несколько строк и прощу его?
– Ну, например, твоему мужу, – невозмутимо ответила Элизабет. – Поверь, Альфонс бы не обрадовался тому, что ты пишешь письма своему бывшему любовнику.
Китти истерически рассмеялась и возбужденно начала раскачивать свое кресло. Ну, Альфонс уж точно был бы не против, ведь он умный человек и чувствительный. Не такой, как ее сестра Лиза.
– Кроме того, вполне возможно, что письмо попадет не в те руки! – рьяно продолжала Элизабет. – Подробности твоего проступка с этим злосчастным французом могут навредить репутации и Мельцеров, и Бройеров.
– Мари, ну скажи же хоть что-нибудь! – в отчаянии умоляла Китти. – Ну скажи, что Лиза несет чушь.
Мари откашлялась, было видно, что она обдумывала, как ей уладить этот конфликт и примирить всех.
– Признаюсь, мне тоже пришла в голову эта мысль, – сказала она, обращаясь к Элизабет. – И то, о чем ты сейчас сказала, Элизабет, я тоже обдумала. И пришла к выводу, что подобное надувательство мало вероятно. Думаю, здесь дело в чем-то другом.
Китти раскачивалась в своем кресле, закрыв глаза. Она больше не хотела никого слушать, потому что ни одна из них не поддержала ее, на что она так рассчитывала.
Элизабет было ясно, что Китти очень хотелось написать Жерару.
– А что, если Жерар Дюшан, получив твое письмо, попытается снова вступить в отношения с тобой? Вполне возможно, что он поправится, чего мы ему и желаем…
Китти взглянула мельком на Мари, но ничего не сказала.
Элизабет отпила кофе, наслаждаясь пряным ароматом настоящего, крепкого зернового кофе. Это немного смягчило ее, может, она не должна быть такой жесткой. Ах, все-таки это было так несправедливо, что она уже много месяцев не могла позволить себе этот напиток, в то время как у Китти были и кофе, и чай, и разные лакомства, не говоря уже об уюте и тепле, ведь печку топили каждый день.
– Если уж ты действительно хочешь ответить на это письмо, – продолжала Мари, – то в первую очередь должна упомянуть, что ты замужем и счастлива и ждешь ребенка от своего мужа.
Она вздрогнула, потому что Китти издала протяжный истошный звук. Ее пальцы вцепились в подлокотники кресла, глаза были закрыты, ноги вытянуты, ступни поджаты, а голос звучал так, что задрожали стекла в витрине серванта.
– Ты что, спятила, Китти? – воскликнула Элизабет. – Выкинь из головы эту ерунду. О, боже мой, она ничуть не изменилась. Если она не добьется своего, с ней случится истерика.
Мари подбежала к Китти, с ужасом уставившись на нее. В это время дверь открылась, и в ней показалось испуганное лицо Элеоноры Шмальцлер. Из-за ее спины выглядывала горничная Мицци, она вытянула шею, чтобы увидеть, что произошло в салоне.
Подойдя к Китти, Мари взяла ее руку и провела по лбу.
– Тебе больно? Скажи, где болит. Здесь? Или здесь?
Китти на мгновение застыла, потом открыла глаза, оторвав пальцы от кресла. Она тяжело дышала.
– Это… это так больно. Мари, Мари, не уходи. Мне кажется, я умираю.
Элизабет сидела на софе, застыв как соляной столб, и чувствовала себя беспомощной и лишней. Мари ощупала живот Китти, растерла ей виски, руки, болтая всякую всячину, чтобы успокоить, а между тем шептала Шмальцлер, чтобы та срочно разыскала повитуху:
– Только не эту паршивку… эту оторву… не хочу ее.
– Не волнуйся, Китти. Это только на всякий случай. Может, она тебе вовсе и не нужна. Ведь еще рано, правда?
– Ну да, – охала Китти, она начала учащенно и сильно дышать. – Еще по крайней мере целых четыре недели. А может быть, и больше… Эти дурацкие ромовые шарики… Это они виноваты. Боже, я уже думала, что рожаю. Но этого не может быть…
Снова начались схватки, и она снова начала орать. Элизабет никогда раньше не слышала, чтобы Китти издавала подобные звуки. И вообще она ни от кого не слышала ничего подобного.
– Ну, кричи сильнее, миленькая Китти, – просила Мари, держа ее руку. – Это немного помогает. Успокойся. Повитуха скоро будет.
Китти орала, пока боль снова не отпустила ее. Потом она опять заявила, что это просто желудок, и начала плакать. Мари уговаривала ее подняться с кресла и улечься в постель. Но Китти ничего не хотела слышать. Она не хочет в постель. Она не больна, это только небольшое расстройство желудка. Она ляжет на кушетку, но только на минутку, пока ей не станет лучше.
Наконец-то Элизабет вышла из ступора и помогла Мари поднять с кресла стонущую Китти и довести ее до кушетки.
– Подложи покрывало, – попросила Мари. – И убери подушки.
– Меня тошнит… – застонала Китти. – Я думаю, что я…
Китти вырвало, и на юбку Элизабет попало немного рвотной массы из ромовых шариков и сливочного печенья, но ей было все равно. Она уже больше не сидела, отгородившись, и не чувствовала себя бесполезной. Она уже что-то делала: то подвигала Китти под голову подушку, то снимала с нее узкие туфли, то массировала живот, то поглаживала ей щеки и вытирала лицо мокрым полотенцем.
– Ну, когда же наконец придет повитуха? – услышала она произнесенный шепотом вопрос Мари.
– Я послала дворецкого Людвига на машине, милостивая госпожа. Она с минуты на минуту будет здесь. Повариха сейчас приготовит чай и горячую воду. В гостиную я принесла целую стопку полотенец.
– Вы просто сокровище, фройляйн
Ознакомительная версия. Доступно 30 страниц из 150
